Авторитет из детдома - Кирилл Казанцев

– Не употребляю, – и потянулся за водкой.

Пепс картинно скрутил из пятидесятидолларовой купюры трубочку, нюхнул сам и предложил азиатке. Та не стала отказываться, нюхала, жадно подбирая крошки, оставленные ей.

Копоть глотнул водки, и тут же ему почему-то вспомнилась улыбчивая Тамара. Было приятно думать о том, что она была где-то здесь, казалось, что даже остался в воздухе запах ее волос.

…Напротив фитнес-центра остановилась легковая машина. Средних лет кавказец, поигрывая ключами, перебежал улицу, подошел к наглухо закрытой двери. В руке он держал небольшой сверток. Толстый палец вдавил кнопку. Звонок еле слышно отозвался по ту сторону бронированной двери. Несмотря на ночной «нежилой» вид фитнес-центра, кавказец звонил настойчиво, словно наверняка знал, что внутри кто-нибудь есть. Наконец лязгнула небольшая форточка, за зарешеченным окошком возникло лицо охранника.

– Лаврецкий у себя? – поинтересовался кавказец.

– Нет его сегодня, Ахмад, – сказал охранник и отвел лживые глаза в сторону.

– Зачем врешь? – воззвал к совести Ахмад. – На месте он, я знаю.

– Он сказал так отвечать, – прозвучало в ответ.

– А я тебе говорю, что он нам бабки должен. Ты человек подневольный, понимаю, но и я не один. Не только за своим пришел. Товар брал – платить должен. Если не пустит меня, мои счетчик включат. Так и передай.

– Ладно, – охранник вдавил кнопку селекторной связи. – Валерий Викторович. Тут Ахмад. Что-то про счетчик говорит…

Из селектора донеслась не вполне разборчивая ругань, которую смог безошибочно расшифровать только охранник.

– Проходи, – сказал он.

Кавказец шагнул в открывшуюся дверь. Провожатый ему не требовался, закоулки бывшего бомбоубежища он знал хорошо. Ахмад потянул на себя дверь кабинета хозяина заведения и зашел внутрь. Лаврецкий сидел за столом, даже не сидел, а развалился в кресле. Он и не попытался убрать расстеленный кусок фольги со следами порошка.

– Я же сказал, что заплачу. Значит, жди.

– Я бы, может, и подождал. Но Урал ждать не хочет. Он слово свое держит. Вот товар, – Ахмед продемонстрировал сверток. – Но если не заплатишь долг, я с ним отсюда и уеду.

– Кто ты такой, чтобы мне указывать?

– Меня Урал прислал.

– Наклонись, я тебе что-то скажу, – прошептал Лаврецкий. – Отдам я долг, не волнуйся, – он выдвинул ящик письменного стола.

Ахмед оперся о столешницу, подался вперед.

И тут Валерий прытко прижал его голову, ствол выхваченного из ящика пистолета вдавил в затылок.

– Ты, Снегурочка, – безумный шепот лился прямо в ухо кавказцу. – Ты не будешь мне приказывать. Понял?

– Ствол убери, – попросил Ахмед. – Всегда договориться можно.

Валерий схватил сверток, потянул на себя, но кавказец не разжимал пальцы…

…Такси остановилось перед домом Гандыбиных. Тамара машинально глянула на окна. Света нет. Значит, отец еще не вернулся со службы.

– Сколько с меня? – спросила она и полезла в сумку за кошельком.

Таксист даже не успел назвать сумму.

– Черт, я планшетник забыла, – спохватилась Тома. – Назад едем, возвращаемся. Быстрей.

Тома кляла себя в мыслях. На планшете хранились файлы, предназначенные для ее первой персональной выставки. А там были фотографии ню не только профессиональных натурщиц, но и ее самой, подруг. Конечно, ничего «страшного» они собой не представляли. Но это в каком контексте их представлять. Одно дело – на художественной выставке. Другое – если какой-нибудь идиот вывесит их в Интернете на любительском порносайте с подписью «моя бывшая». А ведь планшетник не был защищен никакими паролями, просто включай и смотри все, что на нем есть. Даже пусть и не вывесят, а просто залезут посмотреть, приятного в этом мало.

– Подождите меня, – бросила таксисту Тамара и подбежала к запертой двери фитнес-клуба, постучала кулаком в зарешеченное окошечко и только потом отыскала звонок.

С минуту никто не открывал. Потом все же охранник решился, узнал девушку на экране домофона. Все-таки он помнил, что хозяин неровно дышит к Тамаре.

– В чем дело? – спросил он в приоткрытую дверь.

– Извините, я планшетник у вас забыла. В раздевалке, на шкафчике…

– Проходите, постараюсь помочь.

