За синими горами (СИ) - Алина Борисова

— Просто, видимо, сам антураж — темные подземные коридоры, палаты-гроты с призрачным светом. Сам контингент — люди, рожденные на еду… Это, наверное, не совсем та больница, о которой я мечтала. Просто нужно перестроиться, привыкнуть… Это все переходный период, Анхен, это пройдет. Надо просто перетерпеть, я уверена.

— Пройдет… У тебя даже аура стала бледнее, — недовольно качает он головой. — Но если ты уверена, что дело лишь в «антураже»… Давай попробуем чуть изменить программу твоего обучения. Как ты относишься к акушерству?

Неопределенно пожимаю плечами. Не знаю, не думала. Да и не изучала еще этот раздел.

— Думаю, будет лучше, если ты поработаешь в Родильном. Рождение новой жизни — что может быть оптимистичнее? Помочь матери пройти через роды, помочь малышу сделать первый вздох… И у каждого твоего пациента впереди — гарантированно долгая жизнь: детство, юность — до двадцати мы их не трогаем. Так как, попробуешь? Тогда я договорюсь.

Договорился. У меня сменился руководитель. Вместо Бхндара моим обучением занялась Ндаллар'бх'нр'гхра. Надменная, как истинная Лунная, она была не в силах скрыть легкого презрения во взгляде, когда говорила со мной, но к работе своей относилась добросовестно, касалось ли это моего обучения, или ее обязанностей по отделению.

Ко всем роженицам здесь были крайне внимательны, ласка и поддержка со стороны младшего персонала приветствовались, а возникающие проблемы неизменно решались. Вариант ответа «до ужина доживет» здесь, в отличие от Общего отделения, не приветствовался. Всем женщинам здесь предстояло дожить не до ужина, а до следующих родов, а потом и еще до одних, и потому испортить им здоровье по небрежности или недосмотру никто не жаждал. Ибо было чревато.

Ну а дети… Дети — это всегда радость, и я могла часами пересказывать Анхену, как родился один, второй, третий, а у четвертого было обвитие, и воды совсем зеленые, он здорово нас напугал, но, к счастью…

— А ты не думала о том, чтоб родить своего? — огорошил он меня, не дослушав очередную историю.

Какое-то время беспомощно молчу, словно получив удар под дых, потом получается все же выдавить:

— У людей… от вампиров… не рождаются, не ты ли меня учил?

— Так и не рожай от вампира, — невозмутимо ответствует Анхен. — Я даже не стану тратить время, предлагая тебе зачать ребенка с кем-либо из людей, все равно ерунду на тему «люблю — не люблю» услышу. Но достижений медицины в области искусственного оплодотворения никто не отменял. И мы можем подобрать тебе донора с любыми внешними данными, на выбор. Хочешь — даже Петька твой необходимый биологический материал нам сдаст и не узнает, для кого. А захочешь — узнает, мне не важно.

— А что важно? — тяну время, не зная, как ответить на это предложение.

— Чтоб ты была счастлива, чтоб твоя жизнь была заполнена, — он чуть вздыхает. — Я помню, как ты смотрела на детей, когда мы были в Светлогорске. Я знаю, насколько это важно… для любой женщины…

— Только женщины?

— Не только. Но речь сейчас о тебе. И мне кажется, из тебя выйдет замечательная мать.

Мать? Я? Не знаю. Я так давно запретила себе даже думать об этом, смирившись с судьбой, что теперь… просто оказалась не готова к такому обороту. И все никак не могла понять, что же меня смущает во всех этих планах… Ребенок. Не от Анхена, я и не мечтала. Но от неизвестного донора, которого я и не увижу. И можно подобрать, чтоб отец был черноволосый и кареглазый, можно найти похожего на Анхена — хоть приблизительно, насколько возможно — и считать ребенка сыном вампира. Почти семья. Или просто семья, ведь Анхен будет любить моего малыша, я знаю, будет. А что не его… А не его ли, раз он воспитывает?..

Стоп, о чем я вообще?!

— Анхен, но ведь ребенок… Человеческий ребенок не может жить вместе с вампиром, он же сгорит! Ты говорил, тут взрослые люди сгорают за пару лет, а мой малыш…

— А твой малыш будет именно твоим малышом. И от тебя унаследует всю твою непробиваемую невосприимчивость. И все будет хорошо.

— А если не от меня? Если от биологического отца? Разве ты можешь быть стопроцентно уверен?

— Не могу, но у нас нет другой возможности проверить. Иди сюда, — он усаживает к себе на колени, обнимает. — Послушай, я все продумал. Донора выберем из тех, у кого максимально высокие показатели сопротивляемости вампирской ауре. На самых ранних сроках, пока твой организм еще служит малышу надежнейшей защитой от любого вампирского воздействия, проведем все необходимые анализы, выясним возможности ребенка. Если все хорошо — значит, спокойно донашиваешь, рожаешь, воспитываешь…

— А если нет, его что — убивать? — в ужасе хватаюсь за свой, совершенно пустой, живот. — И пытаться еще раз, «для чистоты эксперимента»? И так — пока, наконец, не получится?

— Убивать? Лар, да как тебе в голову-то пришло? У тебя на родине серьезнейший демографический кризис, развернута масса программ, чтоб улучшить ситуацию, а ты про убийство! Нет, конечно, — поцеловал меня в висок, прогоняя мрачные думы. — Ребенок, в любом случае, родится. Просто, если он не будет обладать твоей сопротивляемостью, его придется отправить в Страну Людей. Твоим родным, они не откажутся, тем более, твой отец будет знать, что ребенок твой. Либо отцу ребенка — я не зря упоминал Петю в числе возможных доноров.

— А я…

— А ты сможешь его навещать.

— Как? — интересуюсь совсем невесело. — Ты обещал, я и папу смогу навещать, а что вышло? Мы ни разу там больше не были…

— Пока это сложно Лар, я всегда говорил — не все сразу. Но дети — они очень много значат для вампиров, для всех вампиров. Даже для Владыки. И если в Стране Людей будет воспитываться твой сын — или дочь — разрешение на пересечение Бездны тебе будет получить значительно проще.

Молчу. Энтузиазма нет. Родить ребенка — и потерять его навсегда. И каждый день своей жизни ждать, что тебе разрешат его увидеть.

— Скоро, кстати, нас ждет Зимний Бал, — продолжает меж тем Анхен. — Самая длинная ночь в году, ночь поворота от тьмы к свету почиталась нашим народом еще в глубокой древности. Ее называли «Ночь поворота судьбы», верили, что от того, как ее проведешь, зависит будущее. И до сих пор это один из самых почитаемых праздников.

Киваю. Да, интересно, но сейчас к чему?

— Главный Бал, по традиции, проводится у меня. Прежде — у одного из авэнэ по жребию, теперь у меня. Без жребия, — чуть помолчал, недовольно сжимая губы и вспоминая — едва ли веселое. — Так вот, на Бал, — продолжил, встряхнувшись, — к нам приедет Владыка. И я надеюсь договориться с ним о том, чтобы на Новый Год тебя разрешили навестить родных. Обстановка праздника способствует щедрости и благодушию и сама по себе, конечно. Но все же, если во время Бала ты будешь уже беременна, договориться с Владыкой нам будет значительно проще.