Принцесса в академии - Варя Медная

– И как ты такого узнаешь?

– По бегающим глазкам и недоброму прищуру.

Магнус ощетинился и занял боевую позицию на моём запястье, с подозрением оглядывая каждого встречного на предмет соответствия этим критериям. А поскольку Шебутной переулок был битком набит именно такими типами, выражение хитрой настороженности не сходило с его мордочки.

– Пожалуй, нам лучше поскорее найти цветочную лавку.

Я перехватила поудобнее вещи и завертела головой, даже встала на цыпочки, но в такой толчее сложно было что-то отыскать. Поэтому вскоре я обратилась к уютного вида толстушке, торгующей жареными морскими ежами. При этом я старательно пищала, изображая свой прежний голос. То ли получалось у меня удачно, то ли голосом здесь никого не удивишь, но она даже бровью не повела и пустилась в объяснения. Примерно на середине я поняла, что Шебутной переулок стоило переименовать в Шебутной лабиринт. Отчаявшись втолковать всё на словах, добрая женщина взялась нарисовать мне карту, использовав для этого бумагу, в которую заворачивала свой товар. Дело осложнялось тем, что я не местная. В противном случае, как пояснила торговка, я преспокойно добралась бы напрямки, сдвинув пару досок в заборах и шепнув разок-другой пароль часовым в переходных точках. Окончание пути она выводила, высунув кончик языка, уже в самом уголке.

От души поблагодарив её и пообещав накупить дюжину кульков с ежами, как только устроюсь на работу, я продолжила путь.

Через час настрой был уже не таким бодрым.

– Долго ещё? – спросил Магнус, обмахиваясь листиком герани, который сорвал на ходу из какого-то цветочного горшка. Успел нахвататься местных приемчиков.

– Кажется, мы почти на месте, – сообщила я, снова разворачивая карту. – О нет!

– Что такое?

Я показала ему рисунок – окончание пути смазалось. Я в досаде шмякнула вещи о землю:

– Мне никогда в жизни не найти эту лавку! Теперь я знаю, что девятый круг ада называется «Эксклюзив-нюх»!

– Вы ищете лавку магических цветов? – вежливо спросил кто-то.

Я опустила глаза и обнаружила того самого мальчика, любителя мороженого. Он уже успел расправиться с лакомством, о котором теперь напоминали только розовые усы и липкие губы.

– Да, ты знаешь, где она? – с надеждой спросила я.

– Все знают, где она, – кивнул он и подхватил мой сундучок. – Идёмте, я вас отведу.

Магнус бросил на меня выразительный взгляд и едва слышно прошелестел:

– А чертята в том аду исключительные сладкоежки.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за маленьким провожатым. Признаться, я ему не слишком доверяла. Магнус, видимо, придерживался того же мнения – он не спускал все восемь глаз с сундучка, которым тот непринужденно помахивал, что-то напевая. Правда, одет мальчик был на порядок лучше большинства местных: в бархатную куртку и полусапожки с загнутыми мысами. Голову прикрывала треугольная шапочка с петушиным пером.

Мы попетляли минут пять и, к полному моему изумлению, вышли туда, откуда я начинала свой путь.

– Ты уверен, что это здесь?

– Абсолютно, мы почти на месте.

– Тогда как ты объяснишь это? – я протянула ему карту.

Мальчик развернул её, лизнул пятно от ежового соуса и кивнул:

– Всё верно: любой на месте мамаши Пикус объяснил бы так же. Вам ещё повезло, что встретили её. Она всегда рисует самый короткий путь.

– Но это ведь скорее антикарта! – воскликнула я. – У меня было больше шансов найти лавку, делай я всё с точностью до наоборот!

Малыш пожал плечами:

– Это же Шебутной переулок, здесь никто не отвечает на поставленный вопрос прямо и не ищет легких путей.

Я вздохнула, слишком уставшая для споров и выяснения других особенностей здешнего менталитета.

– Так, говоришь, мы совсем близко?

– Да, – он махнул рукой в сторону чистых и радующих глаз магазинчиков, – просто идите прямо и ориентируйтесь на необычный запах, не собьетесь.

– Что ты за это хочешь, мой прекрасный спаситель?

Мальчик поставил поклажу на землю и заломил шапочку:

– Поцелуй прекрасной девы.

– Ещё чего, перехочешь, – отрезала я.

– Я имел в виду в щечку, – пояснил он с самым оскорбленным видом.

Даже золотые локоны и те колыхнулись невинным ореолом.

– А, ну раз так, получай! – Я наклонилась к нему, но сорванец в последний момент повернулся, чмокнул меня в губы и отскочил с самым хитрым видом.

