Трава полевица - Юрий Алексеевич Пещеров

сказала Старушка, — я не знаю где она. Мы здесь проводим только лето. Когда уезжали, она оставалась, собиралась зимовать. Мы ей собрали, у кого что осталось из продуктов. Весной вернулись, её не было, где она — никто не знает.

Грибы, которые я нёс, оставить себе не мог. Отдал их вместе с корзинкой. На вопрос мой, где она жила, произнесла старушка:

— Ведь ты прошёл мимо этого дома.

Значит это был тот дом, где я отдыхал. Попрощавшись, я вернулся к этому дому, захотелось получше рассмотреть его. Он стоял зарослях крапивы, лопухов и терновника. Обычная русская изба в три оконца, крытая шифером. Видно было, что к ней всё лето никто не подходил. А вот палочка вместо замка мне кое-что подсказала.

В деревне так принято, если хозяин дома уходит ненадолго, на минутку, то не вешает замок, вместо замка палочку вставляет. Вот и она, уходя в другую деревню по какой-то нужде и собираясь вскоре вернуться, сделала так, как здесь принято. Она человек южный, где снега много не бывает. А здесь метровый слой снега — обычное дело. Бывает наметёт так, что не перелезешь. Местные узнали, что она собирается зимовать одна в пустой деревне, обратно её не пустили, оставили у себя. Но мне было любопытно: бывает ли она там, где я её встретил. Я отправился на выгон.

Опять на меня нахлынули воспоминания. В начале каждого лета наша часть выезжала в летние лагеря, ближе к границе с Румынией. Там был полигон Одесского военного округа, где в местечке Зелёная балка был наш лагерь. Поднимали нас по тревоге среди ночи, такая солдатская жизнь. На пути большое село — Каушаны. Гудят машины, грохочут танки, в окнах домов вспыхивает свет. Люди выходят и спрашивают: «Ребята, не война ли?» «Нет, — говорим, — спите спокойно. Мы едем в летние лагеря.»

На обратном пути, уже днём, подъезжаем к этому же селу. Слышим, играет оркестр, люди нарядные идут, с цветами. Спрашиваем: «Что у вас за праздник?» В ответ: «Встречаем солдат» — вот такое отношение было к нам.

Однажды среди толпы людей вдруг увидел своего сослуживца. Первый мой порыв — окликнуть его, позвать, называть по имени, фамилии. Удивился, как он хорошо выглядит, совсем не изменился за эти годы. А потом осознал, а ведь он сейчас также стар как и я. И это даже не сын его, а может внук или правнук. Это лишь моя память сохранила его образ таким, каким он был много лет назад. Другим-то я его не знаю. Вот так и эта женщина вернула мне мою молодость, воскресила в моей памяти давно ушедшее. Я не видел её лица, не видел её глаз, не слышал её голоса. На она была оттуда, она была для меня частью того времени, частью моей жизни.

Ну вот и выгон. Перелез через канаву, пробрался сквозь густые кусты. Понял — не бывает она здесь. «Матрёшки» разного возраста, старые и молодые, были здесь, всё было в целости и сохранности. Я теперь взглянул на них как-то по-другому, не хотелось мне их топтать, как детстве. Наоборот, ступая, смотрел под ноги, как бы случайно не повредить. Я понял, что люди меня опередили, сделали для моей незнакомки то, что я хотел сделать. «Ну вот и ладно, вот и хорошо», — подумал я, и отправился в свою деревню.