Добро пожаловать в кошмар! - Елена Усачева

Скорее спать!

В холле на корточках сидел Бокштейн и смотрел в темную нишу под лестницей. На ступеньках у него над головой топталась Ленка.

– Ну, чего у вас? – остановился перед Вадимом Андрей.

– Там кто-то есть, – сообщил Бокштейн.

Василевский сдержался, чтобы не пнуть одноклассника под торчащий зад.

– Крыса, – предположил Василевский.

Лена тихо взвизгнула и подобрала одну ногу, словно предполагаемая крыса уже бежала к ней по ступенькам.

– Нет, Маргарита Викторовна уверяет, что в нишу вошел какой-то человек. В черном. Потом мы стали всех обзванивать, и выяснилось, что ни у кого не работает телефон. Только до тебя достучались.

В черном… По спине Андрюхи пробежал нехороший холодок. Он вгляделся в углы темного холла. На мгновение ему показалось, что он снова видит своего странного знакомца.

– А вы чего, никуда не ходили? – чуть заикнувшись, спросил он. Хотелось говорить. Хотелось двигаться. Только не высматривать по углам призраков.

– Мы по площади погуляли и сюда пошли, – пискнула со своей верхотуры Ленка. – Маргарита Викторовна ногу подвернула.

– Правда, перед этим мы встретили трубочиста. – Вадим все еще изучал углубление ниши.

– Кого?

Андрюху начало потихоньку трясти. Трубочиста, значит? А перед этим был спортсмен-любитель в красном, ему только слово RUSSIA на спине не хватало. Да к нему какой-то черный заглянул. Так… пора лечиться. Ко врачу кто последний? Я за вами! И зачем он отпустил Ким? Где ее теперь носит?

– Есть такая профессия – трубы чистить. – Вадим с трудом поднялся на затекшие ноги.

– Тут печки топят? – Василевский не мог понять, куда клонит приятель. Мозги у него норовили закипеть.

– Насчет печек ничего не скажу, не видел, – Бокштейн был все так же размерен. – Но трубочисты по улицам ходят, значит, можно сделать вывод, что кому-то они нужны. К тому же встреча с трубочистом сулит удачу. Если подержаться за его пуговицу и загадать желание, оно непременно сбудется. Статистика.

Андрюха потряс головой. Бред какой-то.

– Ну, и где ваша удача, если Маргарита ногу подвернула? – мрачно спросил он.

– В этом удача и состоит – мы вернулись. Больше что-то никого не видно.

– Чего ты мелешь? Забрели в какой-нибудь бар и пиво глушат.

– Здесь до двадцати одного не наливают.

– Телефоны не работают! Они в подвале сидят!

– И Ким?

Андрюха смутился. Очень хотелось рассказать о странном встречном, но он боялся, что его посчитают сумасшедшим.

– Танька встретила наших, и они пошли вместе.

– Ким с Борзовым не пойдет, – подала голос Лена.

– Она не знает, где гостиница.

– Инга тоже с Борзовым не пойдет, – занудной пилой зудела Голубева.

– Нет никакого бара. – Вадим пристально смотрел на одноклассника.

Андрюху передернуло. И черный этот все не выходил из головы. Да и Ким должна была уже давно вернуться.

– Ну, хорошо, – сделал вид, что сдался Василевский. – Трубочист к удаче, а что там у нас с неудачей? Ты хочешь сказать, что все наши повстречали черта?

– Зачем? Достаточно встретить палача. Ты экскурсовода сегодня слушал? Она нам об этом рассказала. – И отвернувшись, добавил: – Как будто бы специально. Все твердила, что нам пригодится.

– С тем же успехом ты можешь ждать, что дорогу тебе перебежит шкаф. Какие палачи в двадцать первом веке?

– Люди в красном. Палачи ходили в красных одеждах, чтобы их было видно издалека и народ успевал уйти с их дороги.

– Люди в черном, люди в красном… – Андрюха замер, не договорив. – В красном! – ахнул он, опускаясь на ступеньку. – Он был в красном! Танька у него пошла имя спрашивать.

– Зачем? – снова подала голос Лена.

– Все это легенда про Олева. Ким говорила, что узнать имя слишком легкое задание… Погоди! – приподнялся он. – Так что же это выходит – этот красный всем повстречался?

Всем красный, а ему черный! Это получается, что он теперь в тень превратится?

– Маловероятно, если учесть, что все пошли в разные стороны.

Какое-то время ребята смотрели друг на друга. И вдруг Андрюха коротко рассмеялся.

– Разыгрываете, да? – Он переводил взгляд с одного лица на другое. – Дурака нашли? Все пропали! Не смешите меня! Это же не Бермудский треугольник, чтобы здесь пропадать!

Андрюха помчался наверх. Третий этаж был тих. Он нырнул в свою комнату, где расположился вместе с Вадимом, оглядел низкие балки, упирающиеся в белоснежный потолок, метнулся в соседний номер, к Мамкину и Борзову с Акопяном. Комната была заперта, за дверью тишина. У Наток тоже. И только у Маргариты Викторовны горел свет, звучала музыка.

