Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем (СИ) - Цвик Катерина Александровна

— Ну, вам нужно постоянно нагружать руку, сжимать в пальцах что-то упругое, чтобы мышцы работали.

— Ты знахарка? — удивился он.

— Нет, что вы, — улыбнулась я. — Просто откуда-то знаю, что так будет правильно, только откуда — не помню.

Да уж, вот и пригодилась амнезия.

Нам принесли заказ и перед каждым поставили по тарелке с вареным картофелем и жареной рыбой. Рыба здесь вообще основа рациона, а мне в последнее время так хотелось побольше мяса! Вообще же, на удивление, продукты в этом мире были практически как на Земле, что наводило на мысль, что это какая-то параллельная реальность.

На некоторое время беседа остановилась. Стол для Леи был высоковат, и она так и осталась сидеть у меня на коленях. Мужчина уминал обед и задумчиво на нас поглядывал.

Кормили здесь неплохо. Жаль только вилки тут не придумали, а потому часто пользовались ножом или руками. Хорошо хоть руки перед едой мыли, но все равно смотреть, как Леб после еды облизывает пальцы, было не очень приятно. Лее так делать я запретила, и малышка даже обиделась из-за этого.

— Так вы сейчас у Лианем живете? — прервал молчание Леб, прихлебывая ягодный взвар.

Мне напиток понравился, а Лея выпила целую кружку чуть ли не залпом и поглядывала на мою.

— Смотри не описайся, — подшучивая, с улыбкой шепнула я ей на ухо и отдала свою порцию. — Да, она приютила меня, а потом и Лею. Удивительной души женщина. Не знаю, что бы без нее делала, — ответила я мужчине.

— Угу, — что-то припоминая, усмехнулся он и сделал очередной глоток. — А когда обратно едете?

— Не знаю, как деревенские со всем управятся, так и поедем, — пожала плечами.

— Это где-то через пару часов, — что-то прикинул он в уме. — Что ж, тогда я вас еще до отъезда найду, а пока извиняйте, но мне нужно идти, — проговорил он, вставая и выкладывая на стол монеты.

— Да, конечно...

Лея как раз допила мой взвар, и мы тоже направились на выход. Ходить по торговым рядам уже не хотелось, поэтому мы пошли к своей телеге и присели на травку в ее тени. Не прошло и пяти минут, как подошли две молодки из нашей деревни и, щелкая семечки и красноречиво на меня косясь, начали беседу.

— У некоторых ни стыда, ни совести!

— И не говори! — забросила одна из них семечку в рот. — Впервые мужика увидала, а уже с ним по тавернам шляется!

У меня от такого брови на лоб поползли.

— Ага, интересно, что она ему за это наобещала? — выплевывая шелуху, спросила другая.

— Так знамо что, — усмехнулась первая. — Что эта чужачка еще предложить-то может?

— Ага, остается только удивляться, на что этот однорукий клюнул-то?

— И не говори, — очередное щелканье семечками, — кожа да кости, и ухватиться-то не за что.

И вот сижу я оплеванная, при чем буквально — шелуха чуть не на голову падает, — а ответить не могу. Подскочи я сейчас и возрази, так они скажут, что не меня имели в виду, а может, драться полезут или прилюдный скандал учинят. Я уже ничему не удивлюсь. А я беременна, мне такие встряски ни к чему.

Внезапно сидящая рядом Лея подскочила и, подхватив ближайший камушек, запустила в них. В ее темных глазах плескались злость и обида. Эти двое тут же подняли крик, а я ухватила девочку за руку и потащила прочь. Она упиралась и зло зыркала на сплетниц.

— Ах ты... — перестала плеваться семечками та, в которую угодил камешек. — Люди добрые! Что творится-то? Сейчас она в честных женщин камнями кидается, а вырастет, что делать будет? А?!

— Точно влияние этой чужачки! У Фаинки она такой не была! — поддержала ее подруга. Я тащила Лею прочь, а та так и норовила выскользнуть из рук.

— Лея, прекрати! — наконец, не выдержала я.

— Они злые! Они тебя обзывали! — с обидой выпалила она.

— Ты права, хорошая моя: они злые. Только камнями все равно кидаться нельзя, — я присела перед ней, чтобы заглянуть в глаза.

— Почему? Они ведь злые! — девочка смотрела своими глазищами, кажется, прямо в душу.

