Кто предал СССР? - Егор Лигачев

Короче говоря, к «Чайке» я не привык, не хотел на ней ездить в Москве и сразу же обратился к тогдашнему управляющему делами ЦК КПСС Г.С. Павлову:

— Очень прошу вместо «Чайки» выделить мне для поездок «Волгу». Буду вам благодарен.

Однако ответ был неожиданным и суровым:

— Ты что, хочешь выделиться? Все просят «Чайку», а ты, значит, не такой, как все?.. Не надо, Егор Кузьмич, выделяться, ставить других заведующих отделами в неудобное положение. Как положено работникам твоего ранга, так давай и будем действовать.

Так-то вот: не выделяйся! Павлов в ту пору еще был в большой силе и мои возражения попросту отмел. Не позволил нарушить стиль тех времен, который особенно ревностно поддерживали такие люди, как Боголюбов.

Между тем в ЦК КПСС начали приходить письма о злоупотреблениях, допущенных Боголюбовым. В частности, поступил сигнал из Киргизии, в котором речь шла о следующем. Боголюбов от этой республики был депутатом Верховного Совета СССР и на встречи с избирателями четырежды прилетал туда на отдельном самолете. Люди справедливо усматривали в этом использование служебного положения. Стали разбираться — за этим серьезным нарушением выявились и другие.

Во-первых, выяснилось, что Боголюбов защитил докторскую диссертацию, которую за него написал другой человек. Кроме того, оказалось, что ему выдали подложную справку (добился) об участии в боевых действиях на фронте в годы Великой Отечественной войны. Но, как говорится, дальше — больше.

Боголюбов, пользуясь своим служебным положением, сумел примазаться к коллективу специалистов и получить Государственную премию за прокладку пневмопочты между зданием ЦК на Старой площади и Кремлем. А лауреатом Ленинской премии (Ленинской!) он стал вместе с архитекторами и строителями за проектирование и создание зала заседаний Пленумов ЦК. Была ли необходимость удостаивать Ленинской премии строителей зала заседаний Пленумов?

Вообще, для партийных работников высокого ранга вопрос о лауреатстве был не так уж прост. Их нередко старались включить в состав коллективных соискателей, причем иногда поступали по расчету — в надежде, что это облегчит получение премии. Хотя во многих случаях партийные лидеры действительно принимали очень активное участие в работах, представленных на конкурс. В этой связи должен упомянуть о том, что и я чуть-чуть не получил Государственную премию.

В Томске мы создали крупное автоматизированное производство на одном из оборонных заводов. В тот период решение таких вопросов в немалой степени зависело от настойчивости обкома партии, а моя позиция на этот счет была известна: помогать всемерно! И я лично приложил немало сил к тому, чтобы быстро переоснастить завод роботами и электронно-вычислительной техникой.

А в 1986 году, когда я уже был членом Политбюро, мне принесли на подпись документы о присуждении группе томичей Государственной премии СССР за создание вышеуказанного производства. В списке значилась и моя фамилия. В то время такие документы проходили через Секретариат ЦК и Политбюро, и проект постановления был подписан уже почти всеми членами ПБ.

Увидев среди лауреатов свою фамилию, я тут же позвонил Михаилу Сергеевичу, попросил его исключить меня из списка. Однако Горбачев категорически отказался это сделать, мотивируя свой отказ тем, что товарищам из Томска виднее. И мне не оставалось ничего иного, как самому вычеркнуть себя из списка лауреатов. Что я и сделал, о чем было известно Л.Н. Зайкову и О.Д. Бакланову. Премия присуждалась по закрытой тематике, а Зайков занимался в Политбюро «оборонкой», Бакланов же в то время был министром общего машиностроения.

Это решение было, конечно, непростым. Но мне в тот период приходилось рассматривать документы о присуждении премий, других высоких наград, и тот факт, что сам я отказался от Государственной премии, помогал мне беспристрастно, принципиально решать эти хлопотные и порою деликатные вопросы.

Кстати говоря, в 1986 году мы на Политбюро договорились не награждать членов высшего политического руководства — последним, кого по случаю юбилея удостоили звания Героя Социалистического Труда, был В.И. Воротников. Тогда же договорились и о другом: отказываться от присуждения любых премий…

Вспоминая все это и многое, многое другое, я каждый раз думаю: как правильно, как честно и искренне мы начинали!

