Принцип неизбежности - Аркади Алина

– Что?

– Я пробуду здесь недолго, вернусь в Москву… Не верю в отношения на расстоянии при безмерном количестве существующих соблазнов. Буду нервничать, переживать, накручивать себя… Скорее всего, нет у нас никакого будущего… – Подруга останавливается, всматриваясь в ночное небо и едва слышно всхлипывая.

– Ну вот, утром сетовала на отсутствие отношений, а когда они замаячили на горизонте, да ещё и с тем, к кому давно неровно дышишь, ты сливаешься, даже не прочувствовав их прелесть.

– А если всё закрутится и я захочу остаться с Женей?

– Оставайся. Кто-то будет против?

– А как же учёба?

– Ты живёшь в достаточно большом городе, где, уверена, имеется приличное учебное заведение с нужным тебе направлением. Переведёшься сюда.

– Я хотела московский диплом. Поехать по обмену опытом в другую страну, возможно, остаться там… – гулко вздыхает и не спеша направляется по тротуару.

– Знаешь, Дин, в жизни каждого человека наступает момент, когда приходится выбирать. Часто этот выбор сложный, мучительный, но от него зависит, с кем и как ты продолжишь свой путь. Нет однозначного «правильно», и советы близких не помогут. Ты должна выбрать сама, а вот головой или сердцем, покажет время.

– Очень интересно, но ничего не понятно, – фыркает девушка, ускоряя шаг и направляясь всё дальше от центра. – А если выбрать не представляется возможным?

– Мой папа любит повторять: «Человеку, который медлит с выбором, достанется выбор, сделанный обстоятельствами». Из этого следует: либо ты принимаешь решение сам, исходя из своих желаний и здравого смысла, либо пускаешь всё на самотёк и принимаешь как должное то, что за тебя определят. По сути, всё просто.

– А ты когда-нибудь стояла перед выбором? – Дина, остановившись, впивается в меня взглядом, ожидая помощи в своих сомнениях. – Чтобы не понимать, как поступить, колебаться?

– Нет. И надеюсь, что подобного не случится. Но жизнь непредсказуемая: сегодня ты чётко осознаёшь, чего хочешь, и целенаправленно топаешь в выбранном направлении, а завтра замер на распутье в сомнениях. Предугадать сложно. Но, – подхватываю девушку под локоть и тащу за собой, – ты до контрольной точки ещё не дошла, так что переживать слишком рано. Слушай, а где мы?

Осматриваюсь, понимая, что за беседой мы забрели на какую-то окраину. Перед нами полуразрушенное здание, устрашающе манящее тёмными прямоугольниками без стеклопакетов.

– Это старый торговый центр. В прошлом году его признали аварийным. Какие-то проблемы с цокольным этажом и фундаментом. Кто-то выкупил землю, сносит старое здание до основания, чтобы построить что-то другое. Говорят, здесь будет бизнес-центр, но это не точно.

– А нам далеко до дома? – осматриваюсь, понимая, что причиной темноты является отсутствие фонарей, да и машины не мчат потоком. – Давай такси вызовем.

Дина оставляет заявку на машину, время ожидания которой пятнадцать минут. Застываем на месте, и как только глаза привыкают к темноте, замечаю красные огоньки перед полуразрушенным зданием.

– Ань, смотри, там машина, – тычет пальчиком.

– И что? Может, это тот, кто относится к стройке, или просто остановился поговорить по телефону…

– Или сексом занимаются.

– А что, вполне бюджетный вариант, – прыскаем, представляя, что недалеко от нас уединившаяся парочка придаётся разврату.

– Нет, Ань, там дверь открыта… – Дина подаётся вперёд и прищуривается, стараясь рассмотреть в непроглядной тьме детали. – Звук слышишь?

Прислушавшись, улавливаю монотонный сигнализатор открытой дверцы, который спустя минуту становится надоедливым.

– Ну открыта и открыта, нам какое дело? Может, человек дышит свежим воздухом или курит.

– Пойдём, посмотрим, – тянет меня за руку, пока я врастаю на месте и упираюсь, дёргая Дину на себя.

– Не стоит. Это не наша забота. Ты что, ко всем машинам подходишь, или только к тем, что припаркованы на заброшенной стройке по ночам?

– Может, помощь нужна, а? Плохо человеку, сердце схватило, упал и сознание потерял… Пошли.

– Не пойду я, – сжимаю ладонь Дины. – И тебе не советую.

– А я посмотрю.

