Пробуждение - Данияр Саматович Сугралинов

Для начала меня загнали назад в палату, уложили и приказали не вставать. Потом прибежал лечащий врач и назначил кучу обследований – от магнитно-резонансной томографии мозга до рентгена легких, не говоря уже об анализах всего, чего только можно.

Когда с этим, наконец, закончили, мне привезли ужин и все-таки накормили, но это только раззадорило аппетит, потому что выделили мне лишь тарелочку протертой каши и стакан кефира. Я решительно потребовал еще еды, и в этот момент прибыла тетя Полина с сияющим Сашкой.

Увидев меня – впервые за почти полгода – в сознании, да еще и бурно ругающимся с медсестрой, Сашка издал радостный боевой клич и с разгона запрыгнул мне в объятия. Плачущая от счастья тетя Полина долго прижимала меня к себе, гладила по спине и изливала такой бессмысленный словесный поток, что я перестал вслушиваться, просто греясь в ее и Сашкиных объятьях.

Вокруг нас бегала медсестра, причитая, что я только очнулся, и мне нужен покой, а рядом неловко топтался какой-то нескладный мужчина в военной форме, пока не пришел старенький врач в роговых очках, и тогда все как-то сразу успокоились.

– Полина Александровна… – Доктор откашлялся, а по тому, как он обратился к тете, я понял, что они уже знакомы. – Матвей, меня зовут Ярослав Исаевич Рац, я главный врач отделения нейрохирургии. Видишь, как оно вышло – ты у нас уже шестой месяц, а мы только познакомились.

Он протянул руку, и я пожал ее – маленькую, в старческих пятнах.

– А где Юрий Андреевич? – спросил я.

– Какой такой Юрий Андреевич? – удивился старичок.

– Мой врач. Он часто ко мне приходил, разговаривал со мной…

Доктор переглянулся с медсестрой, и я заметил, как она покачала головой.

– Матвей, ты не мог никого видеть. Ты был в коме, да и занимался тобой только твой лечащий врач. Медбратьев с таким именем я у нас тоже не припоминаю. Возможно, это посттравматический…

– Да нет же, Ярослав Исаевич! Я точно помню! Я его и видел, и слышал!

– Мотька, Моть, успокойся… – Тетя Полина взяла меня за руку. – Слушайся доктора, он же тебе объясняет, что…

Глядя на их обеспокоенные лица, я счел разумным не вступать в споры. Еще не хватало, чтобы меня посчитали сумасшедшим. Нет уж, хватит с меня больницы.

– Да, наверное, – я покивал, закусив губу. – Скорее всего, привиделось. У меня вообще странные сны были.

– Вот и ладненько, – согласился доктор. – Матвей, давай договоримся так. Видишь ли, то, что с тобой произошло, – поразительно. Я не стану тебе морочить голову медицинской терминологией, объясню проще. Ты умирал, причем без всякой надежды на спасение – мозг регрессировал, внутренние органы сбоили и отказывали один за другим. Мы поддерживали систему жизнеобеспечения, но стоило ее отключить, и ты бы не прожил и часа. Но случилось чудо! Чу-до!

Ярослав Исаевич потер ладошки, тепло улыбнулся. Зубы у него были редкие, потемневшие, но улыбка все равно вышла теплой благодаря сеточке морщин вокруг живых выразительных глаз.

– Внезапно, без всяких видимых на то причин и вопреки прогнозам, твой организм начал бороться! – торжественно объявил он голосом диктора советского радио. – Второго января дежурный врач, зашедший тебя проведать, обнаружил позитивные сдвиги в твоих показателях. А уже через сутки…

Возле головы Ярослава Исаевича вдруг проявилась надпись. Точь-в-точь как в моем коматозном сне, даже шрифт тот же – четкий, рубленый, с буквой «о» в виде идеального круга.

Автоматический вывод профиля отключен.

Найт, желаешь получить больше информации об субъекте «Ярослав Исаевич Рац»?

Не поверив своим глазам, я обвел взглядом присутствующих.

– …а ведь подобный случай был зарегистрирован лишь однажды в марсельском военном госпитале в одна тысяча девятьсот… – вещал доктор.

Из слов доктора выяснилось, что мой организм восстанавливался несколько месяцев, но динамика однозначно была позитивной. Тетя Полина, Сашка, медсестра с бейджем «Виктория» и неизвестный спутник моих родственников внимательно слушали, а тетя даже разинула рот – Рац был отличным рассказчиком.

На пороге палаты появился кто-то из посетителей – невысокий щуплый парень, с крашенными в цвет снега волосами, видимо, тоже завороженный лекцией Ярослава Исаевича.

Я снова посмотрел на доктора, и текст был все еще рядом с ним. Парил в воздухе, будто приклеенный к седой голове. Причем, если доктор тряс головой, текст не дрожал, но стоило ему шагнуть в сторону, как надпись плыла следом. Виртуальная амортизация в действии.

Я перечитал текст, не понимая, как согласиться. Ни кнопок типа «Принять», ничего… «Да, – подумал я, – хочу».

В то же миг этот текст исчез, а над головой доктора проявилась надпись:

Ярослав Исаевич Рац (вне Меты)

Соответствие Мете: 14 %.

Биологический возраст: 72/73.

Отношение: заинтересован.

Я остановил взгляд на непонятной дроби «72/73», и всплыла подсказка: «Объект прожил 72 из прогнозируемых 73 лет жизни. Прогноз основывается на текущем состоянии здоровья и образе жизни. Износ тела: 95,91 %».

Рядом мигал вопросительный знак, и когда я мысленно прикоснулся к нему, внизу поля зрения зажглось прямоугольное окошко с мягко скругленными углами и курсивом:

Прогнозируемый Остаток Жизни (ПОЖ)– срок, который остался человеку при текущем образе жизни. Может изменяться. Рассчитывается методом аппроксимации (максимально приближенно, но не на 99,9 %).

А вот что значит «соответствие Мете» не объяснялось, как и «отношение». Зато возле каждой строчки всплыло предложение оставить или убрать информацию при дальнейших показах профиля.

Ярослав Исаевич закончил объяснения, прочистил горло и сообщил, что они оставляют меня под наблюдением на следующие трое суток, после чего, если не будет никаких осложнений, выпишут.

Когда доктор ушел, я сидел в обнимку с Сашкой, взахлеб рассказывавшим мне о своей нелегкой жизни в первом классе и строгой маме, которая не разрешает ему играть в видеоигры больше часа в день. Тетя Полина представила мне своего спутника – военного по имени Павел Данилович. Он похлопал меня по плечу, пожелал скорейшего выздоровления и покинул палату, сообщив, что подождет снаружи.

– А Вова где?

– А Володя на работу устроился! Водителем в фирму. Самого директора возит! – расцвела тетя Полина. – А Павел – это его какой-то знакомый, Володя попросил его свозить нас в больницу…

– А с твоей машиной что? – удивился я.

– Так Володя же на ней работает, – в свою очередь удивилась тетя Полина моей непонятливости и повторила: – Директора возит.

Мысленно хмыкнув, я решил не вдаваться в подробности. Что там за директор, которого устраивает старенькая машина тети Полины? И что с ее работой? Ей ведь для нее тоже машина нужна… Но настроение было слишком прекрасным, чтобы разбираться сейчас. Выпишут – узнаю.

Мы поболтали еще,