Привет, Джули! - Вэнделин Ван Драанен

Отправляясь туда, я так нервничал, что у меня начинал дрожать голос. Он просто срывался. Но потом они убрали слово «таинственный» из названия группы, и оставшиеся «Зассанцы» стали звать меня к себе. Теперь, вместо того чтобы таращиться на меня, они говорили:

— Эй, малыш, заходи!

Или:

— Эй, Брайси, как насчет сладенького?

Именно там, в гараже Скайлера Брауна, в окружении парней из старшей школы, я и стал свидетелем того, как боа констриктор заглатывает яйца. Правда, я уже видел то же самое с крысой в спальне братьев Бейкер, так что полного сюрприза не получилось. К тому же я догадался, что все это было сделано только ради меня, поэтому не хотел доставлять им большой радости.

Но это все равно было нелегко, потому что наблюдать за тем, как змея проглатывает яйцо, гораздо противнее, чем вы можете себе представить. Боа невероятно широко разинул пасть, затем просто схватил яйцо и проглотил! Мы видели, как оно движется внутри него.

Но на этом все не закончилось. Когда змея заглотила еще три яйца, Мэтт или Майк спросил:

— Ну, Брайси, малыш, как он их переварит?

Я пожал плечами и постарался не сглотнуть во время ответа.

— С помощью желудочного сока?

Один из братьев Бейкеров отрицательно покачал головой и сообщил:

— Ему понадобится дерево. Или нога. — Он ухмыльнулся мне. — Может, одолжишь свою?

Я немного отступил, очень живо представив, как это чудовище следом заглатывает мою ногу.

— Н-нет!

Ребята рассмеялись, и один из них указал на боа, переползавшего комнату.

— У-у, жаль. Теперь ему придется воспользоваться пианино!

Пианино! Что это за змея такая? Как моя сестра может находиться в одной комнате с таким монстром? Я посмотрел на Линетту. Она хоть и пыталась изобразить полное равнодушие, но я-то знал — она напугана до смерти.

Змея трижды обернулась вокруг одной из ножек пианино, а Майк и Мэтт подняли вверх руки со словами:

— Тсссс! Тсссс! Всем тихо. Сейчас будет!

Змея замерла, затем сжалась. И когда она сжалась, мы услышали, как внутри нее хрустнула яичная скорлупа.

— О боже! — простонали девчонки.

— Во дает! — воскликнули парни.

Майк и Мэтт улыбнулись друг другу широченными улыбками и в один голос сказали:

— Ужин подан!

Я старался делать вид, что история со змеей не произвела на меня никакого впечатления, но на самом деле мне эта сцена потом в кошмарах снилась. Вместе с крысами. И кошками.

И со мной.

А потом кошмар начался и в жизни.

Как-то утром, недели через две после ужина боа в гараже Скайлера, на нашем крыльце появилась Джули, и, угадайте, что она держала в руках? Коробку яиц. Она почему-то пела рождественскую песенку, а потом сказала:

— Здорово, Брайс! Помнишь Эбби, Бонни, Клайда, Декстера, Юнис и Флоренс?

Я просто уставился на нее. Мне казалось, что оленей Санты зовут как-то не так.

— Ну помнишь... моих курочек? Тех, что я купила для научной ярмарки в прошлом году?

— А, ну да. Как я мог забыть.

— Они снесли яйца! — Джули протянула мне картонную коробку. — Вот, держи! Это тебе и твоей семье.

— О! Ну, спасибо, — сказал я, закрывая дверь.

Раньше я очень любил яйца. Особенно омлет с беконом или сосисками. Но даже если отбросить случай со змеей, эти яйца в любом случае показались бы мне безвкусными. Ведь их снесли куры, которые вылупились из яиц, которые Джули Бейкер купила в пятом классе для научной ярмарки и сделала для них инкубатор.

Она на той ярмарке победила всех, хотя в ее проекте всего-то и требовалось, что пялиться на яйца. Уж какие тут сложности могут быть?! Вам нужна коробка, куча рваных газет и лампа — вот и все.

Джули же написала отчет на двадцать страниц с таблицами и графиками — настоящими сложными диаграммами — о том, что происходило с яйцами. Яйцами!

Мало того, она еще заставила всех торчать на ярмарке почти до ночи. Представляете? У меня, например, был шикарный действующий вулкан, над которым я бился бог знает сколько времени, а всех интересовало только то, как будут вылупляться цыплята Джули Бейкер. Я даже сам подошел посмотреть, и — я старался быть совершенно объективным — это оказалось скукотищей. Они проклевывались всего пять секунд, а потом все замерло на пять минут.

А еще я слышал, как Джули прочла целую лекцию судьям. У нее была указка — вы можете поверить в это? Не карандаш, а настоящая витая указка, так что она могла с приличного расстояния тыкать в свои графики и таблицы, разъясняя все стадии эксперимента, продлившегося двадцать один день. Для полной картины ей не хватало только костюма цыпленка. И я уверен, если бы Джули до этого додумалась, то точно бы напялила.

