Чужая семья. Мачеха - Владислава Мека

— Я так ада, что Сашенька наконец-то, нашел свое счастье и не упустил — нда, свекровь прямо излучает довольство.

— Ну что Вы, Ирина..

— Зови меня мамой, деточка — все гораздо хуже, чем я думала.

— Ну что Вы, мама, какое я счастье? Вот Саша, он, да, настоящий подарок — еще сдержала я сарказм.

— Вы замечательная пара — окончательно уверилась в своем мнении свекровь.

— Мам, прекращай — сделал вид, что смутился Александр.

Это особенно раздражало. Я будто нутром чуяла, что все присутствующие делают вид, даже мой муженек, он будто чувствовал, что происходящее меня не радует и нацепив маску счастья жил по сценарию.

— А почему твой сын не приехал? — актуальный вопрос, хорошо, что она не знает, что сын Громова даже не в курсе, что папашка женился.

— У него экзамены, не хочу, чтобы отлынивал — отмахнулся Александр.

— И то верно, ты, доченька, только не пугайся заранее, но сынок Сашин не в отца пошел, весь в мать, такой же бунтарь и лентяй, только нервы отцовские и способен трепать — и это говорит бабушка, о любимом чаде сыночка, вот и все родство.

— Я все понимаю, сама была недавно в его возрасте — теперь и я фальшиво улыбалась.

— не наговаривай на себя, ты — девочка воспитанная, умная и добрая, не чета этому хулигану — скривилась свекровь.

— Мама, у меня свадьба. а ты за старое принялась — "проснулся" Громов.

— Молчу — молчу — если бы она, действительно молчала, было бы не в пример лучше.

Наконец, этот театр абсурда подошел к концу и народ стал разъезжаться по домам. Громов, за что я ему была по-настоящему благодарна отправил свою маму с кем-то из родственников, а сами мы поехали домой. Я только в квартире смогла перестать улыбаться, за столько часов, от моей натянутой улыбки уже скулы свело. И оказавшись в квартире, радости моей не было границ.

— Ты такая красивая — обнимая меня, произнес Александр.

— Скорей уставшая и обессиленная — борясь с желанием вырваться из объятий, проворчала я.

— Моя любимая жена, пытается тактично увернуться от исполнения супружеского долга? — сказал вроде со смехом, но сталь в голосе полностью перечеркивал всякую шутку.

— Нет, только прошу помочь мне снять платье — снова натянула я улыбку, лучше уж по быстрому этот самый долг отдать, чем лишний раз препираться.

— Это всегда пожалуйста — опять повеселел Громов.

С платьем он возился долго и когда я уже собиралась пустить в ход ножницы, наконец, выполнил эту миссию невыполнимо. Я свободно вздохнула и поняла, почему некоторые женщины одевают подобные платьишки только один раз за всю жизнь, да меня никто не заставит снова пройти через подобное.

— Я люблю тебя — торопливо целуя меня и раздеваясь шептал Александр.

А я думала только о сне, желая поскорей забыть этот день, стереть его из памяти. С горечью понимая, что никогда не смогу избавится от воспоминаний, кольцо тускло поблескивающее у меня на пальце не даст.

Как не странно, но дальше поцелуев Александр не зашел. Искупав меня и себя заодно, он укутал меня в простыню и прижав к себе просто смотрел на меня. Наверное, в этот момент я осознала, что мужчина переспавший со мной на второй день знакомства, признавшийся в своих чувствах на третий и женившийся через месяц, действительно, любит меня. Печально, что не взаимно, жестоко, что безнадежно, ведь я не только уверилась в его чувствах, но и поняла свои. Я не полюблю его, никогда. Все, что я смогу предложить ему, это симпатию, но не больше. И что бы кто не говорил, неважно, насколько хороший человек, неважно насколько достойный и неважно, как сильно любящий, если не можешь дать столько же в ответ, если сердце не екает и мир не исчезает при виде него, он — не тот.

Ну и пусть, пусть все так. Я ведь не верю в любовь?…

Две недели, за которые мы получили кучу подарков и еще больше поздравлений, пролетела незаметно. Я будто и не выходила замуж. В наших отношениях мало что поменялось. Громов все так же работал и возрождал из пепла любимое дело, я отчаявшись найти работу маялась от безделья, занимаясь домашними делами и развлекая свекровь, внезапно решившую погостить. Мои родители так и появились, отделавшись какими-то то ли вазами, то ли горшками, вроде ручной работы туземцев. А я чувствовала себя… странно. Вроде живи и радуйся, все идеально, ни ссор, ни скандалов, любящий муж, дарящий цветы и дорогие подарки. Свекровь, воспринимающая меня, как милую девочку и умилявшуюся моей стряпне. Но все это вводило меня в непонятное чувство депрессии. Я держалась из последних сил, когда…

— Любимая! У меня новость. Лешка возвращается завтра — возвестил с порога муж.

