Нормандцы в Сицилии. Второе нормандское завоевание. 1016-1130 - Джон Норвич

Византийцы, наблюдавшие, как имперское войско уходит в горы, вероятно, испытали облегчение. Возьми Генрих Трою, вся Апулия легла бы у ног его милости. Из опыта прежних поражений следовало, что это означало бы уничтожение всего достигнутого за прошедшие четыре года. Даже при сложившейся ситуации многое требовалось строить заново; но благодаря Трое основы уцелели. Греческая дипломатия вновь могла приступить к делу. Неудивительно, что Боиоаннес так щедро наградил город.

Итак, для двух главных соперников кампания 1022 г. закончилась ничьей. Приобретения и потери распределялись практически поровну, и трудно было сказать, на чьей стороне преимущество. Что касается других участников противостояния, то Капуя потерпела жестокое поражение, а Салерно и Неаполь уступили и покорились. Только одной группе людей события этого года принесли бесспорную выгоду. Нормандцы, оборонявшие Трою, сохранили Апулию для греков и заслужили благодарность Боиоаннеса. На западе Генрих в качестве награды за «помощь» в покорении Капуи нанял большой отряд нормандцев, чтобы они охраняли и поддерживали Пандульфа Теанского. Император также разместил нормандские контингенты в крепостях вдоль византийской границы и в разных местах на побережье для защиты от сарацин. Нормандцы уже в совершенстве овладели искусством оказываться всегда на стороне победителя, обращая любую победу себе на пользу и при любых поражениях каким-то образом оказываясь ни при чем. В обеих частях полуострова они укрепили свои позиции и стали ценнейшими союзниками для обеих империй. Дела их поистине шли хорошо.

Глава 3

Укрепление позиций

Пять светлых братьев,

Которые захватили мир и разделили его между собой,

Пришли из Нормандии, из свежей зеленой страны

Пришли на эту землю разбитого мрамора.

Генрих Святой, вернувшись домой, не питал особых иллюзий по поводу своих возможностей влиять на ход событий в Италии, но даже он не мог предвидеть, насколько быстро будут сведены на нет результаты его трудов. Он потратил много сил и, должно быть, считал, что, по крайней мере на западе, ситуация относительно стабильна. Так, кстати, и было; но вмешалась некая случайность, которой император не мог предвидеть. Улучшение его здоровья, которое явилось результатом чудесного вмешательства святого Бенедикта в Монте-Кассино, оказалось, увы, столь же эфемерным, как и все, чего Генрих достиг в Италии. В июле 1024 г. он умер. Его похоронили рядом с Мелусом в Бамбергском соборе.

Генрих, как можно было ожидать, не оставил наследников; с ним Саксонская династия пришла к концу. Ему наследовал дальний родственник Конрад II Салический. Конрад по характеру и взглядам был непохож на Генриха – он совершенно не интересовался, например, делами церкви, если они не затрагивали его политических интересов, – и у него не было особых причин продолжать политику своего предшественника. Однако это не оправдывает той вопиющей глупости, которую он совершил. По просьбе Гвемара Салернского, приславшего ему льстивое поздравление и дары, новый император, только вступив на престол, освободил Пандульфа Капуанского от цепей и разрешил ему вернуться в Италию. Папа Бенедикт не позволил бы ему совершить подобную дурость; но папа Бенедикт умер. Он опередил Генриха на пути к могиле всего на несколько недель, и ему наследовал с неподобающей поспешностью его брат Роман, который немедленно обосновался в Латеранском дворце под именем Иоанна XIX. Развращенный и исключительно своекорыстный, Иоанн не имел ни сил, ни желания возражать Конраду. Таким образом Волк из Абруццо вернулся домой и снова попытался оправдать свое имя.

Его первой целью было вернуть Капую и отомстить тем, кто его предал. Для этого ему требовались союзники. По прибытии в Италию он сразу обратился с просьбами о помощи к Гвемару в Салерно, к катапану Боиоаннесу и, наконец, нормандцу Райнульфу, которого он умолял прислать ему столько соотечественников, сколько найдется. Гвемар, который, как свойственник Пандульфа, безусловно выигрывал в случае, если тот восстановит свой статус-кво в Капуе, откликнулся сразу, и ему не составило труда уговорить Райнульфа, увидевшего новые широкие возможности для нормандского продвижения, присоединиться к заговору. Только греки ответили отказом, однако у них имелось веское оправдание. Император Василий готовил масштабную экспедицию против сарацин, которые к тому времени стали единовластными хозяевами Сицилии. К тому моменту, когда он получил послание от Пандульфа, основная часть его армии – греки, варяги, влахи и тюрки – уже прибыли в Калабрию, а Боиоаннес уже вел авангард войска через проливы, чтобы от имени императора оккупировать Мессину. Пандульфа не слишком опечалил отказ. Райнульф с внушительным отрядом нормандских воинов присоединился к армии Гвемара, и было не похоже, что Капуя окажет серьезное сопротивление. Кроме того, небольшое греческое подразделение, каким-то образом отставшее от основных экспедиционных сил, неожиданно появилось в последний момент и теперь ожидало приказаний. (Если Пандульф должен был вернуть себе трон, Боиоаннес не желал, чтобы это произошло без помощи византийцев.) Не было причин далее медлить. Соответственно в ноябре 1024 г. началась осада Капуи.