Впрочем, мне было наплевать. Джули всегда остается Джули, так? Но вот прошел год, и я стою с коробкой яиц, снесенных ее курами. И я уже было снова взбесился из-за этого ее дурацкого проекта, но тут подошла мама и спросила:

— Кто приходил, милый? Что это у тебя? Яйца?

По маминому лицу я понял, что ей не терпится сделать омлет.

— Да, — ответил я, протягивая ей коробку. — Но я лучше съем кашу.

Мама открыла коробку и улыбнулась.

— Как мило, — сказала она. — А кто их принес?

— Джули. Она их вырастила.

— Вырастила?

— Ну, то есть ее куры.

— О? — Мамина улыбка начала затухать, когда она снова открыла коробку. — Вот как. А я и не знала, что у нее есть... куры.

— Забыла? Вы с папой целый час наблюдали, как они вылупляются, в прошлом году на научной ярмарке.

— А откуда я узнаю, что в этих яйцах нет... куриц?

Я пожал плечами.

— Я же сказал, я съем кашу.

Мы все ели кашу, но говорили о яйцах. Папа думал, что с ними все в порядке — когда он был маленьким, он ел свежие яйца с фермы, и это было восхитительно. А мама опасалась, что в яйце может оказаться мертвый цыпленок. А потом речь зашла о роли петухов — тех, без кого не было бы меня и моей сестры.

Наконец Линетта сказала:

— А вы не думаете, что мы бы знали, будь у них петух? Да все бы знали!

С ней все согласились.

— А может, они что-то с ним сделали, ну, чтобы он не пел? Что-то вроде кастрации для котов? — предположила мама.

— Кастрированный петух, — произнес папа так, словно ничего глупее в жизни не слышал. Но потом он посмотрел на маму и понял, что лучше не смеяться над ней, а согласиться с ее идеей насчет кастрации. — Хм-мм, — пробормотал папа, — я о таком никогда не слышал, но ведь все возможно.

Линетта пожала плечами и сказала маме:

— А почему бы тебе просто не спросить у них? Позвони миссис Бейкер и спроси.

— О, — начала мама, — не хочу я звонить ей с глупым вопросом по поводу яиц. Это как-то невежливо.

— Спроси у Мэтта или Майка, — предложил я Линетте.

Она злобно посмотрела на меня и прошипела:

— Заткнись.

— Что? Что я такого сказал?

— Ты не заметил, что я больше не общаюсь с ними, идиот?

— Линетта! — воскликнула мама. Словно она в первый раз слышала, как сестра говорит мне нечто подобное.

— Но это правда! Как он мог не заметить?

— Я как раз собиралась спросить тебя об этом, милая? Что-нибудь случилось?

Линетта вышла из-за стола и задвинула свой стул.

— Будто тебе есть дело, — бросила она и ушла к себе в комнату.

— О боже, — вырвалось у папы.

Мама извинилась и пошла за Линеттой.

Когда она скрылась из виду, папа спросил:

— А почему бы тебе не спросить у Джули?

— Папа!

— Только один простой вопрос, Брайс. Тебе не будет больно.

— Ага, простой, только вот ответ будет на полчаса! Папа изучал меня с минуту, а потом вдруг сказал:

— Парень не должен бояться девочку.

— Я не боюсь ее!

— А я думаю, боишься.

— Папа!

— Серьезно, сынок. Я хочу, чтобы ты спросил у нее. Победи свой страх и получи ответ.

— Есть ли у них петух?

— Да.

Папа встал и поставил свою тарелку в раковину:

— Мне пора на работу, а тебе — в школу. Вечером я жду ответ.

Отлично. Просто здорово. День был кончен, еще не успев начаться. Но когда в школе я рассказал обо всем Гэррету, он только пожал плечами и сказал:

— Но она ведь живет напротив тебя, так?

— Да, и что?

— Ты можешь просто заглянуть через забор.

— Шпионить, что ли?

— Именно.

— Но... как я пойму, кто из них петух?

— Петухи... ну я не знаю... больше. И у них больше перьев.

— Перьев? Я что, должен их пересчитать?

— Нет, дурак! Мама говорит, что самцы всегда светлее. — Потом он рассмеялся и добавил: — Хотя в твоем случае я в этом не уверен.

— Спасибо. Ты мне очень помог, приятель. Я ценю это.

— Да точно, петухи больше и перья у них светлее.

А может, они наоборот чернее или краснее? И это не у петухов на голове растет такая красная штука?

А еще у них что-то вокруг шеи, да? А, нет, у них вокруг клюва такие штуки...

— По-твоему, я должен заглянуть через забор и высматривать большие перья и что-то красное?