– Здрасте, – прошептал Василевский, проходя мимо приоткрытой двери.

– Здравствуй, Андрей. Все хорошо?

Василевский кивнул, мало заботясь о том, увидят ли его. Если предположить худшее, то его нынешнее состояние можно назвать просто идеальным.

– Я еще немного полежу, и пойдем ужинать. Кто-нибудь еще вернулся?

– Вернулся, – шепотом ответил Василевский, пробираясь к лестнице.

– А еще мне кажется, что здесь кто-то ходит, – быстро шептала Лена, перегнувшись через край лестницы. – Ступеньки скрипят. Ты слышишь?

– Шагов я ничьих не слышу. – Вадим все еще сохранял видимое спокойствие. – Сквозняк. Окно где-то открыто.

Хлопнула входная дверь. Все вздрогнули.

– Никого нет, – пискнула Лена и посмотрела на спускающегося Андрюху. Взгляд у нее был сумасшедший. Глаза широко распахнуты.

– Что делать будем? – спросил Василевский, спотыкаясь на ступеньках. – Маргарита спрашивает про остальных.

Бокштейн снова стоял под лестницей. Ленка вцепилась в перила так, что костяшки пальцев побелели.

– Есть версия, что мы сами себя напугали. – Бокштейн повел плечами, сбрасывая напряжение. – Все действительно разбрелись по разным закоулкам. У половины нет роуминга на телефонах, кто-то не положил денег, остальные сидят в железобетонных подвалах.

– Вот, опять, – шмыгнула носом Ленка, приседая. – Слышите?

Андрюха поднял глаза. Он не услышал. Он увидел. Черноволосый стоял у Ленки за спиной и улыбался. Голова его резко склонилась к плечу. Василевский коротко вскрикнул, отшатываясь к стене. Вслед за ним завизжала Голубева. Черноволосый тут же исчез, подарив напоследок Андрюхе свою демоническую улыбку.

– Ты видел? – Рука Василевского, показывающего на Ленку, заметно дрожала.

– Пошли отсюда! – Бокштейн снял со столбика около основания лестницы свою куртку. – Поднимись к Маргарите, – бросил он Василевскому, – скажи, что мы сами разберемся с ужином. И деньги возьми. Мы, может быть, надолго. Голубева, не стой! – подогнал он Ленку, крадущуюся по лестнице вниз.

– Ребята, что произошло? – донеслось с третьего этажа.

– Ничего у нас не произошло, – напомнил Вадим поднимающемуся Василевскому. Тот часто закивал, словно пытался убедить в этом сам себя.

Перед дверью учительницы Андрюха несколько секунд простоял, приходя в себя. Вряд ли лицо у него сейчас было убедительным для утверждения «у нас все хорошо». Но Маргарита Викторовна лишних вопросов задавать не стала, согласно кивнула и только удобней вытянула ногу на кровати.

Далеко девятиклассники не пошли, обогнули угловой дом и сели в первое же кафе. Узкий проход с прилавком, несколько столиков в углу, по стенам зеркала. Для вида заказали кофе и булки. Есть никому не хотелось.

– Рассказывай. – Вадим специально сел напротив Андрюхи, чтобы удобней было смотреть ему в лицо.

Андрей на мгновение закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти такой длинный день. И рассказал – о странных звуках, о любителях однотонной одежды, как красной, так и черной.

– И она за ним пошла, – закончил он.

– А перед этим вы говорили про Олева? – уточнил Бокштейн, сосредоточенно глядя на собеседника.

Василевскому оставалось только кивнуть.

– Слабо представляю, чтобы они все сидели в одном баре.

– А где же тогда они? – шепотом спросила Лена. – Ведь семь давно уже было.

Андрюха медленно полез в карман за сотовым.

– С Москвой час разницы, – напомнил он. – Могли время перепутать.

– Все? – Вадим тоже крутил в руках мобильник. Как истинный математик, он не допускал задачи без ответа. Раз формула задана, она доказуема. Раз какой-то раздел физики существует, значит, он зачем-то понадобился человечеству. Абстрактные понятия и сослагательные наклонения сюда даже близко не допускались.

– А давайте в милицию пойдем? – тихо предложила Ленка. – Скажем все Маргарите. У нас же страховка! Они должны нам помочь! Ребята просто заблудились. Андрей, ты сам говорил, что Таня не помнит, где гостиница находится…

Бокштейн в задумчивости крошил булку на стол.

– Представляю картину! – нервно хохотнул Василевский. – Вваливается Голубева в участок и кричит, что всех ее друзей черти утащили. Да тебя саму после этого в дурдом по страховке пропишут.

«И нас с тобой за компанию!» – мысленно добавил он. Его кошмары не сильно отличались от Голубевских.