Тайна Крикли-холла - Джеймс Герберт

Эва представила ее:

— Это Келли, наша младшая. На самом деле ее зовут Катериной, в честь моей матери, но с тех пор, как она узнала, что наша фамилия — Калег, она настояла, чтобы ее называли так, как она сама придумала. Наша старшая дочь, Лорен, занята чем-то наверху.

— Здравствуйте, мисс.

Перси протянул корявую старую ладонь для рукопожатия, и Келли осторожно коснулась ее пальцами. Перси снова хихикнул.

— Расскажите мне, Перси, — сказал Гэйб, кладя руки на стол, — кто построил этот дом?

— Ну, Крикли-холл построили в начале прошлого века — местный богатей Чарльз Крикли. Он владел почти всеми рыболовными судами в нашем заливе и печами для обжига извести. Большим благодетелем был для деревни, но кончил несчастливо. Он хотел расширить Холлоу-Бэй, зазвать туристов, но местные жители выступили против перемен, им нравилось, что тут тихо. В результате почти все производство у мистера Крикли развалилось: рыбы почти не стало, а из Южного Уэльса перестали возить для обжига в его печах известняк. Даже деньги, которые он потратил на то, чтобы приукрасить Холлоу-Бэй, пропали. Ему не позволили построить даже причал для прогулочных лодок в заливе.

— Но Чарльз Крикли все же построил вот этот дом, — напомнил Гэйб.

— Да, и сам нарисовал его план, собственноручно. Это была одна из его идей.

— Что многое объясняет, — сказала Эва, наливая в чашку кипяток.

— Никому не нравится, как Крикли-холл выглядит, — сообщил Перси со вздохом. — И мне он тоже не очень-то по вкусу и никогда не был.

— Вы тут давно работаете? — поинтересовалась Эва, добавляя в чашку мужа растворимый кофе.

— Всю жизнь. Здесь да еще в приходской церкви, за ними обоими присматриваю. В церкви мне сейчас помогают, но об этом доме я забочусь лично. Прихожу дважды в неделю. В основном садом занимаюсь.

Должно быть, ему уже хорошо за семьдесят, подумал Гэйб, глядя на Эву.

— Только один раз перерыв был, — продолжил Перси. — В конце последней мировой войны. Меня тогда отправили сражаться за мою страну.

Ну точно, подумал Гэйб, ему или под восемьдесят, или уже больше восьмидесяти, если он успел повоевать с немцами. Гэйб с интересом уставился на невысокого жилистого старика.

— Старина Крикли взорвал склон Расщелины Дьявола динамитом, — продолжил Перси, — и сделал площадку, где и поставил свой дом. Потом докопался до старой реки, что течет под землей вдоль Расщелины, и устроил колодец в подвале Крикли-холла. Ему было мало речки Бэй всего в нескольких ярдах от его порога, он решил, что ему нужна собственная питьевая вода в доме. Может, он думал, будто в подземной реке вода чище, — кто его знает. Он любил все простое, потому и дом построил по простому плану. Только и есть в нем причудливого, что большой холл.

— Да, мы заметили, — кивнул Гэйб.

— Если основатель Крикли-холла любил все простое, — вставила Эва, — и главным образом удобное, то становится понятным, почему кухня расположена в передней части здания.

— Последние из семьи Крикли жили здесь в тридцать девятом, — продолжил Перси по собственной инициативе. — Как раз перед тем, как началась та заварушка в Европе. Им хотелось уйти от неприятностей, они считали, что Англию разгромят. Потому и улепетнули в Канаду, а я остался тут и работал, пока не получил повестку. Вскоре правительство реквизировало дом, потому что он стоял пустой; наверху решили, что он пригодится для эвакуированных. После его пару раз перепродавали, потому что семье Крикли он стал не нужен, а еще позже сюда приехал мистер Темплтон и купил его. Он рано вышел в отставку, продав свой бизнес, и решил поселиться в деревне, подальше от городской суеты. Думал, ему и его миссис тут понравится.

Эва поставила перед Перси чашку с чаем, и он благодарно кивнул. Пока Эва ходила за кофе для Гэйба, старик усердно дул на чай.

— Я только что видела Честера, он сидит под тем деревом, где качели, — слегка встревоженно сообщила Эва, — и выглядит очень несчастным.

— У него дурное настроение, ничего страшного, — вздохнул Гэйб. — Пожалуй, заберу пса в дом. Ему придется привыкать к новому месту.

Перси осторожно поставил чашку обратно на блюдце и мрачно произнес:

— Животные не слишком расположены к Крикли-холлу.

Эва снова выглянула в окно, жалея Честера, сидящего под деревом в полном одиночестве и явно сбитого с толку долгим путешествием. Даже из кухни было заметно, что Честер дрожит.

Она постучала по стеклу, стараясь привлечь внимание собаки, в то время как мужчины за ее спиной продолжали разговор. Но пес даже не глянул в сторону дома. Он, казалось, полностью сосредоточился на чем-то, что находилось совсем рядом с ним Качели. Качели слегка покачивались: взад-вперед, взад-вперед, как будто некто, скорее всего — ребенок… сидел на них. Но разумеется, сиденье оставалось пустым.

Должно быть, это ветер, подумала Эва и вздрогнула. Удивительно, несмотря на дождь, листва и ветви деревьев оставались совершенно неподвижными, так же как и кусты живой изгороди, и высокая трава. Ветра снаружи не было.

5

Лорен Калег

Надев ярко-желтую футболку с длинными рукавами и старые бежевые брюки, Лорен застелила кровать младшей сестры светло-голубой простыней и взбила ее подушку с портретами Шрека и принцессы Фионы. Потом потянулась за пухлым одеялом с изображениями Шрека, Фионы и Ослика — оно лежало в ногах ее собственной кровати, в нескольких футах от кровати сестры. Папа и дядя Берн привезли все это из их настоящего дома неделю назад. Длинные каштановые волосы закрыли лицо Лорен, и, выпрямляясь, она нахмурилась.

Лорен пребывала в том чувствительном и неловком возрасте, когда ребенок уже перестает быть ребенком, но еще не превратился в подростка, когда гормоны бушуют, движения угловаты, а внезапные перепады настроения — само собой разумеющееся. Ей не нравился Крикли-холл, он ей совсем не нравился. Она очутилась вдали от своих друзей, в понедельник ей придется пойти в новую школу, где она будет выглядеть просто как дурочка — городская девчонка среди неотесанных деревенских увальней. Это было нечестно. Это было слишком жестоко.

Потом Лорен вспомнила о главной причине их временного переезда. Дело было не только в работе папы, он ведь и до этого часто проводил целые недели вне дома, уезжая по делам компании. Нет, им пришлось переехать для того, чтобы увезти мамулю из их родного дома. Глаза Лорен наполнились слезами, когда она вспомнила о Камероне. Каким он был чудесным братишкой! Но он исчез, и мамуля до сих пор не может с этим справиться. Но это ведь была не ее вина. Мамочка просто очень устала и задремала на скамье в парке. Кэм бегал рядышком с ней, пока кто-то злой и гадкий не увел малыша. Лорен попыталась вообразить, что за отвратительная личность могла украсть маленького мальчика и так долго держать его у себя. Ну почему вор не привел Кэма назад или не отпустил его, чтобы полиция или какой-нибудь добрый человек привели малыша домой, к его семье? Кто может быть таким ужасным?