Самое сокровенное знание - Бхуриджан Дас

Кришна реагирует на решение Арджуны словом клаибйам, «немощь». Кшатрии по природе своей исполнены чувства собственного достоинства и мужской силы. Обвиняя Арджуну в немощи и малодушии, Кришна словно дает ему пощечину. Одновременно с этим Кришна обращается к Арджуне как к Партхе, напоминая о его высоком происхождении. Арджуна – сын Индры, царя небес, прославленного воина. Кришна хочет узнать, как герой с такими родителями мог скатиться до уровня кшатра-бандху, человека, который родился в семье кшатрия, но не обладает необходимыми качествами, чтобы называться кшатрием. Шрила Прабхупада замечает: «Если сын кшатрия отказывается сражаться, значит он только называется кшатрием».

Кришна не принял многочисленные доводы Арджуны. Слово кшудрам указывает на низкого, недалекого человека. Кришна намеренно оскорбляет Арджуну, чтобы тот взбодрился и чтобы в нем забурлила кшатрийская кровь. В следующем стихе Арджуна попытается опровергнуть эти обвинения.

Арджуна сказал: О покоритель врагов, сразивший демона Мадху, могу ли я выпускать стрелы в людей, подобных Бхишме и Дроне, которых я должен боготворить?

Арджуна хочет убедить Кришну, что его желание продиктовано великодушным, а не малодушным сердцем. Как указывает Шрила Прабхупада, по ведическому этикету младший не имел права даже перечить старшему, не говоря уже о том, чтобы замахиваться на него с намерением убить.

Шрила Вишванатха Чакраварти Тхакур объясняет, что, обращаясь к Кришне как к Мадхусудане и Арисудане, Арджуна намекает Ему: «Кришна, Ты убивал Своих врагов, а не гуру или деда». Арджуне хотелось осыпать Дрону и Бхишму цветами, а не стрелами.

Но как Арджуна собирается поддерживать свое существование, если отвергнет долг воина и не станет сражаться?

Уж лучше просить подаяние, чем существовать ценою гибели великих душ, которых я считаю своими учителями. Пусть ими движет корысть, они все равно остаются моими наставниками. Если они погибнут, все то, чем мы собираемся наслаждаться, будет запятнано их кровью.

Уже говорилось о том, что кшатрии не живут подаянием – они правят подданными. Не имея своего царства, Арджуна никем не мог править. Он прекрасно понимал это, однако счел более разумным влачить жалкое существование попрошайки, чем отвечать за смерть старших членов своей семьи. Пусть теперь у него будет нелегкая жизнь, но по крайней мере его будущее не запятнается грехом убийства собственного гуру.

Арджуна, хорошенько всё взвесив, приводит в следующем стихе пятый и последний аргумент в пользу своего отказа от сражения. (Список аргументов смотрите в нашем объяснении двадцать седьмого стиха первой главы.)

Еще неизвестно, что лучше для нас: победить их или потерпеть поражение. Если мы убьем сыновей Дхритараштры, жизнь потеряет для нас всякий смысл. Но вот они стоят перед нами на поле боя.

Арджуна не знает, что ему делать. Если он не станет сражаться, ему придется жить подаянием. Если вступит в бой и победит, то ценой за это будет смерть всех его друзей и родственников. Сражаться и проиграть – значит погибнуть. Поэтому он не понимает, в чем состоит его долг. Шрила Прабхупада пишет в комментарии, что, несмотря на все это, Арджуна обладал необходимыми качествами для получения знания. Его ум и чувства были обузданы, он отличался отрешенностью, верой и терпением. Растерянный, но тем не менее ищущий просветления, Арджуна произносит следующий стих.

Я больше не знаю, в чем состоит мой долг, и постыдная слабость скупца лишила меня самообладания. Поэтому прошу, скажи прямо, что лучше для меня. Отныне я Твой ученик и душа, предавшаяся Тебе, – наставляй же меня.

Арджуна обосновал свой отказ от сражения состраданием, логикой и словами шастр, но результатом его рассуждений оказалась полная растерянность. Поэтому он, желая избавиться от этой растерянности, обращается за помощью к своему гуру, Шри Кришне. Пытаясь разрешить проблемы своими силами, мы всегда будем оказываться в затруднительном положении, как бы мы ни старались, и об этом говорит Шрила Прабхупада в комментарии:

