По ком звенит бубен? - Татьяна Луганцева

Матвей откровенно занервничал, когда обнаружил, что у него пропал бумажник с тысячей евро и кредитной карточкой.

«Беру свои слова обратно. Этот глупый мальчишка стянул у меня деньги, следовательно, он при деньгах. Наверное, решил шикануть, повел свою девочку в ресторан, заказал какой-нибудь дорогой выпивки, опьянел и уснул лицом в салате. Господи, сделай, чтобы это было так. В противном случае страшно подумать, что могло произойти. Вдруг кто-то увидел, что у мальчишки мало ума и много денег? Заманил куда-нибудь, напоил, убил, деньги отобрал, а тело уничтожил? Сколько вот таких пропавших без вести?! Что за мысли лезут в голову?!»

Матвей снова поднялся в комнату племянника и стал перекладывать его вещи, словно они могли подсказать ему, где находится их владелец.

«Чувствую себя, как папаша загулявшего сына. Скоро будет свой ребенок… Надо будет с детства пороть, чтобы в семнадцать лет такие фокусы не выкидывал», — решил про себя будущий отец.

Среди одежды Максима хозяин дома обнаружил интересные находки, а именно — кипу порнографических журналов и десять пачек презервативов.

«Неплохо, однако, подготовился Максимка», — подумал он и наткнулся на одну любопытную записку с телефоном. Номер телефона был очень хорошо ему знаком, он принадлежал его подруге Марине.

«Откуда он у него? Вот мерзавка, за моей спиной успела дать свой телефон этому сопляку! Я помню, как он пускал слюни, глядя на мою любовницу. Конечно, он поехал к ней и раздает там мои деньги стриптизершам, почувствовавшим легкую сексуально озабоченную добычу».

Матвей метнулся к себе в комнату, достал из шкафа джемпер темно-синего цвета, накинул его на плечи, взял ключи от джипа и вышел из дома. Уже совсем рассвело, от асфальта поднимался легкий туман, на улицах было безлюдно, и только изредка проезжали машины. Часы показывали шесть утра. Стриптиз-клуб к этому времени уже закончил работу и был закрыт, поэтому Матвей направил свой джип сразу к дому Марины. На его звонок долго никто не открывал, наконец дверь, обитая красной кожей, что выглядело весьма вызывающе, дрогнула, и на пороге появилась сонная хозяйка квартиры.

— Какого черта?! А, это ты, дорогой! Что случилось? Соскучился или приехал на приватный танец?

— Где он? — отодвигая ее плечом и проникая в квартиру, спросил он.

— Кто?! У тебя что, приступ ревности или обострение болезни собственника? — засеменила за ним Марина, запахивая короткий розовый халатик, расшитый легкомысленным узором.

— Мой племянник, который не явился ночевать, у него я увидел записку с твоим номером телефона! — рявкнул Матвей, оглядывая пустую спальню Марины с зеркальным потолком и смятой постелью.

Марина засмеялась переливчатым, словно звучание колокольчика, смехом.

— Ты подумал, что я решила тебе насолить и связалась с твоим племянником? Ну, ты дурачок! А парень-то твой оказался не промах, быстро начал действовать.

— Ты знаешь, где он?

— А ты никак волнуешься, дядя Матвей?

— Я отвечаю за этого олуха.

— Ну, хорошо, я скажу тебе, только обещай не сердиться на меня и не кричать! Помни, в моем положении… — погрозила она длинным тонким пальцем и картинно прилегла на свою большую кровать, застеленную белым шелковым бельем. — Мальчик мне приглянулся.

— Он все время льстил тебе и смотрел восторженными глазами, — смерил темным, мрачным взглядом свою подругу Матвей и, расположившись в кресле, закурил сигарету. Потом, вспомнив о положении Марины, затушил ее и разогнал дым руками.

— Что нам, женщинам, еще надо? — промурлыкала Марина. — Чтобы нами восхищались и смотрели такими глазами, как глядел твой племянник.

— И где же это чудо, как я понимаю, с большим будущим? — закинул ногу на ногу Матвей.

— Раньше ты был более любезен со мной, — отметила Марина. — Он попросил меня дать ему возможность еще раз прийти на выступление девочек независимо от твоих денег. Я дала ему свой телефон, чтобы он позвонил мне и я бы сказала, в какой день на его имя будет оставлен пригласительный билет в ночной клуб. Но твой племянничек начал звонить сразу же и недвусмысленно предлагать встретиться.

— Вот ведь наглец! Уводить девушку у собственного дяди, — усмехнулся Матвей.

— Юность, напор, бесшабашность! Он явно не рассматривает меня как беременную матрону, — согласилась Марина.

— У меня такое чувство, что ты сама в это не очень веришь.

