Александра. Неучебный год - Надежда Ташлыкова

Виктория Александровна дала четкие инструкции по изготовлению куколки для дочери.

Мама скептически относилась к идее — чем уродец мог помочь? Но решила: в сложившейся ситуации любая мелочь хороша.

Ловко прострочив на машинке и набив изделие ватой, вывернула безликое существо. Пришила две черные пуговки вместо глаз, рот обозначила криво прихваченной несколькими стежками латкой.

— Брр, и кто только такое мог придумать, — вслух ужаснулась она, рассматривая готовую куклу.

Вздохнула и спрятала страшилище подальше в шкаф. Время вручить Саше куклу еще не пришло.

17

Как же этот день рождения отличался от прошлогоднего.

— Сашка, вставай, в школу опоздаешь, — Мама раздвинула шторы, впуская в комнату утреннее солнце. — С днем рождения доченька, вечером мы с папой вручим тебе подарок.

Девочка застонала, перевернулась на живот, поглубже натянула на голову подушку и не откликалась.

— Подъем, подъем, — потянула мама за ноги.

Дочь отбрыкнулась, поглубже зарылась под одеяло. Потом хлопнула входная дверь, щелкнул ключ, в квартире наступила тишина.

Застонав, именинница поднялась, села на край кровати. «Вот такой развеселый день рождения», — ее накрыли раздражение и тоска. Нашарила под одеялом телефон. «Хорошо mather не увидела, а то было бы мне доброе утро». Включила интернет. Посыпались сообщения. Саша листала одно за другим, появившаяся улыбка на ее лице становилась все шире и шире. Дальневосточные одноклассники поздравляли ее, писали, что скучают, предлагали скинуться деньгами и купить ей билет домой.

Умывалась и собиралась в школу Саша уже в отличном настроении. Как все-таки ей повезло с друзьями, они помнят ее, ждут, зовут обратно. Она, конечно, понимала, что все это шутка и никто ей билет не купит, но само осознание возможности исполнения мечты наполняло ее радостью.

На столе ее ждал завтрак — сырники и чай. Саша выплеснула чай в раковину, налила себе кофе, разбавила молоком. Сделала глоток, зажмурилась — вкусно. Взяла в руки баночку с витаминами, вытряхнула на ладонь две разноцветные пуговки, не пить нельзя, мама за этим строго следила.

«Выкинуть их, пользы никакой, простым мелом пичкают». Но, передумав, все-таки закинула в рот. В пользу для своего здоровья она не верила, пила для маминого успокоения.

На первом уроке Иван Петрович, вызвав Сашу к доске, произнес поздравление. Отметил ее хорошую успеваемость, добрый и отзывчивый нрав. Пожелал здоровья и всего наилучшего. Настя со своей парты при этих словах усмехнулась.

«Этой что надо, давно пора успокоиться», — подумала Саша.

Яна, улыбаясь, положила ей на дневник шоколадку.

— Спасибо, — было приятно.

Вернувшись со столовой, перед третьим уроком она нашла небольшой сверток, упакованный в красивую шуршащую подарочную бумагу. Обвела взглядом класс. Остановилась на Злобине. Ему как будто не было до нее никакого дела.

«С этого станется подсунуть сюрпризик», — Александра решила распаковать подарок дома и сунула его на дно рюкзака.

Сразу после уроков поспешила на тренировку. Перед региональными играми тренировались каждый день — вчера в школе, сегодня в спорткомплексе. Про сверток в портфеле она и думать забыла.

Вечером дома ее ждал праздничный ужин с родителями. Девочка сама решила отметить праздник в узком кругу. Устраивать вечеринку с размахом, собирать друзей у нее не было настроения. Да и кого тут собирать, разве что Яну.

— Пришло время дарить подарки, — первая произнесла мама и протянула через стол Александре средних размеров самодельную бесцветную тряпочную куклу.

— Спасибо, — немного удивленно произнесла девочка. Приняла из рук мамы лысого болванчика и перевернула к себе лицом. С некрасивого лица на нее таращились глаза пуговки, вместо рта кривыми стежками была пришита черная заплатка. Вокруг шеи маленького человечка была несколько раз обернута простая серая металлическая цепочка.

— Вот чудо… — папа осекся на полуслове, откашлялся. — Ну, в общем это чудо-чудное тебе лично от мамы, а от нас обоих вот, получи нормальный подарок. — И папа протянул дочери через стол большую плоскую увесистую коробку с нарисованным ноутбуком.

— Ты же обещал упаковать, — ахнула Анна Андреевна.

— Простите, девочки, не успел, так бежал, так торопился, — папа виновато склонил голову и прижал руку к груди.

Вид у него был до того комичный, что Саша засмеялась:

— Уговорил, прощаю.

— Так-с, можно приступать к ужину с чистой совестью, — и папа, скрестив вилку и нож, с улыбой оглядел праздничный стол.

За ужином Александра рассказала родителям, как ее поздравили в школе.

— В нашем советском детстве… — начал было Сергей Борисович.

— Опять начинается, — Саша недовольно сморщила нос. — Вы в Советском Союзе жили одна 8 лет, другой 11, давно пора забыть свое славное советское прошлое. — Упоминание светлого детства родителей всегда жутко ее раздражало.

Папа поднял руки в примирительном жесте:

— Слово именинницы сегодня закон. — Больше они к этой теме не возвращались.

Весь праздничный вечер мамин подарок пролежал у Саши на коленях. Иногда она опускала левую руку под стол, нащупывала глаза-пуговки, зашитый рот. «Бедненький мой уродец», — почему-то ей было невыносимо жалко тряпичную куколку.

Собирая вечером портфель, она с удивлением вынула забытый школьный подарок от неизвестного. Развернув сверток, она вынула стеклянную коробку-колбу с живой розой внутри и валентинку. Ей нравилась дата своего дня рождения 13 февраля еще и потому, что за ним следовал День святого Валентина. Можно было два дня подряд получать внимание и подарочки. Но получить валентинку 13 февраля случилось впервые.

Она забралась на свое любимое место — все тот же подоконник, после новогодних каникул переименованный из места грусти в тайное, — задернула за собой штору. В свете уличный фонарей она рассматривала подаренную розу и вновь и вновь перечитывала полученное признание.

«Знай, я так сильно тебя полюбил, что пойду за тобой на край земли!»

Ах, как же по-рыцарски это звучало.

18

— Ты меня достала со своим английским, возьму и уйду из дома, ты еще поплачешь, — кипятилась Саша.

— Хорошо, — спокойно ответила мама. — Куда уйдешь?

Саша с такой силой нажала отбой, что телефон грозил разломиться пополам. Не давался ей этот английский язык, что она могла сделать. Еще и мама пристала: «Учи да учи…» — а я не хочу учить.

Она заметалась по комнате, схватила рюкзак, без разбору смахнула в него с полки шкафа одежду. И вот это «куда», сказанное спокойным, даже отстраненным маминым голосом, билось и звучало у нее в голове.

«Куда?» — возникала мысль и пропадала, не получив ответа. Как шарик от настольного тенниса, улетающий в пустоту, когда играешь один.

«Куда?» — возникало и улетало в неизвестность.

«Куда?»

Она, злясь, со всей силы швырнула рюкзак об пол, упала на кровать и заплакала. Очень было жалко себя и