Хорошая девочка, дурная кровь - Холли Джексон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мохан посмотрел на дрожащий у него в руке лист бумаги.
– Мой сын… – Он умолк. – Я мог бы поведать, что Сэл отлично учился и его ждало блестящее будущее, но вы, наверное, и так это знаете. Я мог бы сказать, что он был хорошим другом, который всегда поддерживал тех, кто рядом, но и это наверняка вам известно. Я мог бы сказать, что он был заботливым старшим братом и замечательным сыном и мы по сей день им гордимся. Мог бы поделиться воспоминаниями о непоседливом малыше с очаровательной улыбкой и о подростке, обожавшем раннее утро и поздние ночи. Однако вместо этого я расскажу о Сэле другое…
Мохан затих, поднял глаза и улыбнулся Рави и Нише.
– Будь Сэл сегодня здесь, он никогда бы не признался и даже смутился бы, узнай все, что его самый любимый фильм – с трех лет и до восемнадцати – «Бэйб».
Люди в толпе сдержанно засмеялись. Рави, глядя в одну точку, улыбнулся.
– Он обожал маленького поросенка из фильма. А еще Сэлу очень нравилась одна песня оттуда. Слушая ее, он смеялся и плакал, а то и пускался в пляс. Чтобы вы поняли, каким еще он был, я включу в его честь эту песню, а потом мы зажжем и запустим в небо фонари. Но сначала я кое-что скажу своему мальчику. Я шесть лет хотел сказать это вслух.
Мохан поднес руку к глазам, вытирая слезы, и страница затрепетала, словно крыло бумажной птицы.
– Сэл, сынок, мне жаль, что тебя нет. Я тебя люблю. Для меня ты не умер. Ты навсегда со мной. Я буду помнить все: твои успехи и поражения, улыбки и смех, слезы и радость. Обещаю… – Мохан умолк, кивнул кому-то справа и распорядился: – Включайте.
Из установленных с обеих сторон от сцены динамиков тонкий голосок мыши из мультика возвестил: «И-раз-два-три, вперед!»
Песня началась барабанной дробью, мышонок запел соло, затем к нему присоединился целый хор мышей.
Слушая песню, стоящий в первом ряду Рави не то смеялся, не то плакал.
Вдруг кто-то позади начал хлопать в такт.
Мгновение спустя рукоплескало еще несколько человек.
Пиппа обернулась: аплодисменты набирали силу в разных частях колышущегося людского моря. И вот над поляной полетел оглушительный радостный звук.
Поняв, что текст песни повторяется, люди начали подпевать визгливым мышкам, изо всех сил пытаясь взять невероятно высокие ноты.
Не переставая выговаривать губами слова песни, Рави повернулся к Пиппе – она тоже подпевала.
Мохан спустился со сцены и взял китайский бумажный фонарик. Член городского совета принес еще один фонарик и подал его Джейсону и Дон Белл. Пиппа и Рави расцепили руки и пошли каждый к своим родителям. Рави взял коробок и чиркнул спичкой; едва успев вспыхнуть, она потухла, испустив тонкую струйку дыма. Укрывая огонек от ветра сложенными ладонями, Рави поднес к фитилю другую спичку.
Сингхи, все трое, взяли фонарь обеими руками за проволочный обод внизу, ожидая, чтобы огонь разгорелся как следует и фонарик заполнился горячим воздухом. Наконец они выпрямились, подняли фонарь над головой и отпустили. Мгновение спустя в бескрайнем небе появился, освещая ночную мглу, фонарь Энди и полетел вслед за первым.
Не обращая внимания на затекшую шею, Пиппа провожала взглядом тающие в небе золотистые огоньки до тех пор, пока те не стали крохотными пятнышками среди звезд…
Глава четвертая
Суббота
Пиппа лежала в гостиной на красном диване и изо всех сил боролась со сном, однако веки неумолимо смыкались. Не чувствуя ни рук, ни ног, она уже почти провалилась в сон… Нет, так не пойдет: надо встать с дивана и кое-что проверить.
Джош собирал на ковре лего и время от времени напоминал сестре, что она лежит на «его месте». По телевизору фоном шла «История игрушек». Похоже, родители еще не пришли. Отчим с буйным восторгом сообщил ей сегодня утром, что они будут красить недавно купленный деревянный домик на заднем дворе. Впрочем, папа был в полном восторге практически от чего угодно. А Пиппа могла думать лишь об одиноком стебле подсолнуха, растущего рядом с могилой их собаки. Он еще не зацвел.
Пиппа проверила телефон: сообщение от Кары и два пропущенных звонка от Коннора двадцать минут назад. Кажется, она и правда ненадолго заснула. Пиппа открыла самое последнее сообщение Кары: Фу, весь день тошнило, а теперь бабуля охает и читает нотации. БОЛЬШЕ НИ КАПЛИ. Спасибо огромное, что за мной приехала.
Предыдущее послание Кара отправила прошлой ночью в 00:04: Припп гшде тиы я тукт уджасно омоги смаси.
Она тут же ей позвонила, зашептав в трубку, чтобы не разбудить домашних, но у Кары так заплетался язык, что ее пьяный бред было не разобрать. Подруга или всхлипывала после каждого слова, или икала. С горем пополам Пиппа выяснила, что Кара на отрыве. Судя по всему, она пошла туда после прощальной церемонии. В конце концов с трудом удалось выведать, в чьем доме проходила вечеринка: «У Стивена… Томпсона… кажется…» А вместо адреса: «Где-то на Ха… Хаймур…»
Энт и Лорен тоже пошли на эту вечеринку; по идее, они должны были присматривать за Карой. Впрочем, влюбленным наверняка было не до нее. Однако Пиппу беспокоило другое.
– Ты сама наливала себе выпивку? – с тревогой спросила она. – Не брала напитки из чужих рук?
Пиппа прыгнула в машину и помчалась «куда-то на Хаймур» спасать Кару и отвозить домой. До подушки Пиппа добралась только в половине второго.
А сегодня с самого утра у нее не было ни минуты покоя. Сначала она отвезла Джоша на футбол и, стоя на холоде, смотрела матч. Ближе к обеду пришел Рави: они записали еще одно обновление о судебном заседании по делу Макса Хастингса. После чего Пиппа отредактировала и загрузила мини-эпизод, обновила сайт и ответила на почту. Затем прилегла на диван на «место Джоша» – всего-то на пару минут, просто чтобы дать отдых глазам. И вот две минуты как-то незаметно превратились в двадцать две…
Она потянулась к телефону, чтобы написать ответ Коннору, и тут в дверь позвонили.
– Да когда же это закончится? – возмутилась Пиппа, вставая с дивана. Нога затекла, и Пиппа споткнулась, выходя в прихожую. – Сколько можно заказывать с «Амазона»?
Отчим Пиппы страдал серьезной зависимостью от быстрой доставки товаров.
Она поставила цепочку на задвижку – это правило появилось в их доме недавно – и приоткрыла дверь.
– Пиппа!
На пороге стоял вовсе не курьер