— Тогда я поняла, что парень жаждет любви и секса.

— Второго больше, судя по десяти пачкам презервативов, — буркнул он.

— Ого! У него подготовлена тяжелая артиллерия?! Значит, я зря объясняла ему, как вести себя с проститутками.

— С кем?! — оторопел Матвей.

— Я тоже не вчера родилась, дорогой, и поняла по поведению Максима, что его в большей мере интересует секс, а не прогулки под луной. Так как изменять тебе я не собиралась, я дала ему адрес одной элитной сауны, где работает моя подруга Вероника, чтобы он отстал от меня. Предварительно я позвонила Нике и предупредила, что придет неопытный мальчик, чтобы она была с ним поласковее, повнимательнее и не очень меркантильной. Конечно, заниматься благотворительностью Ника не будет, но…

— Да у этого херувима полно денег! Он украл у меня бумажник! Черт, где же я прокололся? Мне не надо было соглашаться оставаться с этим парнем один на один! Но не мог же я отменить выставку в Париже?

— Не переживай так, — посоветовала ему Марина, оголяя плечо.

— Как мне не переживать?! Ты отправила моего племянника в бордель!!!

— А что такого?! Я отправила его не просто так, а к своей хорошей знакомой. Вероника отлично знает свое дело.

— Я рад за нее.

— Не издевайся. Она давно могла бы завязать со своей работой, но…

— Видимо, ей нравится то, чем она занимается, — продолжил Матвей.

— Зато у парня будет хороший учитель, у него все получится с первого раза, чем это плохо?

— Ему нет восемнадцати лет!

— Ему через месяц будет восемнадцать! Сейчас уже все школьники занимаются сексом, и для Максима то, что он еще девственник, стало большой проблемой, ты этого что, не понял? — заступилась она за Максима.

— Во-первых, не все школьники занимаются сексом, во-вторых, что там говорить… давай адрес этой сауны, пора забирать оттуда прилежного ученика и спасать свою кредитную карточку.

Марина встала, прошла в современно обставленную гостиную, заставленную букетами цветов, подошла к столику и написала адрес сауны.

— Скажи Веронике, что ты от меня, и смотри, не делай глупости, ведь я все узнаю, — снова она погрозила ему пальцем.

— Я с проститутками не сплю, — ответил Матвей.

— Ой, не зарекайся, ты еще не видел мою Веронику! Я в прошлом ангелом тоже не была.

— Меня твое прошлое не волнует, — отмахнулся он.

— Раз уж ты нарушил мой отдых, может быть, выпьешь чаю, кофе?

— Спасибо, нет. Поеду выручать своего родственника из дома «ночных бабочек».

— С Максимом все будет хорошо, Вероника поймет его состояние, — успокоила его подруга, огорченно вздохнув из-за того, что Матвей не захотел задержаться.

Сауна-люкс со странным названием «Фея и гном» находилась в районе престижных новостроек на первом этаже и в подвальном помещении одного из зданий. Матвей приготовился к изучающему и оценивающему взгляду охранников, обязательно присутствующих в таких заведениях. Так называемый фейс-контроль сразу отсекал сексуальных маньяков, извращенцев, за редким исключением и бедных любителей «клубнички». Матвей — мужчина среднего роста, средней комплекции с темными густыми волосами, бледным лицом с правильными чертами и выразительным взглядом синих глаз — не попадал ни в одну из этих категорий. Поэтому он рассчитывал пройти в сие заведение без препятствий. Он был очень удивлен, когда здоровый мужик преградил ему вход и, смачно и громко жуя жвачку, произнес:

— Туда нельзя, дядя.

«Что-то много у меня стало племянников», — подумал Матвей и спросил:

— А в чем, собственно, дело? Я в сауну.

— В сауне ремонт, технический перерыв, санитарный день, думай что хочешь! Не работает она!

— У меня есть сведения, что в данный момент здесь находится несовершеннолетний молодой человек, и у вас будут большие неприятности, если вы не пропустите меня, — вынул руки из карманов Матвей и встал свободнее.

— Я уверяю тебя, дядя, что внутри несовершеннолетних мальчиков нет.

— Я хочу поговорить с Вероникой, — настаивал Матвей.

— Ни с кем ты сейчас говорить не можешь, уноси ноги подобру-поздорову, — прорычал охранник, грозно надвигаясь на незваного гостя.

В тот же самый момент Матвей услышал женский крик и глухой удар. Это явно был не крик страсти, в крике слышались страх и боль. Матвей похолодел, больше испытывать судьбу он не мог. Коротким, резким ударом в солнечное сплетение он вырубил громилу. Охранник покраснел, затем посинел, глаза его выпучились, а рот, с вырывавшимся оттуда хрипом, открылся.