Но я отвлекся. А что касается Боголюбова, то выяснилось, что он получил несколько десятков тысяч рублей за издание томов резолюций Пленумов ЦК КПСС в Политиздате. Между тем подготовка таких изданий непосредственно входила в его служебные обязанности, он не имел права на деньги за эти книги. Кстати говоря, члены Политбюро того периода перечисляли гонорары за свои книги в партийную кассу. Что касается меня, я опубликовал сотни статей, свыше десятка книг, но гонорара, как и сегодня, не получал, а передавал в фонд партийных газет и издательств.

«Букет» злоупотреблений оказался выдающимся. Когда Горбачеву предоставили выводы комиссии, вопрос о Боголюбове был решен незамедлительно: партком аппарата ЦК КПСС тщательно разобрался в злоупотреблениях Боголюбова и исключил его из партии. Перестали работать в ЦК и другие могущественные в прежние времена аппаратные столпы.

Столь подробно рассказываю об этой истории, чтобы напомнить: именно внутри партии, именно в ее центральном аппарате и именно с помощью коммунистов аппарата начался процесс очищения, вернее сказать, самоочищения КПСС.

Начался в тот период, когда перестройка делала лишь первые шаги, когда в других руководящих и управляющих структурах еще процветали порядки прежних лет. КПСС подала пример самоочищения, о чем, на мой взгляд, злонамеренно забывают ее нынешние критики, которые, между прочим, сами часто попадаются на всякого рода злоупотреблениях.

Вспоминаю, что в тот период мне принесли перевод статьи московского корреспондента итальянской газеты «Корьере делла сера» под названием: «Лигачев — влиятельный страж догм Горбачева». В той статье говорилось, что «Лигачев стал опорой Горбачева в его политике обновления», что «Лигачев был инициатором «великих чисток», призванных вовлечь в руководящие партийные органы новых руководителей, способных реально оценивать положение и знающих, как надо действовать». Далее корреспондент писал: «Карьера, медленная в своем развитии на первом этапе, совершила стремительный скачок, когда в 1983 году Андропов «вызвал» Лигачева в Москву, именно тогда и зародился союз Лигачева и Горбачева… Это дает возможность Лигачеву с максимальной эффективностью вести борьбу с коррупцией, инерцией и бюрократией».

Я процитировал эти строки московского корреспондента известной итальянской газеты для того, чтобы напомнить об оценках мировой печати, звучавших в начальный период перестройки и каким-то странным, непостижимо странным образом забытых в тот период, когда на меня был обрушен моральный террор в связи с так называемым делом Гдляна. Но дело-то, в конце концов, не во мне. И ошибается итальянский корреспондент, приписывая мне инициативу «великих чисток» — это было требование всех здоровых сил в партии, которые пробудились при Андропове и получили простор в начальный период перестройки, когда КПСС возглавил Горбачев.

Настоящая драма перестройки состоит в том, что процесс самоочищения нашего общества, начатый в недрах КПСС, впоследствии не только замедлился, но и был извращен. На смену былым коррумпированным элементам буквально мгновенно, за какие-то один-два года, пришли еще более страшные и всеобъемлющие коррумпированные силы, удушавшие то здоровое начало, которое пробудилось в партии и в стране после апреля 1985 года. Подобно стремительно плодящемуся колорадскому жуку, который моментально объедает зеленые побеги картофеля, эти народившиеся паразитические силы быстро иссушили ростки перестройки. А в результате страна, поднявшаяся для того, чтобы совершить обновление, потеряла равновесие, зашаталась и стала падать в пропасть.

Что это за силы? Какова их природа? Кто стоит за ними и почему они получили полную свободу действий в то самое время, когда Коммунистическую партию, начавшую самоочищение общества, подобно Гулливеру, связали по рукам и ногам, практически лишили возможности вести активную политическую борьбу? Какой «колорадский жук» навел порчу на прекрасный порыв к обновлению?

В этой книге я даю мой ответ на эти роковые вопросы, вставшие остро перед нашей страной. Но чтобы до конца понять, осознать всю горечь испитой нашим народом чаши, надо спокойно и обстоятельно разобраться в том, как зарождалась социалистическая перестройка, как она началась, развивалась и… надломилась, пошла по другому пути.

В этой связи, восстанавливая последовательность событий, хочу обратиться к истории так и не состоявшихся Пленумов ЦК КПСС, которые предполагалось посвятить вопросам научно-технической революции, ибо здесь коренится один из главных узлов нынешних социально-экономических противоречий.