Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немного погодя я уже стоял напротив двери в свою новую комнату на третьем этаже, которая выглядела так, будто ее только минуту назад поставили. Я все еще считаю, что не заслужил ничего из того, что мне дали, но такую доброту никогда не забуду. Коннор открыл мне дверь и вручил конверт от Натальи, которая, судя по всему, уже успела заранее назначить мне первое задание, инструкции к которому прилагались в комплекте, болтаясь на куске скотча поверх.
— Коннор, спасибо тебе, — заговорил я, — если бы не ты, я бы помер голодной смертью.
— Не знаю, как ответить на твою благодарность, — замялся он. — Просто выручи меня, когда нужна будет помощь, лады?
— Обещаю, — улыбнулся я, приложив кулак к груди.
— Бывай! — улыбнувшись, попрощался Коннор.
Я улыбнулся в ответ уходящему Коннору, после чего умиротворенно просочился внутрь своей комнаты. Тяжело вспомнить, когда в последний раз я так улыбался, наверное, перед своей смертью. Пусть я и выдал этот нелепый смешок, вытекший из моих мыслей прямо в реальность, вспомнил я об этом ой как зря — пусть моментами Ашидо Такаги и стойкий малый, я все еще ребенок и не могу так легко отпустить смерть своих родителей, какими бы гадкими они не были.
Заметавшись в своих мыслях, я совсем позабыл о комнате, в которую только что вошел. Она была совсем небольшой: прихожая, санузел и одна комнатушка, где можно было только переночевать — скудновато, однако мне более ничего не нужно, не в том я положении, чтобы жаловаться на жилищные условия.
На тумбочке возле кровати виднелась мятая газетка, которая датировалась десятью днями ранее, заголовок гласил: «Лаборатория «GenTask» была взята штурмом после обвинений в антиправительственной деятельности» — немного похоже на мой случай, тут тоже фигурирует лаборатория, но частная, а не государственная.
Зачитавшись, я даже не заметил второй газеты, которая изначально лежала под этой. Она уже была как раз обо мне, о чем гласил заголовок: «Из ГИЛ № 4 сбежал опаснейший преступник».
— ГИЛ — государственная исследовательская лаборатория? — задумался я.
Вне всякого сомнения, речь идет обо мне, кто еще мог оттуда сбежать? «Накануне в ГИЛ № 4 имени доктора Стивена Колдена произошел инцидент, по результатам которого из принудительной изоляции вырвался на свободу опаснейший преступник, принесший огромный убыток. По предварительным данным пострадало тридцать семь человек, пятнадцать погибли, трое пациентов скрылись в неизвестном направлении, умышленно покинув места своей изоляции. Прочие обстоятельства выясняются» — это был срочный выпуск газеты, написанный на следующее утро после событий.
Не очень хочется все это читать, ведь я даже близко не предполагал тех цифр, которые написаны в газете. Сейчас нужно просто помыться — не гоже оставлять грязь в чистой комнате, в особенности если она не является моей собственностью. Завтра будет новый день — глоток свежего воздуха. У меня появился шанс вылезти из моего положения, и я им воспользуюсь, а затем, однажды, добьюсь долгожданного покоя, но сейчас нужно вспомнить о гигиене.
Приводя себя в порядок под струями воды, я случайно порезался бритвой, убирая с лица уже успевшие отрасти усы. Все бы ничего, но порез сразу же начал затягиваться, а из раны валил легкий дымок, похожий на тот, что заполнил куб в лаборатории. Простроив логическую цепочку, я вдруг осознал, что то явление было моим собственным дымом, а не один из способов персонала добить пациента — вот, значит, какая у меня сила. Это многое объясняет, в особенности то, как я выжил после прямого попадания дроби в грудь.
С удовольствием помывшись под струями горячей воды, будто смыв с себя второй слой кожи, я направился в теплую кровать, на которую мое уставшее и измотанное тело рухнуло камнем. Лежа под легким одеялом, я все никак не мог выкинуть из головы этот дым, то ли дело кусая собственный палец, чтобы из раза в раз смотреть на эту своеобразную регенерацию. В один момент мне это надоело, потому я попробовал напрячь извилины, представляя, как дым обволакивает кожу. Стоило лишь представить, вложить капельку воли в задуманное, как оно воплощалось в реальность, дым и вправду появлялся сам собой, пусть и в небольших количествах — такая способность была бы крайне полезна в условиях бегства, но стоит еще немного попрактиковаться.
В этот день я по-настоящему поверил в то, что мои красные глаза в самом деле означали наличие некой силы, но такая деталь все равно не дает ответа на главный вопрос — кто же я такой?
Глава 2: Дети, что слышат шепот
Будние стали лететь беззаботнее — Наталья сдержала свое слово и взяла меня под свое крыло, а взамен я безоговорочно выполнял все порученные мне задачи. Работа была непыльной, в основном я доставлял распоряжения в конвертах другим подчиненным Натальи — своим «безымянным коллегам». Иногда приходилось даже запугивать людей, перешедших ей дорогу, но в основном это были совсем уж безобидные бедолаги. Бывало и такое, что по моему портрету узнавали зверского убийцу, пришедшего ради возмездия за совершенные грехи. Двойной удар по трусливому сердцу: сумасшедший маньяк из газеты, работающий на главу банды. Первое время меня мучала паранойя, но никто за это время так и не заявил о своей находке, боясь бандитской кары. Жаль, что иерархия моего работодателя до конца неизвестна, возможно и она кому-то подчиняется, но мне незачем это знать. Наталья платила, как подобает, потому голодные дни канули в лету, а чувство одиночества потихоньку шло на спад.
Так пролетел почти месяц, каждый день без выходных я усердно трудился на благо своего начальника и скромного круга рабочей силы. Для всех я уже давно стал родным, вроде ребенка какого-то родителя, что вечно бегает у него на работе и пристает к остальным. Ко мне относились с теплом, баловали вкусностями, рассказывали интересные истории в свободное время за столом. Хотелось бы, чтобы нас связывали не только рабочие взаимоотношения на уровне начальника и уборщика — настоящих друзей все еще не хватает. Какое-то время мне придется скрываться в берлоге бандитов, но, если появится возможность выбраться отсюда, я, пусть и слегка колеблясь, уйду, попрощавшись со всеми.
Сегодня я снова передал конверт с посланием аж на границе Трущоб, пейзажи которых