Охранник попросил Тому подождать у стойки, а сам пошел в раздевалку. Он уже вернулся с планшетником, отдал его Тамаре и продолжал отказываться от чаевых «за беспокойство», как в глубине фитнес-центра громыхнул выстрел. Охранник смолк на полуслове. Купюра выпала из рук девушки. Послышались торопливые шаги, а затем последовал женский визг. В конце коридора мелькнула голая азиатка в коротком передничке.

– Да он же его завалил! – донесся крик. – Идиот!

Наконец-то охранник пришел в себя.

– У нас корпоратив сегодня. Перепились. Развлекаются. Все в порядке, – и он буквально вытолкал Тому на улицу.

Та постояла, прислушиваясь к суматохе за дверью, и быстро зашагала к такси, прижимая планшетник к груди.

Николай Копоть, услышав выстрел, тут же выглянул за дверь.

– Пепс, что за херня творится? – обратился он к приятелю, у которого на коленях сидела азиатка.

– А я почем знаю? – отозвался тот. – Хочешь, схожу разведаю.

Именно в этот момент раздался женский визг и крик о том, что «он же его завалил».

– Нечего и ходить. Сваливаем отсюда. Тут скоро менты появятся, – резюмировал Николай.

Пепс, хоть и был обдолбанный, спорить не стал. Собрался быстро. В коридорах фитнес-центра царила суета. Персонал, как мог, успокаивал посетителей.

– Стреляли из травматики, – с серьезным лицом объяснял охранник. – Такое иногда случается. Ну, перебрал человек. С кем не бывает. Никто не пострадал. Отдыхайте…

Взбудораженный посетитель в эту версию поверил охотно, вернулся за карточный стол, ведь брошенный впопыхах веер обещал ему немалый выигрыш. А вот Николая уговорить остаться не удалось.

Он широко шагал по улице, немного очухавшийся Пепс еле поспевал за ним.

– Чего ты? – бурчал он. – Место надежное. Может, и в самом деле из травматики кто-то по дурости пальнул. У Лаврецкого все схвачено.

– Ты хочешь спалиться? Так возвращайся. Там полный набор: притон с блядями и дурью. Казино подпольное. Только меня в это не втягивай.

– Да ладно тебе. Без обид, я ж как лучше хотел.

В кармане у Пепса запиликал мобильник.

– Если будут уговаривать вернуться, посылай… – предупредил Копоть.

– Нет. Это Индус звонит. Поздновато как-то для него, – Пепс предварительно откашлялся и только тогда поднес трубку к уху.

Говорил он недолго и растерянно пообещал:

– Сейчас приеду.

Тревога передалась уже и Копотю.

– Чего там?

– Индус в реанимацию угодил. Его на улице нашли. Это медсестра с его телефона звонила, чтобы его личность выяснить. Мой номер последним в списке звонков стоял.

– Погнали, – Копоть выбежал на середину улицы, махнул рукой проезжавшей машине.

Водитель хотел его объехать, но Николай чуть ли не прыгнул ему под колеса. Взвизгнули тормоза.

– Что, идиот, делаешь? Напился? – возмущенный водитель выглянул в окошко, – однако, встретившись взглядом с Николаем, тут же осекся, поняв, что дело серьезное.

– Слышь, братан. В больницу очень надо. Хорошему человеку там плохо.

– Садитесь. Подброшу.

Водитель даже не взял денег, благо больница была недалеко.

Молодой реаниматолог в зеленых бахилах стоял на лестничной площадке и нервно курил, по привычке не прикасаясь к сигарете пальцами, сжимал ее в губах. Пепс, уже выслушав то немногое, что мог сообщить ему врач, напористо наезжал на медика.

– …Он человек авторитетный. Ты, лепила, вижу, толковый, уж постарайся. Все возможное сделай для него. А то братва может и не понять тебя. Хорошо забашляю.

– Я и так все возможное сделал, – отвечал «лепила», пуская дым кольцами в темное оконное стекло. – А деньги свои заберите.

– Ты что так на наколки мои смотришь, брезгуешь?

– Не в этом дело. Не возьму сейчас, примета плохая. Вот если потом…

– Бери, лепила.

– Хочешь помочь? Моя машина возле больницы стоит, привези, залей канистру девяносто второго. А большего я для него сделать не могу.

– Жить будет? Честно скажи.

– Если честно, не знаю. А вот ходить у него уже не получится никогда. Факт. И заговорит вряд ли. Шутка ли, час в коме пролежал. Потом я его с того света вернул. Череп вскрывал. Осколки кости из мозга доставал.

– Дела, – помрачнел Копоть.

Реаниматолог поплевал на сигарету и затушил окурок в жестянке из-под растворимого кофе. На площадку вышла медсестра в облегающем коротком халате.

– Александр Петрович, – обратилась она к реаниматологу. – Пациент в себя пришел.

– Наш? – тут же напрягся Пепс. – А ну пошли.

– Он не разговаривает. Только смотрит, – заступилась медсестра. – Не надо его беспокоить.