Ученица Хозяина Топи (СИ) - Каплунова Александра Laverel

— Как, говоришь? — голос зеленоглазого шелестел с едва заметным шипением.

Хотела Веша повторить, но тут прикусила кончик языка. Хозяин ведь предупреждал — имени своего не называть! Вот ведь она дуреха. Отозвалась, даже не задумавшись. Благо песняры спасли своей громогласностью.

— А вас? — ответила вопросом на вопрос. Мужчина хмыкнул, уперся ладонями в колени.

— Что же человечья дева делает в башне Хозяина Топи? — кажется, понял он, что Веша имени своего не назовет.

— Я к нему учиться пришла, — отозвалась, раздумывая, что дальше то делать. Улизнуть? Али по хозяйски себя повести?

Да только рассмеялись ей в ответ. Болотник даже подавился, забулькал, назад на стуле отклоняясь так, что вот-вот упадет, да по животу себя ладонями хлопая.

— Лесьяр? Ученика взял? Да еще девку? Вот умора! — не унимался жабий рот.

— Не серчай на нас, господарочка, — светловолосый тоже посмеивался, — да только не верится в такое. Много девок в эту башню хаживало, но только Лесьяр наш дольше пары часов ни одну у себя не держал. А чтоб магическими знаниями своими делиться… — покачал головой, — я Арьян, — перевел тему разговора, представившись. — А это, — указал на болотника, — Базан. Тебя стало быть, как звать-то?

И снова в ее сторону весь потянулся, глазами своими змеиными сверкая. А Веша на ус мотала. Хозяина, стало быть, Лесьяром зовут. А этот, русоволосый молодец, Арьян, уж больно сильно ее имя выспросить хочет.

— А зачем это тебе имя мое? — отозвалась угрюмо, заставляя себя сойти с места и двинуться к шкафчикам навесным. Черепки горшков валялись здесь и там, пришлось внимательно следить, куда встает босыми ногами.

— Грамотная, значит, — отсмеявшись пробасил Базан.

— А ежели и так? — взгляд через плечо должен был смотреться грозно, но походил скорее на опасливый. Потянулась к шкафчику, намереваясь расставить обратно все оброненное чертями.

— А это мы проверим, — прошелестел Арьян со своего места поднимаясь, — иди-ка, сюда, Весенья.

Вздрогнула. Услыхал значит.

— Иди сюда, родная, не бойся ничего, — а голос какой сладкий, медом ласкает, вкрадчивый. Воздух кругом словно качнуло. Но Веша лишь головой тряхнула, да смахнула волосы с лица.

— Мне и здесь преотлично, — а повернуться не решалась, все по шкафчику шуршала, усердно порядок учиняя.

— А здесь еще лучше будет. Иди, коли зову тебя, — голос, казалось, в саму ее суть проникает. Ворожит. Тянет.

Сглотнула, ком в горле проталкивая. Нет. Нельзя поддаваться.

Да только руки сами собой опустились, плечи потянуло, разворачивая.

Сидел он все там же, на трехногом табурете. Расслабленный. Рука одна на столе покоится, вторая ладонью на бедре лежит. И смотрит на нее с ленцой, да с улыбочкой на тонких губах.

Покачала головой, в змеиные глаза глядя. Нет, не заставит.

— Не сможешь ты Полозову принцу противиться, девочка, — хмыкнул болотник, за что получил от Весеньи угрюмый взгляд исподлобья.

— Пойду я, — ступила прочь.

— Стой, — почти шепотом произнес Арьян, вздернув подбородок. — Загляни мне в глаза, красавица.

Задрожала Веша, сама от напряжения мигом сжимаясь. Чуяла, как он чарами своими ее обволакивал, привораживал, вынуждая повернуться всем телом этому злу навстречу. Сердечко в груди затомилось сладостно, чарами влекомое. Ну взглянуть разочек еще в красивое лицо, в глаза зеленые, сверкающие точно изумруды. Кому от того плохо будет?

Взгляд заскользил медленно по полу, уже до ног его, по каменной кладке вытянутых, по поясу красному на льняной рубахе, выше по развороту широких плеч.

— Ну же, милая, — еще пуще силой обволокло. Тепло стало, тихо, спокойно. И нет ничего прекраснее этих зеленых зовущих глаз. Все кругом померкло словно. Ступила вперед, лишь краем сознания ощущая, как осколки в ступни впиваются.

