Умри со мной - Элена Форбс

Крамер отставил чашку и наклонился к ней, сложив ладони на коленях:

— Ей было неинтересно. Как я слыхал, у него имеется целый выводок детей от разных женщин. Успел между отсидками, постарался.

— А сейчас он тоже в тюрьме?

— Мы про него давненько не слыхали. Или потому что в тюряге, или из-за трепки, что я ему задал в тот раз. — Эти слова Крамер произнес не без удовольствия. — Полное его имя — Мик Бирн, если желаете проверить. Он наверняка имеется в каком-нибудь вашем компьютере, с его-то досье.

Донован сделала пометку. Выяснить, не находился ли папаша в тюрьме в день убийства, будет несложно.

— А что за ним числится?

— Пальцы у него липкие. Не может держать руки подальше от чужих вещей. Жулик, одним словом, но насилия за ним не водится, если понимаете, про что я.

— А могло быть так, что Джемма встречалась с ним тайком, раз вы так к нему относитесь?

Глаза у Крамера злобно выпучились, он поджал губы:

— Никак невозможно! Джемма никогда ничего от нас не скрывала. Она была девочка хорошая. Я растил ее с пяти лет. — Он примолк, тяжело сглотнув. — Был ей папкой. Так она считала. Ее единственным папой. А чего вы так Миком интересуетесь-то?

— Джемму незадолго до ее гибели видели с мужчиной. На вид лет тридцати-сорока, высокий, с темными волосами. Нам необходимо его разыскать.

Крамер скорчил гримасу:

— Джемма ну никак не могла быть ни с каким мужчиной. Она была порядочной девочкой, сержант. На самом деле порядочной. — Он ткнул коротким толстым пальцем в фото на полке. — Вон, видите? Снимали ее только прошлой осенью. И не догадаешься, что ей тут четырнадцать, верно? По виду совсем ребенок.

Донован никак не могла постигнуть, почему он так старательно убеждает ее в этом, ей хотелось возразить, что юность никогда еще не мешала девушкам осуществлять свои мечтания и творить всякие глупости. А родители, даже самые лучшие и заботливые, узнают обо всем последними. Если ему так охота закрывать глаза на реальность — его дело, а она обязана предъявить ему факты. Вполне вероятно, что он с этим мужчиной знаком.

— Мистер Крамер, свидетельница видела, как Джемма целовалась с мужчиной гораздо старше ее. И речь идет о настоящем поцелуе, а не о чмоканье в щечку. А потом они вместе вошли в церковь.

Он только крутил головой:

— Не Джемма, нет! Говорю вам, вы напутали.

— Патологоанатом обнаружила у девочки в крови следы наркотика. Иногда мы находим его, когда ведем дела об изнасиловании на свиданиях.

— Но она же не была…

Он помрачнел, голос его потух.

— Нет, она не совершала никаких сексуальных действий. Но вполне очевидно, мужчину, с которым она встретилась, девочка знала. Возможно, наркотик ей дал он. Мы обязательно должны его разыскать, и я надеялась, вы сумеете помочь нам.

Ее слова захлестывали Крамера, будто волны. Он наклонился и спрятал лицо в ладони, прикрыв глаза и растирая виски. Казалось, его больше потряс факт встречи его падчерицы с мужчиной, чем то, что Джемма наглоталась наркотика. Он то ли никак не мог понять, то ли не желал признать, что смерть Джеммы весьма подозрительна. Но если он не хочет видеть очевидного, не ей вразумлять его.

— Как насчет родственников или друзей семьи? — спросила Донован.

Вскинув глаза, Крамер саданул кулаком по столику, задребезжали чашки.

— Ну что вы такое говорите? Вы что, считаете, кто-то из моих друзей способен завести шашни с Джеммой у меня за спиной?

— Но где-то же девочка должна была познакомиться с этим человеком, мистер Крамер. Мне понадобится список всех ваших знакомых, с кем Джемма недавно общалась.

Вздохнув, Крамер привалился к спинке дивана и уставился в потолок, медленно покачивая головой:

— Ушам своим не верю. Вы не знали Джемму. Она была совсем не такая. — Голова у него заблестела от пота, бисеринки пота покатились и по щекам. — В это время ей полагалось находиться в школе! — Крамер прикрыл глаза и принялся пощипывать мясистую переносицу, лицо у него налилось кровью.

— И список мне требуется как можно скорее. А пока что сообщите имена ее ближайших подружек. Может, они знают, с кем встречалась девочка.

Выудив из кармана штанов скомканный платок, Крамер промокнул лысину и лицо и высморкался.

— Не водилось у дочки никаких близких подружек, — сказал он. — В католической школе она стала учиться только с Пасхи. А до этого ходила в местную среднюю.

— Но дружила же она с кем-то! С девочкой своего возраста, кому доверяла свои секреты.

