Выбор – быть человеком! (СИ) - Владимир Олегович Войлошников

приводить, — я оглянулась на помятый строй и понизила голос: — И по отрядам тоже в бутылку не лезь. Ну, хотят они семьями — да и пусть, разбей на звенья более-менее по возрастам по девять-десять человек, пусть внутри будут все семейные. Устроишь им трудовое соревнование или что-нибудь в таком духе. Будем этих червяков на бабочек переделывать.

— Понял.

Ну вот. Будем мы со Славкой типа хороший и плохой полицейский. Он, понятное дело, хороший, а я — плохой. Бва-ха-ха-ха! О чём это я… Я же добрый фей…

В ТЕПЛИЧНОМ ХОЗЯЙСТВЕ

Пользуясь оказией, я решила проехаться до тепличного хозяйства, посмотреть, как там у моих ботаничек дела. Лира мерно трусила по натоптанной тропинке, а я погрузилась в философские размышления о том, что червяков трудновато превратить в бабочек. Это ж вам не гусеницы. Тут особенный подход нужен: имплантация там или что-то в этом роде.

Гуля со Светланой перебрались в Малахит и теперь разворачивали там посадки на новых площадях. Лика всё больше пропадала в садах, пестуя молоденькие саженцы всяких сортовых хрюктов-ягодок. Так что теплицы о́строва были теперь почти исключительно Дашиной вотчиной. Нет, были, конечно, и другие ботанички, но, так скажем, рангом пониже.

У Даши царил почти немецкий орднунг, иногда мне казалось, что даже помидоры-перцы растут у неё по команде, строго придерживаясь указанных габаритов. Теплицы были большие, крытые толстенным поликарбонатом, с печами внутри (сейчас нетопленными по причине летней теплыни). Это ведь был не только наш круглогодичный стол, но и одна из статей дохода баронства. Чистая натуральная пища!

Сквозь прозрачные тепличные бока виднелись поспевающие жёлтые и красные перчики. Красота! Самое ценное, что землю в теплицах не приходилось перелопачивать и выкидывать наружу каждую весну. Как вспомню этот процесс на нашей старой даче: вытаскать отработавшую год землю на «простые» грядки и загрузить в теплицу свежий перегной — да умножу на масштабы нашего нынешнего хозяйства, меня аж жуть берёт. Вместо этой тягомотной процедуры пару раз в год в теплицы приводили Кирочку Богданову. За один заход иногда было тяжеловато, но в несколько приёмов пронестись босиком по тепличным грядкам, превращая их в плодородную отдохнувшую землю, было вполне подъёмным заданием для ребёнка. Я наблюдала за процессом и втайне надеялась, что у кого-нибудь из подрастающих пупсиков проклюнется подобный дар.

Я оставила Лиру пастись у крайних теплиц и пошла по дорожке в глубину тепличного городка. Дойдя до очередной открытой для проветривания двери, я услышала голоса́. Внутри работали бывшие люмпен-дамы. Четверо были сами по себе, а пятая — с Тонькой Новиковой в нагрузку. Я постояла, послушала. «Дежурная по молодняку» довольно толково объясняла Тоньке премудрости ухода за какими-то специальными долгоиграющими помидорами (и нечего надо мной ржать, ни фига я не садовод), постепенно разговор сполз к сравнению сортов и другие дамы тоже включились в дискуссию. Я ещё постояла и ушла, так они меня и не заметили. Зато я поняла, зачем мне нужно было сегодня в теплицы.

Рядом с Лирой, как всегда в фартуке со следами зелени и земли, стояла Даша.

— А я смотрю: лошадь тут, а хозяйки нет!

Я засмеялась:

— Да вот, проведала твоё хозяйство. Даша, у тебя сегодня рабские все?

— Только женщины да девок пятеро.

— Старшим скажи: после ужина пусть ко мне подойдут. И Лавка тоже.

Даша нахмурилась:

— Натворили, что ль, чего?

— Нет. Нужно.

— Скажу, конечно…

03. ВЕЧЕРНИЙ ЗАГРУЗ

МОЙ ВЕЧЕР, ПРОБЛЕМ МОРЕ

Вечер получился насыщенным.

Сперва, ещё до ужина, пришёл Илья. Отчитался о подвижках в Хризопразе. Старшие цыгане пришли в уныние, но работали бодро. Уже хорошо. Начнём с работы за страх. Лет пийсят* пройдёт — глядишь, и «за совесть» начнёт проклёвываться.

*Да знаю, знаю я, как пишется слово «пятьдесят».

Но говорю я чаще всего именно так.

Следом за ним — внезапно получивший должность (и слегка офигевший от этого) Славка Найдёнов. Ещё более его удручала необходимость раздавать кнуты и пряники. Немного утешила его тем, что кнуты пока раздавать буду я сама, часа через два приду и всем раздам, а сейчас он должен найти дядьку Степана, чтоб онк тому времени тоже туда же пришёл. Побежал.

Потом принеслись мои целители, обуреваемые супер-идеями по развитию целительской школы. Этих посадила с собой за стол, ужинать. Они, хоть и тушевались немного перед бароном и прочими нашими ближниками, но высказали пару здравых предложений (плюс восемь сомнительных и ещё штук пять безумных). По всему выходило, что нужно как можно раньше вычислять и развивать целительский дар. Да это и к любому дару, в принципе, относилось. Чем раньше начаты специальные тренировки — тем мощнее и разнообразнее будут умения взрослого мага. Иначе дар имел все шансы… захиреть, что ли? Как росток, недополучивший в начале своего жизненного рывка воды и света. Ну и тепла там…

Короче, перерос наш ужин в совещание. Придётся нам корректировать нашу едва сложившуюся систему обучения. Да в принципе, с самого начала ясно было, что надо будет много чего придумывать и переделывать на ходу, да ещё и не раз. Ну вот. Детей уже было много, школьного возраста за двести перевалило — не было никакой нужды объединять рейнджерят в разновозрастные отряды, но делить сдружившиеся коллективы не хотелось, да и к командирам своим они прирастали, как к родным. Значит что? Выживалка — прежними отрядами. Учёба (в её староземском общеобразовательном понимании) — классами, тут уж смотреть по уровню детей. А вот магическая специализация…

Про магическую специализацию, кстати, нужно отдельно сказать. Попросив у Лели в своё время дар ви́дения душ, я собственно видением и простейшим целением и ограничивалась. И вот буквально недавно обнаружила, что если пошевелить обнаруженный зачаток даже дара, он начинает расти куда быстрее. До сих пор (по нашим наблюдениям), магический дар прорывался у подростка или даже взрослого спонтанно после какого-либо усилия (а ещё лучше сверхусилия) или стресса. До этого он как бы созревал подспудно, никак себя не проявляя. И дальше он мог развиться, вырасти — или нет.

Возможно, и мой дар тоже подрастал постепенно, потому как внезапно я поняла, что при должном усилии могу рассмотреть не только сформированные дары, но и ростки магических способностей у детей лет десяти, и даже совершенно прозрачные зачатки возможных даров, начинающие едва проклёвываться к семи-восьми годам. И вот этот намёк на будущий дар можно было пустить в рост, подтолкнуть, пошевелив. В тонком плане это выглядело именно так, вроде как кустик окучил. По-другому я не смогу вам объяснить.

Пришлось срочно пересматривать всех детей и по возможности взрослых. Упрела я с этой диагностикой, конечно. Зато теперь у нас