— Лексей приезжает? Вот так новость — в отличии от сына скривилась свекровь.

— Правда, здорово?! — целуя меня в макушку и не замечая недовольства маман, спросил Громов.

— Конечно — улыбнулась я.

Какое мне дело, приезжает его сын или нет? Я в глаза его не видела, да и увидеть желания особого нет. Мальчишка росший без матери, что может быть хуже? Он явно не обрадуется моему присутствию. Но, какая разница? Как приехал, так и уедет.

— Мам, а ты чего не рада? — наконец, заметил реакцию свекрови Александр.

— А с чего бы мне радоваться? Зная твоего сына, могу сказать, что кроме неприятностей от него ничего ждать не приходится.

Громов начал спорить с мамой, а я осознав, что не выдержу очередного конфликта между родственниками, тактично удалилась в спальню, прикрыв за собой дверь, чтобы не слышать их криков.

Громов зашел бесшумно и тут же бухнулся на постель. Кажется, он устал и не столько из-за работы, сколько из-за присутствия матери.

— Не спишь?

— Нет.

— Прости, что все так вышло, медового месяца у нас не было, мама своими проблемами тебя загрузила, а сейчас и сан — хулиган.

— Все нормально, детей, как и родителей не выбирают. Так что, не думай о глупостях и спи — погладила я Громова по груди.

Глава 6

Ласковая моя, нежная

Руки твои держу, слов не нахожу.

Ласковая моя, любимая

Были мы с тобой, кто всему виной?

Алексей.

Домой я возвращался со смешанным чувством, вроде и хотелось мне повидаться с отцом, но и получать очередной нагоняй от родственника, как-то не стремился. А то, что нагоняй обязательно будет, я не сомневался, сам же вляпался. И ладно бы, из-за чего важного. Так, вспылил не подумав. А отцу нервы поистрепал. Зарекался ведь, что не буду больше, но это как с хорошей пьянкой, после которой клянешься, что больше спиртного в рот не возьмешь, а проходит месяц и опять тянет гульнуть. Вот и здесь также.

Я не могу сказать, что такой уж конфликтный, но бывает, временами, так и тянет украсить пару — другую физиономий фингалами. И есть за что. Последняя потасовка случилась из-за нашей местной красотки Инги, девица свела с ума половину универа, а когда пылкие поклонники начали действовать решительно послала их по матушке. Как парень, я их понимал, но как человек — не одобрял. Человек во мне победил и я "спас" Ингу от парней, не учтя одного, кто же спасет меня после этого от Инги? Когда я ясно дал понять, что не заинтересован в ней, девчонка объявила, что я ее домогался, ректор естественно поставил в известность отца. Уж не знаю, какими правдами и неправдами, но папе удалось разрулить ситуацию. Зато теперь дома меня ждали не самые чудесные каникулы.

С такими мыслями я вышел из самолета и огляделся, да, не столица, но и не деревня. Что не может не радовать. Отец рассказывал, что когда я был совсем маленьким, мы здесь жили. Я если и помнил что-то, то наверняка постарался об этом забыть. И удачно. Надеюсь, отец меня встретит, иначе я пропал.

Папаня меня и вправду встречал. Вот только, мне сразу захотелось назад в самолет, уж слишком взволнованным отец казался. От одной мысли, что я являюсь причиной его волнений, в животе похолодело. Нет, я не боялся своего отца, но я всегда боялся его огорчить, расстроить. С детства и не по наслышке, я знал, как тяжело и много работал папа, чтобы обеспечить мне достойное будущее. И ведь, он успевал воспитывать меня, учить рыбачить и помогать с уроками. Он был самым лучшим и родным для меня человеком, справляющимся не только с ролью отца, но и заменяя мать и поддерживая во всем, как старший товарищ. Я любил его и не стеснялся сказать об этом.

— Пап — позвал я его, заметив, что отец рыщет взглядом по толпе.

— Сынок — развернувшись и крепко обняв меня, произнес он.

— Па, я так скучал! Ты не представляешь…

— И видать, со скуки влез в неприятности — тут же прибавил строгости в голос отец — ладно, это потом. Я тоже очень ждал твоего приезда. Я улыбнулся, отец нисколько не изменился с нашей последней встречи, все такой же, даже внешне остался прежним. Будто годы над ним не властны, а может так и есть? Сколько себя помню, он напоминал мне вольного орла, расправившего крылья в полете под названием жизнь. Он, как и орел никогда не снижал высоты, каким был не был сложен и труден путь над землей.