Он помотал головой и снова высморкался.

— А почему Джемма сменила школу?

— В прежней ее травили. Девочкой она была умненькой и очень чувствительной. Сердечко у нее было золотое, в каникулы она помогала в местном приюте для бездомных животных.

— И что же произошло в средней школе?

— Да все как обычно. — Он бросил на Донован усталый взгляд. — Учителя не сумели справиться с хулиганами. Ну прочитали им нравоучения пару раз, да ничего не переменилось. Те пропустили все мимо ушей и снова стали цепляться к Джемме. Вот и пришлось нам забрать девочку оттуда. Повезло еще, что я прилично зарабатываю, и мы смогли поменять школу. Жалко тех ребятишек, которые в таких вот заведениях застревают накрепко.

— А почему вы выбрали католическую?

— Мэри — католичка. А Джемма, как я уже говорил, была умненькой девочкой, вот мы и подумали, она там справится. И к тому же нам не хотелось, чтобы она слишком быстро взрослела.

Вот тут и кроется настоящая причина, подумала Донован, гадая, почему они все-таки так оберегали Джемму. Девочка давала им повод для тревог и прежде? Невинная картинка, какую он выдал, никак не вязалась с тем, что происходило у церкви Святого Себастьяна, и с тем, что ей было известно о прочих юных девушках возраста Джеммы. Или он что-то скрывает, или Джемма вела тайную жизнь.

— А в новой школе Джемма завела подружек?

— Несколько раз дочка приводила к нам девочку по имени Рози. И иногда ходила к этой Рози по вечерам.

— У вас есть номер ее телефона?

— У Джеммы в еженедельнике наверняка есть.

— Могу я взглянуть?

Пожав плечами, Крамер медленно поднялся на ноги:

— Это такая электронная штуковина. Она лежит наверху в ее столе.

— А сотовый у девочки был? — поинтересовалась Донован, выходя вслед за ним из гостиной. Взглянуть на комнату Джеммы ей было очень любопытно. Криминалисты, конечно же, тщательно обыщут ее, но ей хотелось взглянуть самой.

— Не было смысла, — покачал головой Крамер. — Мэри ее и в школу провожала, и встречала после уроков, а звонить девочке было особо некому.

Ровесницы Джеммы ходили в школу самостоятельно, и у всех у них имелись мобильники. Странно, что родители не купили девочке телефон. Донован задумалась, сердилась ли из-за этого Джемма, чувствовала ли себя изгоем в группе однолеток.

— А компьютер? У Джеммы имелся доступ в интернет?

Крамер кивнул:

— Она им пользовалась для своих школьных занятий. Все в ее комнате наверху.

— Хорошо. Покажите мне, пожалуйста, дорогу.

Лестница оказалась узкой, и Крамер совсем не вписывался в ее размеры. Поднимался он тяжело, неуклюже, так крепко хватаясь за перила, что они стонали и шатались под его рукой. Шагая следом, Донован миновала полуоткрытую дверь на площадке второго этажа, мельком увидела в глубине комнаты на кровати темный силуэт Джемминой матери. Судя по звукам, доносящимся оттуда, она крепко спала. Ну и слава богу, что с матерью ей не придется вести эти изнурительно бессмысленные разговоры.

Спальня Джеммы находилась на верхнем этаже в передней части дома. Крамер в нерешительности замялся на площадке, уткнув глаза в пол, будто не мог заставить себя взглянуть даже на дверь:

— Ступайте одна, ладно? Я не могу видеть дочкины вещи.

— Конечно, мистер Крамер. Я взгляну, а потом спущусь к вам, хорошо? Я недолго.

Донован выждала, пока он исчезнет из виду, толкнула дверь и вошла.

Свет, проникавший из окон, нарисовал на полу длинные тени. Она подумала, что кто-то из дома напротив, пожалуй, может наблюдать за ней, задвинула шторы и только потом щелкнула выключателем. Кровать была застелена, ни морщинки ни на одеяле, ни на наволочках. По наволочкам разбегался узор из крошечных бутончиков роз и бантиков. Через спинку стула перекинут лиловый кардиган, а из-под кровати выглядывали черные туфли без каблука. Рядом с ними примостились розовые домашние тапочки. Девочка обитала здесь словно в коконе, отгороженная от реального мира. От этой мысли к горлу Донован подступил ком. Комната зависла во времени, часы остановились в тот день, когда погибла Джемма. Она уже не ступит на этот порог.

Пережить смерть своего ребенка, наверное, один из самых страшных кошмаров в мире, часто думалось Донован; это рана, которая не затянется никогда, омрачая все в настоящем и будущем. Интересно, как поступят Крамер и его жена с Джемминой комнатой? Оставят все как есть или наоборот — кардинально изменят ее? А может, им станет невыносимо жить в этом доме, полном воспоминаний.