Инстинкт - Владислав Хохлов

Мать Лии остановилась у одной из дверей правого корпуса. Указав рукой в сторону соседнего помещения, она пригласила Лию войти внутрь. Девушку смутило такое поведение, и по глазам женщины она поняла, что та не собирается идти с ней. Лия вошла в комнату и увидела небольшой круг из стульев, на которых сидели её подруги. Присоединившись к странному собранию, Лия смогла хорошо присмотреться к окружающим её лицам. Это были именно те девушки, что будут участвовать в предстоящей «ночи продолжения».

— Начнём наш инструктаж, — раздался голос у двери. В комнату вошла уже знакомая всем мать. Только три года назад она приняла эту роль, и с первого же дня получала всё необходимое внимание и заботу. Оккупировав последний никем не занятый стул, она молча осмотрела всех присутствующих. В их глазах было заметно сильное напряжение и неуверенность.

Через несколько минут после общего сбора начался долгожданный инструктаж. Его проведение было заключительной частью к годовой подготовке.

Началось долгое обсуждение грядущих событий. В начале все девушки были заинтересованы, потом напуганы и смущены. Их инструктор рассказал, как они все пройдут через мягкий коридор, зайдут в отдельно подготовленные комнаты и отдадут своё тело «хранителям». Она утверждала, что это обязанность каждой из живущих девушек, что так они все делают свою работу в общее благо. Мать ни раз проходила через «ночь продолжения» и знала все последствия, возможные вопросы и страхи. Поэтому она рассказывала всё своим ученицам в полной подробности, настолько неприкрыто и чисто, что было невозможно смутиться.

— На протяжении уже целых десяти лет, мы занимаемся этим необходимым ритуалом. Благодаря этому вы живёте здесь. Безопасность, чистота и уют; вы сыты и не знаете страха. Цена всему — одна ночь с мужчиной один раз в год. А после, вы проходите через волшебное ощущение деторождение и связь с маленьким существом, чистым и безобидным, жизнь которого полностью зависит от вас… Мы должны быть благодарны, за такую судьбу, за то, что нам нет необходимости мучиться. Эту роль взяли на себя они.

Мать прошлась взглядом по девушкам. Когда-то она была такой же, как и они, — каждая их эмоция и мысль была ей знаком. Она тоже была недостаточно зрелой, юной и глупой. Теперь она мать, ей всё понятно и известно. Своим взглядом она хотела найти тех, кто ещё сомневался в своих поступках и обязанностях. Она и сама не знала, что будет, если кто-то из девушек откажется. Хоть у инструктора и были благие намерения, все считали её прямой взгляд угрожающим, и поэтому боялись что-то сказать против. Опасаясь худшего, она хотела только помочь, но не могла это показать.

Все выглядели взволнованно, в том числе и Лия. Они обдумывали слова матери, сами с собой взвешивали все «плюсы» и «минусы». Конечно же, после всех историй плюсов было очень много. Только дура откажется от предложенного пути. Никто из девушек толком ничего и не слышала о мире за пределами убежища. Они и не знали причины их длительного заточения, но таинственность слов инструктора их пугала. Лия осторожно прикоснулась к нижней части своего живота представляя, будто уже прошла «ночь продолжения» и внутри неё растёт новая жизнь. Она не узнает этого ребёнка, она может и не считать себя его матерью и просто использовать его, как способ достижения своей цели. С другой стороны, обдумывая это, она мысленно торговала чужой жизнью, той, которая имеет схожее право на собственное мнение, мысли и мечты.

Инструктаж подошел к концу, и все воспитанницы получили заслуженную свободу, и Лия, в свою очередь, решила вернуться в свою комнату. Она не могла сосредоточиться, в её голове витали только те мысли, что начали мучить её с начала инструктажа. Обойдя стороной мать, она даже не обратила внимания на то, что её пытались позвать. Единственное, что она слышала — только мысли в собственной голове. Это был неуловимый поток бурных вод, что нёс её против собственной воли, не позволяя остановиться или перевести дыхание.

Осталось несколько дней до «ночи продолжения».

— Ты мне не нравишься, — прозвучал тихий голос с соседней кровати. Лия не успела опомниться, как уже находилась в комнате.

Молчание.

— Лия.

Тишина.

— Лия!

Девушка резко одёрнула голову в сторону. Через бурный поток мыслей она с трудом услышала своё имя. Два больших и удивлённых глаза уставились на смущённую девушку. В комнате повисла непродолжительная пауза. Лия только открыла рот, чтобы что-то сказать, но сохранив молчание вернула свой взгляд в потолок.

— А если бы оказалось, что за всё в твоей жизни нужно платить? Как бы ты отнеслась к тому, что ты кому-то что-то должна? — Лия говорила, продолжая смотреть в потолок, но слова предназначались соседке по комнате.

— Что ты хочешь сказать?

Лия соизволила повернуть голову к собеседнику, теперь её стало пугать не только собственное будущее. В глазах Дарьи она видела ребёнка, что непонимающе уставился на свою взрослую подругу. Девочка была младше Лии на пять лет. Ещё целых четыре дня рождения она может и не думать о том, что ей предстоит сделать, через что предстоит пройти. Какую цену заплатить.

Дарья была самым обычным ребенком, одной из многих, кто родились уже в период заточения в стенах бункера. Она ничем не выделялась, она и была никем. С раннего детства тихая, необщительная, какая-то извечно грустная. Если кто-то и смотрел на этого ребёнка, то не наблюдал за ней ничего необычного, а скорее просто какую-то серую куклу, без характера и собственной мысли. В глазах общества такие люди были скорее паразитами, чем подходящими ячейками общества, они идеально имитировали определённый род деятельности, без минимальной возможности к саморазвитию и стремлению к лучшему. Кто-то сказал, что это была патология (и это могло о многом поведать Лии, если бы она знала значение этого слова), но дело было в ужасном воспитании.

Лия продолжала смотреть в глаза подруги в надежде получить капельку детской невинности. Но Дарья смотрела на неё с взрослой задумчивостью, чем сильно пугала подругу. Лия не знала, что и как сказать. Какую часть страшной правды об их общей судьбе стоит утаить, а какую стоит выдать на белом блюдце. Какая будет реакция у девочки? Сможет ли она смириться с ужасом отсутствия собственного выбора и воли?

— Я скоро пойду на «ночь продолжения»… — осторожно сказала Лия, будто опасаясь, что за эти слова её накажут.

— Ещё пять дней, — шепотом произнесла Дарья. — Я боюсь.

— Чего?

— Ты станешь матерью, — уйдёшь к другим, — твоё место займёт кто-то