«Природа устроена так, что материальная деятельность, которой мы занимаемся, ставит каждого из нас в очень трудное положение. Трудности подстерегают нас на каждом шагу, поэтому все мы нуждаемся в помощи истинного духовного учителя, способного объяснить, как достичь высшей цели жизни. Все ведические писания призывают нас обратиться к истинному духовному учителю, чтобы он распутал клубок наших жизненных проблем и вывел нас из трудного положения, в которое мы попали помимо своей воли. Эти проблемы подобны пожару, который вдруг, без видимой причины, возникает в лесу. Материальный мир устроен аналогичным образом: трудности приходят к людям сами, как незваные гости. Никто не хочет пожара, но он все равно возникает, и мы начинаем лихорадочно думать, как спастись от него. Поэтому ведические писания гласят: чтобы научиться решать жизненные проблемы и покончить с ними, необходимо обратиться к наставнику, принадлежащему к цепи духовных учителей. Человек, нашедший истинного духовного учителя, может постичь всё. Поэтому, вместо того чтобы тщетно пытаться самому разрешить свои проблемы, нужно обратиться к духовному учителю. Таков смысл этого стиха».

Поскольку в седьмом стихе Арджуна вручает себя Кришне, мы, естественно, ожидаем, что в восьмом стихе Кришна начнет давать Арджуне наставления. Однако этого не происходит. Кришна пока еще не принял Арджуну в ученики.

Шрила Баладева Видьябхушана приводит следующий диалог. Когда Арджуна говорит: «Я запутался, зашел в тупик, и я хочу предаться Тебе», – то Кришна как бы отвечает: «Ты знаешь шастру. Почему бы тебе не воспользоваться собственной логикой и рассуждениями?»

По словам Шрилы Вишванатхи Чакраварти Тхакура, ответ Кришны был таким: «Послушай, Я – твой друг. У Меня нет настроения быть твоим гуру. Разве Я могу взять тебя в ученики? Почему бы тебе не пойти к Вьясадеве и другим мудрецам, которых ты безмерно уважаешь?»

Тем самым Кришна проверяет, насколько серьезен Арджуна в своем решении, и в следующем стихе Арджуна снова выражает желание вручить себя Кришне.

Я не знаю, как совладать с этой иссушающей меня скорбью. Я не смогу избавиться от нее, даже если завоюю процветающее земное царство, которому не будут грозить никакие враги, и обрету власть, какой обладают небожители.

Арджуна снова просит Кришну дать ему добрый совет и рассеять печаль. Он знает, что даже процветающее царство или райские удовольствия не смогут сделать его счастливым.

Санджая продолжал: Произнеся эти обращенные к Кришне слова, Арджуна, покоритель врагов, промолвил: «Говинда, я не буду сражаться», – и умолк.

В своих комментариях Шрила Баладева Видьябхушана указывает, что Арджуна, обращаясь к Кришне как к Хришикеше («повелителю чувств»), имеет в виду следующее: «Поскольку Ты повелитель чувств, сделай так, чтобы разум мой загорелся желанием сражаться. Тебя также называют знатоком Вед, так убеди меня, что это сражение – моя личная дхарма».

Шрила Прабхупада обращает наше внимание на слово парантапа: «Дхритараштра, должно быть, возликовал, когда услышал, что Арджуна не собирается сражаться, что он хочет покинуть поля боя и жить подаянием. Однако Санджая поспешил разочаровать его, назвав Арджуну „покорителем врагов“ (парантапа̣х). Хотя Арджуна на какое-то время поддался горю, вызванному иллюзорной привязанностью к родным и близким, он тем не менее вручил себя Кришне, изначальному духовному учителю, став Его учеником».

Сейчас Санджая скажет Дхритараштре, как отреагировал Кришна на слова Арджуны.

О потомок Бхараты, тогда Кришна, находясь между двумя армиями, с улыбкой сказал охваченному горем Арджуне следующее.

Слово прахасан, употребленное в этом стихе, буквально значит «улыбаясь». Как объясняет Шрила Прабхупада, Кришна улыбался, поскольку Его друг стал Его учеником. Однако улыбка быстро сошла с лица Кришны; Он стал серьезен. Кришна будет играть роль учителя Арджуны, а беседы духовного учителя и ученика всегда серьезны. Вот почему дружеские чувства к Арджуне сменились у Кришны отеческим чувством, похожим на чувство, лежащее в основе отношений гуру и ученика.

Кришна взялся учить не только Арджуну, но и все человечество, и это – еще одно объяснение того, почему Он стал серьезным. Шрила Прабхупада пишет: «Разговор учителя с учеником проходил открыто, на виду у обеих армий, так, чтобы все, кто находился на поле боя, смогли извлечь из этого разговора благо». Бхагавад-гита предназначена не для какого-то отдельного человека, сообщества или нации – она предназначена для всех людей всех времен и народов.