Красные Орлы (СИ) - Шубникова Лариса

  Причину звали Юрий Богомолов. Если бы не он, можно сказать, что у Машки не было слабых мест. Но, так ведь не бывает, верно? Вот ее «ахиллесова пята» звалась Юрочкой, была высокой, красивой и глубоко женатой. Маша познакомилась с интересным парнем, когда ей стукнул двадцать один год. Он уже тогда женат был и воспитывал с молодой женой на пару прекрасную дочку, Ирочку. Знакомство вышло случайным, но оказалось самой страшной бедой для Маши. Полюбила. Сильно. Горько и сладко одновременно. Юра увлекся молодой красивой девушкой и завязался роман длинною в четыре года. Машка была особой совестливой и каждый день говорила себе – брошу! Вот сегодня возьму и расстанусь с ним. А стоило ему позвонить – срывалась с места в любое время дня и ночи, и летела к нему без оглядки, запихивая глубоко осознание того, что она любовница и разбивает семью.

  Юра не разводился, но и бросать Машу намерения не имел. Настолько она любила его, так смотрела восхищенно и такой горячей была, что не хотел, не мог или иное что, тут уж никто не скажет.

  Машка маялась, Юра звонил. Они встречались и потом все по новой. В один прекрасный новогодний вечер Машка по другому посмотрела на свою жизнь. Осознала, что нет ей выхода из этого лабиринта порочной страсти и решилась. На что? Да вот на Красные Орлы. Впрочем, тогда она еще не знала что поедет сюда.

  Если сменить номер телефона, уехать подальше, то, быть может, удастся ей перебороть свою любовь печальную? Решила и сделала. Нашла Красные Орлы. Машину брать не стала, а водила весьма хорошо. Это чтобы не сорваться и не помчаться к нему по первому зову. Рассудила, что пока доберется до железки, да по полям, по лугам – охолонёт и никуда не поедет. Говорила с Юрой и умоляла его сменить свой номер. Тот вроде понял, и воспринял нормально, чем совсем расстроил Машеньку. Скажи он ей такое, она бы рыдала и убивалась. А Юра…спокойно кивнул и обещание выполнил. Вот и оказалась Маша в Красных Орлах. И решительно настроена была продолжить свое излечение. Выгони ее сейчас Волохов, она по возвращению домой первым делом бы наново выяснила телефон Юры и все пошло бы прежней накатанной дорожкой.

 Да, она тут, вдалеке от Юры, а мысли-то с ней. И о нём. Вот и плакала в подушку решительная, смелая девушка. Любовь дело такое… Все наизнанку вывернет, все перекрутит. А вот даст ли счастья – не понятно.

  Уснула все же, спала сладко и проснулась отдохнувшей. Раненько, кстати. Семи еще не было. Сжевала быстренько пару бутербродов, запила молоком и отправилась решить дельце одно.

  Выскочила за калиточку и припустила бодрым шагом по Свияжской. Апрельское утро прохладное, но не морозное. Туман легкий и дымка. Так бывает, когда земля чувствует уже теплое солнце и просыпается, потягивается. Машуля порадовалась, что захватила с собой рабочую куртку и комбинезон. Вся эта амуниция сидела на ней ладно, обтягивала ровно настолько, насколько возможно при ее подвижной работе. И рабочие ботинки, не в пример ее вчерашним, были удобнее. И пошагать, и полазать, и простукать мыском где надо.

- Мань, ты чтоль? Тебя не узнать. Совсем красавица стала. - У ворот своего дома, на скамеечке сидел Самбрера, жмурился утреннему солнышку.

- Василий Иванович, здравствуйте. Вы что так рано? – Улыбнулась Машка, радуясь теплому и ласковому слову приятного деда.

- Да какой у стариков сон? И времечко жалко терять. Сколько мне его осталось-то? Вот сижу, смотрю. Вишь, туман? Это к теплу.

 Маруся хоть и поспешала, но не смогла оставить деда одного. Пюхнулась рядом с ним и тоже пожмурилась на солнце.

  Поняла сразу что одиноко ему и тошно. Может, устал? А, может, старость проказит. Гнетёт воспоминаниями и понукает близким концом. Никак нельзя стариков одних оставлять. Туго им и муторно порою.

- Деда, вы еще бодрячком! И взгляд у вас молодой, задорный. А уж как смеетесь, так я за вами вслед. Ну, никакой возможности удержаться! – Ну, если и приврала Машка чутка, так кто ее судить станет?