Она длилась значительно дольше, чем ожидал Пандульф. Река Волтурно надежно защищала город с трех сторон. Благодаря ей, а также необыкновенно мощным земляным валам с четвертой стороны и, без сомнения, благодаря решимости капуанцев отложить как можно дольше возвращение своего ненавистного владыки, крепость держалась восемнадцать месяцев, и продержалась бы дольше, если бы не несчастный случай 15 декабря 1025 г.: как раз в тот момент, когда он собрался отправиться из Константинополя в Сицилию, император Василий умер. Ему наследовал его шестидесятипятилетний брат Константин, выживший из ума сладострастник, который, несмотря на то что формально пятьдесят лет делил с Василием трон, совершенно не годился для того, чтобы воплощать в жизнь величественные замыслы Василия. Он отозвал войска из Италии в самый решающий момент, и Боиоаннес смог бросить всю свою огромную армию против Капуи.

Теперь у защитников Капуи не было никаких шансов. В мае 1026 г. граф Теанский решил, что капуанский трон становится для него слишком горячим, и принял предложение Боиоаннеса, обещавшего ему возможность благополучно уехать в Неаполь в обмен на сдачу. Ворота города были открыты, и через четыре года (почти день в день) после своего позорного поражения Волк опять водворился там, где, по крайней мере по его мнению, ему и надлежало быть. Хронисты не скупятся на детали, описывая месть Пандульфа капуанцам, многие из которых предпочли бы держаться до конца и пасть в бою. Нормандскому гарнизону, вероятно, больше повезло; победитель был многим обязан Райнульфу, а к тому времени уже стало традицией, что в любой битве, где нормандцы сражались с обеих сторон, те, кто был на победившей стороне, просили милосердия для своих менее удачливых соотечественников.

И все же Пандульф не был удовлетворен. Оставался, в частности, Неаполь. Герцог Сергий IV, хотя являлся номинально вассалом Византии, вел себя удивительно безалаберно во время военного похода архиепископа Пильгрима: он не оказал никакого сопротивления и предложил заложников, прежде чем ему начали угрожать. Сергий даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь Пандульфу вернуть себе свою вотчину, а теперь приютил этого негодяя графа Теанского. Тот факт, что это было сделано с позволения Боиоаннеса, не останавливал Пандульфа; он подозревал, не без оснований, что это был продуманный шаг со стороны катапана, которому наличие соперничающих претендентов на трон в Капуе могло в будущем оказаться полезным. В любом случае, Сергий был соседом, не заслуживающим доверия, и с ним следовало обращаться соответственно. Единственным препятствием был Боиоаннес, который находился с Сергием в прекрасных отношениях и, конечно, пришел бы к нему на помощь, если бы возникла необходимость.

В 1027 г. катапана отозвали. Для Восточной империи это было такой же ошибкой, как для Конрада освобождение Пандульфа тремя годами раньше. В качестве наместника Василия в Италии Боиоаннес благодаря своему военному таланту и мастерству дипломата сумел восстановить господство Византии на юге и поднять ее авторитет на высоту, невиданную в последние триста лет. Теперь, в отсутствие императора и катапана, начался упадок. Он начался классически – с того, что неповиновение осталось безнаказанным.

Если бы Боиоаннес был в Италии или если бы Василий был жив, Пандульф никогда бы не рискнул напасть на Неаполь. Но в Капитанате не было правителя; а в Константинополе старый маразматик Константин интересовался только скачками. «Могучий волк», как его называет Аматус, ухватился за свой шанс. Зимой 1027/28 г. он обрушился на Неаполь, как всегда из-за предательства, овладел городом после очень недолгой борьбы. Сергий скрылся, а запуганный граф Теанский искал убежища в Риме, где вскоре умер.