— Но все остальные теперь злой считают тебя. — Она несогласно засопела. — Пойми, нельзя все решить силой и киданием камней.

— И что тогда нужно было делать? Просто слушать, как они тебя обижают?

И вот что ей на это ответить? Я обняла ее:

— Леечка, спасибо тебе за защиту! Но давай договоримся так: если меня кто-то обижает словами, то я сама буду им отвечать, а если молчу — значит, так нужно. — Она несогласно засопела. А я заговорщицки улыбнулась и продолжила: — А потом мы с тобой вместе придумаем, как их научить уму-разуму.

— Отомстить, что ли? — недоверчиво переспросила девочка.

— Нет, именно что научить уму-разуму. Идет?

Лицо Леи внезапно осветила такая же заговорщицкая улыбка, и она ответила:

— Идет!

Я встала и протянула ей руку, чтобы вернуться в тень телег. Сплетниц уже куда-то унесло, место снова было свободно.

— Вот вы где! — шел нам навстречу Леб и улыбался. В руках у него была большая корзина.

— А я вам тут кое-что принес!

Я смутилась, припомнив разговор молодок, и потупилась.

— Спасибо, господин Леб, но не нужно.

Улыбка сползла с лица мужчины.

— Так я от чистого сердца, Аника!

— Вы-то от чистого, только некоторые могут не так понять, а нам еще жить в деревне, — вздохнула.

Он, сдвинув вперед картуз, почесал пятерней затылок.

— Так это... того... я не вам! Я Лианем вашу отблагодарить хочу! Она ж мне руку вернула, а я все никак до нее не доеду, чтобы выразить свое уважение! Не сочтите за труд передать ей от меня гостинец.

— Ну, раз гостинец для Лианем. — протянула я, улыбаясь, а он заговорщицки подмигнул Лее.

Какой хороший, оказывается, у отца Леи друг. Сразу понял, что его дочь в стесненных обстоятельствах, и решил ей помочь! Кто я такая, чтобы отказываться от помощи девочке? Да и не в тех мы обстоятельствах.

— Спасибо, господин Леб! — от души поблагодарила я.

— Аника, ну хватит уже мне выкать! Я себя совсем старым чувствую.

— Ну какой же ты старый? Бородатый — это да, но не старый, — подбодрила я его и улыбнулась.

Состряпанная легенда о благодарности знахарке помогла свести все сплетни на нет, но почти всю дорогу обратно на меня все равно косились с подозрением.

А молодок мы с Леей все-таки проучили: прорастили все семечки, которые они с таким удовольствием щелкали, и Лея попросила пролетавших мимо птиц гадить именно над этими двоими. Сколько крику было. К концу поездки они уже и сами поняли, что что-то не так, и косились на нас особенно подозрительно, только что они могли нам предъявить?

Время с той поездки пролетело как-то быстро и незаметно. В подаренной нам корзине обнаружился отрез плотной ткани, и Лианем уже начала шить из него Лее на осень новую рубаху и штаны. Пока еще тепло, но со дня на день обещают изменение погоды. У меня работа в артели отнимала все силы. Откровенно не нравилось целыми днями возиться с рыбой. Не мое это. Да и видела я в жизни гораздо больше, чтобы удовлетвориться таким вот существованием. Не об этом я мечтала для себя и своих детей. Но впереди зима, будет время все обдумать и понять, что я буду делать дальше. Сейчас же передо мной стояла задача выжить.

Копченый окорок из той же корзины мы до сих пор смаковали небольшими порциями, и за него я Лебу была особенно благодарна. Иногда мяса хотелось так, что я даже на наших курочек-несушек с вожделением поглядывала. Но на столе все равно каждый день только рыба. Раньше я ее никогда столько не ела и даже не предполагала, что она может приесться! Но Лианем обещала, что чуть позже многие начнут забивать своих свиней и расплачиваются с ней мясом.

Живот от таких мыслей заурчал. Эх, еще немного — и он начнет активно расти, и моя беременность перестанет быть секретом. Теперь уже даже и не знала хорошо это или плохо. Конечно, отношение деревенских, по словам Лианем, тут же кардинально изменится, но для меня это как-то дико звучит: я же останусь той же самой девушкой. Рога и когти, как у порождений Темного из местного фольклора, у меня не вырастут. Они просто узнают, что я ношу ребенка. Но не доверять в этом вопросе знахарке у меня причин не было. Однако теплилась надежда, что после этих новостей от меня отстанет Тарак.