Болотник облизнулся огромным языком своим, подался вперед через стол, пасть в предвкушении раззявив, слюнями на столешню капая.

Еще шагнула ближе. Красивый какой. Арьян… И имя такое. Принц еще значит. Когда же ей, деревенской девчонке, а принц на пути встретится. А что полоз, так и пусть… так даже… интересней? Губы сами собой в блаженной улыбке растянулись.

— Весеньюшка, — зовет ее, в самую душу девичью глядючи. И не видит Весенья, как губы тонкие в злой усмешке кривятся, выжидающей. Ноги его маревом на миг заволокло, а секундой спустя силуэт их удлинился и вместо дымки белесой, мощным змеиным хвостом обернулись.

Двинулся ей на встречу, чешуей шелестя, кружа вокруг нее, а она взгляда оторвать не может, поворачивается следом. Один оборот, второй, третий и вот уже стоит в кольцах змеиных стянутая. Холодная чешуя по ногам скользит, сминая подол и до самого пояса сдавливая, не давая более с места сойти. Да только то не трогает ее ничуть. Смотрит только, тая в зелене.

— Учиться пришла, говорит, — хохотнул болотник, наблюдая со своего места, как полоз девку в кольцах сжимает. Еще немного и та совсем в его объятиях стиснется. А лицо блаженное, точно край неземной увидала.

Арьян на него только рукой махнул, не мешай, мол. Сам то полоз сопротивление Веши чуял. И магию в ней кипящую. Держать ее очарованной непросто было. Белый лоб даже испариной покрылся, пока он мороком своим пробивал слой за слоем ее магию в поисках девичьего сердца.

— Моей будешь… — прошипел ей в лицо, склоняясь, пальцами по скуле проводя.

— Будешь… — эхом заторможено отозвалась Весенья.

Прошелестело мимо черное вороново крыло, но девушка и не дрогнула, не обратила совсем на то внимания.

— О, Хозяин, заявился? — гоготнул болотник, наполняя большую кружку брагой прямо из пятилитровой бутыли. — Мы тебя уже заждались.

— Что тут происходит? — Лесьяр всем своим видом выказывал спокойствие и холодное равнодушие к открывшейся картине. Он стоял в дверном проеме, привалившись к косяку и сложив на груди руки.

— Да девка говорит, что ты, мол, ее в ученицы к себе взял.

— В ученицы, значит? Этакую бездарность? — и так резануло слух последним словом, что Веша моргнула.

— Почему же бездарность, — протянул полоз, пальцами в растрепанную девичью косу закапываясь, — красоту такую негоже так называть. Я ее себе заберу.

Лесьяр хмыкнул.

— Бездарность, да и только. Первому же встречному в лапы далась, не обессудь, Арьян. Девка явно умом не блещет.

Ох, как эти слова хозяйские ее раззадорили. Моргнула снова, отмечая уже, что слышит и понимает даже, что Хозяин топи о ней сказывает.

— Не бездарность я… — просипела сдавленно.

Болотник замер, кружку до рта не донеся, вылупился жабьими глазами.

— Весенья… — снова полушепот нежный и свет зеленых глаз напротив, узкий зрачок расширяется, затапливая тьмой. И в эту тьму, словно в омут, тянет ее, саму душу и суть вынимая. Хочется в ней навеки раствориться. — Моя…

Сила взволновалась. Это что это она его? Вещь что ли какая? Захотел, пришел, взял? Вот уж, дудки!

Вздрогнула девушка.

— Нужна она тебе, Арьян? Ну сожрешь ты ее, а в ней сила сырая, не дай боги призраком вернется.

Полоз зубы сжал и грозный взгляд Лесьяру послал. На миг лишь отвернулся от девичьих глаз, но и того хватило. Веша встрепенулась.

Батюшки. Как так угодить сумела?

Тут же стало сильно ощутимо, как кольца змеиного тела на бока и руки к ним прижатые давят. До груди уже опутал, треклятый, а сам над ней склоняется, патлами своими от мира отгородив.

Зажмурилась.

— Отпусти меня сейчас же! — прошипела, сама от страха заходясь. Сердце, кажется, вот-вот из груди выпрыгнет.

— Сама ко мне пришла, Весеньюшка, — ласково так, да снова пальцами по щеке ее ведет. Дернула головой уворачиваясь.

— Не вздумай жрать меня, змея ты подколодная, — и высвободиться пытается, хотя бы руки вытащить, чтобы гада этого отклошматить.