Вырвавшись из моего захвата, несётся к автомобилю. С трудом поспеваю за ней, споткнувшись, едва не падаю, задержав тело ладонью, чувствуя, как в кожу впиваются мелкие камешки, принося саднящую боль. Даже не думала, что Дина так быстро бегает. Останавливаюсь в нескольких метрах от машины, отметив, что это «Астон Мартин» бронзово-красного цвета. На такой каждый второй не ездит, тем более здесь. И пока исследую кузов, подруга, застывшая перед открытой пассажирской дверью, мычит нечто неразборчивое.

– Дин, что там?

В ответ она лишь тычет пальцем, а когда приближаюсь, понимаю, во что именно. Точнее, в кого. На переднем сиденье мужчина: голова откинута назад, на белой рубашке растеклось красное пятно, а в правой руке зажат пистолет. Картинка бьёт по глазам, тело реагирует на опасность, и я тяну Дину прочь, но она вновь упирается.

– Ань, ему надо помочь, – шипит, не двигаясь с места.

– Если он жив.

Сразу понимаю, что ранение в область живота огнестрельное, а оружие в руках подтверждает догадку. Не успеваю пикнуть, как Дина прикладывает два пальца к массивной шее, надеясь найти пульс.

– Ты фильмов, что ли, насмотрелась? – обхватываю его запястье и чувствую редкий пульс. – Жив.

– Давай поможем. Скорую вызовем? – Киваю, и подруга набирает номер, но через пару секунд сообщает: – Здесь сети нет. Может, аптечка есть?

Ругая себя всевозможными бранными словами за то, что иду на поводу у Дины, обхожу машину и открываю багажник, сипло вскрикиваю и зажимаю рот ладонью, потому что передо мной человек в позе эмбриона со связанными руками и заклеенным ртом. Нет сомнений, что он мёртв, потому что между глаз зияет дыра. Меня отпускает спустя минуту. Трупы я видела, только они не были неожиданностью. Вытягиваю спортивную сумку, а открыв, обнаруживаю ещё оружие. Кто бы сомневался, что в такой машине аптечки не будет. Да и не помогут раненому бинт и таблетки.

– Что там? – едва успеваю закрыть багажник, как рядом оказывается Дина.

– Ничего особенного.

– Ань, – тянется рукой, чтобы открыть, но я успеваю оттолкнуть конечность.

– Дина, тебе не надо смотреть. Послушай меня, пожалуйста, хотя бы сейчас.

– Но ты же посмотрела, – пялится непонимающе, словно заинтригованный ребёнок, которому отказывают в желаемом.

– Я переживу. Аптечки нет. Да и не поможет ему она. В больницу нужно.

Возвращаюсь к мужчине, смотрю недолго, а затем осторожно поворачиваю его лицо и сразу отшатываюсь, потому что передо мной тот самый незнакомец из клуба. И сейчас, когда я рассматриваю его максимально близко, шрам кажется более глубоким, а губы – стянутыми в тонкую ниточку. Неожиданно он открывает глаза, впиваясь в меня мутным взглядом. Немая сцена, когда я не дышу, ожидая его действий, предугадать которые невозможно, но он лишь издаёт мычание и шевелит губами. С трудом, но я могу разобрать «помоги». Сердце спотыкается, а затем разгоняется до немыслимой скорости, отбивая глухие удары в висках, потому что внутри что-то щёлкает, и я понимаю, что уже не смогу оставить его здесь. Незнакомый, чужой, случайный, – но назойливая мысль подгоняет меня сделать для него хоть что-то, а скулёж подруги увеличивает желание.

Его глаза закатываются, а настойчивый сигнал автомобиля вырывает из марева. Такси, которое Дина вызвала, приехало за пассажирами, остановившись там, откуда мы пришли.

– Езжай домой. Я отвезу его в больницу.

– Ань, нет! Я с тобой!

– Если ты не заметила, машина двухместная. На крышу вскарабкаешься? Или следом побежишь?

И багажник занят. Едва сдерживаюсь, чтобы не произнести вслух.

– Я не могу тебя оставить одну. Я… я хочу помочь. Это же вроде я тебя притащила… – виновато осматривается, теперь осознав, как опрометчиво поступила.

– Поздно сожалеть. Нужно помочь, иначе он истечёт кровью, – киваю в сторону незнакомца, а затем вынимаю из его руки пистолет, откладывая в сторону, закидываю его ногу и закрываю дверь. – Поэтому ты едешь домой на такси, а я сама разбираюсь с ним.