- Вот ты болтушка! – радовался дед красивой собеседнице. – Экая роба у тебя справная. И куртка такая же. И пояс… Эх, прям на зависть. Мань, ты чего с Андреичем собачишься? Вроде умная деваха-то. Ты язык свой эта…засунь поглубже. Мишаня наш в Красных Орлах чутка пупок не надорвал пока все отстраивал. Народу послабление вышло, как он приехал. И деньги, и работа. Ить ни копейки не своровал! Все в село. Ну, можа он где и перегибает, так это от большой ответственности. Дурёха ты. Правда, красивая. Бабы-то наши не просто так раскудахтались. А уж когда ты свет наладила, так совсем ядом изошли. А ты без внимания к ним давай. Наплюй, Мань. Они поймут через время, кто ты есть и какая от тебя польза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я еще ни с кем и не общалась тут. А Волохов… Василий Иванович, я молчать не стану, если что-то неправильное вижу. Я все понимаю – человек он уважаемый, но как есть барин. И это в двадцать первом веке. Тут что, крепостное право? Народ без света сидит, а он меня на фабрику гонит. Вот скажите, это как назвать?

- Снова дурёха. Фабирка нам тот свет и оплачивает. Не будет денег, хрен те, а не свет. Ты, Мань, пойми, Мишане подмога нужна, а не заноса в жо…, ну в смысле помогай, а не лайся.

Машка задумалась. Ей отец говорил, что старый человек всегда более других понимает жизнь и видит то, что по молодости заметить сложно. Маша старалась, но выходило скверно. Все ее заносило куда-то, все против и наперекор. Вот сейчас слова деда Самбреры, как ни странно, легли ей на сердце. Может, сказал с душой, а может, объяснил просто и доступно.

- Чё скуксилась? Я тебе правду, потому как вижу – девка нормальная. С мозгами. И за Альбертика скажу – молодец что перед бабьём заступилась. Он парень правильный. Мать и братьёв тянет.

- Деда, откуда Вы знаете-то? – Маша изумилась.

- От, балда, - засмеялся Самбрера, - Тыж в селе. А тут все про всех известно. И кто что сказал, и куда пошел, и что сделал. Про тебя вчера все трындели.

- Еще не известно, останусь я тут или нет, - Машка опять запечалилась, - Мне Волохов ваш любимый сроку дал два дня. Если не справлюсь, он меня выпинает отсюда.

- Щас прям. Мань, ты ему позарез нужна. Он мастера того искал года два. Ты вон за день почти всё село осветила. Прям ангел хвостатый,  - посмеялся дед от души.

- Василий Иванович, значит, помогать?

- А то!

- Так ведь свет людям нужен. И на фабрике нужен. Я по инструкции должна свет в жилые помещения сначала дать.

- Ты инженер или девка сопливая? Я так разумею – успевать ты должна везде. Скумекай как сделать и там и тут.

Маша, не будь она слегка в расстроенных чувствах, и сама бы додумалась. Решение простейшее! Запустить Мазура по селу исправлять свои же косяки, а самой пойти на фабрику и выдержать день с Волоховым. И всех делов. Альберт все запомнил и сможет повторить. В этом Машка была уверена на все сто.

-А где тут мост строят? Там, вроде, бетонозаливка «сдохла».

- Молодец! Вот прям сразу ухватила. Мань, и где таких растят-то? Идем нето. Покажу.

Поднялся дед с лавки без тяжести и оба легко зашагали к Краснухе.

Глава 4

  Мишкина ночь прошла тревожно и рвано. Все снился тот день, когда узнал он о гибели родителей. История печальная. Отец Волохова поднялся в девяностых. Потом ушел в бизнес, а замашки остались: тут попёр против конкурента, там набычил. В общем, врагов было в достатке и тех, которые, как и его папа, поднялись в те же лихие времена. По старинке встретили конкуренты машину отца и расстреляли. Мать умерла сразу. Отец жил еще сутки. Напутствий не оставил: лежал в коме. А вот наследство Мишке досталось большое, но неудобное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

  Ему, восемнадцатилетнему, предъявили отцовские долги. Пугали и пытались «стрясти». Друзья отца помогли парню преодолеть кризис, но от состояния семьи осталась четверть. Впрочем, и этого было много. Старший Волохов хорошо вел дела и не бедствовал, если не сказать – роскошествовал. Дядя Сёма, друг отца, посоветовал Мишаньке пойти в армию, а там, глядишь страсти и поулягутся. Мишка послушался совета и ушел служить. Вернулся в Питер, принял от дяди Сёмы увеличенное состояние и не стал прожигать жизнь, а направил стопы свои в Университет управления. Звезд с неба не хватал, но основное уяснил прекрасно. Потом, опять по совету дяди Сёмы, уехал в область строить свою управленческую карьеру. Оказалось не далеко. Вот от того и пришло решение сменить одну область на другую. Ленинградскую на Московскую. В Московской он недурно поработал, набрался опыта, а уж потом принял предложение управы поехать в Красные Орлы.