– Теперь всем расскажу, что целовался с принцессой!

– Что ты, тише, – я беспокойно заозиралась по сторонам. – Никакая я не принцесса, а самая обычная продавщица. Вернее, даже будущая обычная продавщица.

– А вот и нет! Только принцессы бывают такими красавицами! – выпалил он в совершенном восторге и бросился прочь вприпрыжку, на ходу выкрикивая: – Принцесса-принцесса!

К нему тут же начали подтягиваться местные мальчишки, что-то возбужденно спрашивая. Получив ответ, принялись выворачивать шеи в мою сторону и тыкать пальцами.

– Ты мастерски умеешь не привлекать к себе внимания, – заметил Магнус.

– Я-то здесь при чем?! Всё королевская кровь, народ не обманешь!

Ладно, сознаюсь, досаду пришлось изображать: было чертовски приятно, что даже такой мелкий догадался, кто перед ним.

Мы с Магнусом резво припустили в указанном направлении.

– Тебе стоило уточнить, что он имел в виду под необычным запахом, – заметил паук, трясясь на моём запястье.

– Мог бы и подсказать.

– Чтобы все вокруг знали, что в цветочной лавке работает принцесса с говорящим пауком? Да к тому же ещё и… – Тут он едва не слетел с моего запястья, накрытый волной того самого необычного запаха. – Что это? – выдавил он, вдыхая воздух маленькими порциями и исключительно через мой платочек.

– Думаю, наше новое место работы, – ответила я, в свою очередь прикрывая нос рукавом.

Запах не был неприятным – он был непередаваемым. Ну, представьте, как если бы вы велели своей кухарке вытащить из погреба абсолютно все продукты и залить их всеми имеющимися в доме духами. Вот примерно то же чувствовали и мы.

Снаружи лавка была само загляденье: чистенькая, с нарядной фигуристой вывеской и лаковым крылечком. Похожа на пряничный домик. Название переливается радужными оттенками и увито цветами – такого многообразия я не видела даже на королевских приёмах, а я, поверьте, повидала их во дворце немало.

– Уверена, что нам стоит туда идти? Может, поищем другое место? В переулке полно лавок – что-нибудь да подвернется.

– Нет, мы искали её, и мы её нашли, – возразила я и уже не так твердо добавила: – Озриэль не посоветовал бы плохое место. Наверняка всё не так уж страшно, а к запаху мы постепенно привыкнем. Совсем скоро перестанем его замечать, а может, даже полюбим… Мне уже нравится… – Я отлепила нос от рукава и сделала пассы в воздухе, подгоняя его для ускорения процесса привыкания, но тут же снова закашлялась и уткнулась в рукав.

– Пожалуй, привыкать стоит постепенно, – прогундосила я.

Магнус лишь слабо кивнул, и мы направились к крыльцу.

Когда мы вошли, дверной колокольчик (в котором я узнала самый что ни на есть настоящий цветок) мелодично звякнул, одарив нас запахом имбирного эля.

Я замерла, изумленно оглядываясь. Внутри лавка оказалась почти круглой. На видном месте висел портрет короля, надменного брюнета с породистым носом и бледной кожей. Пол был выложен разноцветными камешками, похожими на карамельки, а стены – мозаикой, изображавшей цветы, нечто похожее на цветы, а ещё всё то, что хотя бы отдаленно напоминало цветы. Их живые оригиналы стояли повсюду: в кадках, вазах, вазонах, вазочках, горшках, всевозможных сосудах, не совсем сосудах (я сейчас про настурции, торчащие из винтажного башмака) и даже креманках! Именно они и распространяли эту невообразимую смесь несовместимых запахов. Воздух можно было резать и мазать на хлеб. На втором этаже имелась небольшая галерея, куда вела деревянная лестница. Там помещалось всё то, что не поместилось на первом этаже.

– Магнус, ущипни меня… – выдохнула я.

Я так увлеклась разглядыванием, что едва не села в кадку с гладиолусами, услышав вежливое:

– Вам помочь?

За прилавком стояла девушка, моя ровесница, плюс-минус год. Сразу видно, что помесь, вот только непонятно, кого с кем: высокая – на две с половиной головы выше меня, чуть полноватая и слегка лопоухая. Зато смотревшие на меня глаза были изумительного лазурного цвета и такие честные, что сразу стало неудобно, оттого что придётся ей врать.

Но, раз уж это неизбежно, лучше скинуть бремя в самом начале. Я решительно подошла к ней и протянула руку, на которой сидел Магнус. Тут же спохватилась и протянула другую:

– Да, здравствуйте, – я взглянула на приколотый к фартуку лепесток с именем, – Эмилия. Меня зовут Ливи.