Двойня на двоих - Хелен Гуда

class="p1">Давид смотрит на нас и поглаживает свой член, его явно возбуждает эта картина.

Я хватаю голову девушки и с ожесточение начинаю вдалбливаться в ее ротик, у неё от неожиданности слезятся глаза, и текут слёзы, а я хочу сильнее, жоще, грубее, приходится сдерживать себя, что бы не сделать ей больно, яйца звенят, член ноет и требует разрядки, я не могу, а главное не хочу останавливаться.

Давид подбирается со спины к Саше, и помогает ей взобраться на кровать, ставит ее на колени, лицом ко мне. Я беру себя в руки, если так будет продолжаться, то я кончу, а я хочу членом попробовать ее киску.

Давид замирает около раздвинутых ног девушки и входит в неё, она судорожно вздыхает и прогибается в спине ещё сильнее. Друг начинает вколачиваться в девушку, а она стонет и кричит от удовольствия, я сам готов кончить, но придерживаю Сашу, а она закрыв глаза стонет, ее лицо раскраснелось, на нем отражена страсть и порок, губы припухли от поцелуев, это все нереально красиво.

И я снова ввожу свой член между этих алых припухших губок, вот так идеально. Давид вдалбливается в девушку сзади, я тараню ее спереди, а она кричит и стонет между нами.

Не знаю сколько по времени мы так трахаем Сашу, но я уже на последнем издыхании, желание кончить становится навязчивым. Тело девушки замирает и вздрагивает, ее тело расслабляется, она кончила. Следом за ней и Давид судорожно вздыхает и кончает с громким стоном. Выходит и Саша готова упасть на кровать, но я не даю, быстро вынимаю член из ее ротика, и развернув ее, вхожу в киску. Она горячая, ещё пульсирующая от оргазма, полная спермы друга. Со всем ожесточением начинаю трахать Сашу, да я люблю жесткий секс, на грани грубости, на границе с жесткостью. Девушка стонет, но я чувствую ее приближающийся оргазм, ее тело натягивается как струна, и в какой-то момент эта струна лопается и Саша начинается биться в судорогах оргазма, стенки влагалища начинают сокращаться, и я уже не могу сдерживаться, кончаю, с грудным рыком.

Я выхожу из неё и она просто падает на кровать. То ли от такой «физкультуры» действие наркотика ослабло и начался откат, то ли она просто банально устала, но она как пластилиновая.

Прихожу в себя спустя минут десять, Давид тоже лежит кайфует на кровати, уставившись с мечтательной улыбкой в потолок.

— Не знаю как ты, а я готов хоть завтра ей предложить встречаться, такого охренительного секса у меня сто лет не было, — мечтательно растягивая слова говорит он.

— Завтра она нас обоих пошлёт на хрен, хорошо если в полицию заявление не напишет, об изнасиловании, — отвечаю я другу, потому что осознание случившегося накрывает меня волной.

— Ты сам видел в каком она состоянии была, если б не мы, ее бы трахнул кто-то другой, и не известно сколько человек за ночь, а так мы совершили благородное дело, — ухмыляется Давив.

— Вот ты мне друг, но иногда таким мудаком бываешь, — отвечаю Давиду. — Помоги мне, — беру спящую девушку на руки и ухожу с ней в ванну.

Давид идёт за мной, и включает воду в ванну, а я опускаю Сашу в воду, быстро в четыре руки, мы ее моем, намыливая грудь, снимаем наконец-то белье, которое хоть и целое, что удивительно, но мокрое, и я его вещаю на сушилку. Высушиваем девушку и возвращаем на кровать, Давид достаёт из комода мою футболку и мы одеваем Сашу.

— Иди в душ, я побуду с ней, — предлагаю Давиду и он воспользовавшись предложением, уходит.

А я ложусь рядом с девушкой, которая наверно нас завтра возненавидит, но которая подарила немыслимое, крышесносное удовольствие. Как бы я хотел, что бы она осталась в моей жизни и такие жаркие ночи были ежедневно, можно и без участия Давида, но что бы она отдавала отчёт в своих действиях, что бы все было с ее согласия и осознанного желания.

Когда вернулся Давид, я предложил ему занять пустующую гостевую комнату, но он отказался.

— Я хочу спать с нашей сладкой кошечкой, — говорит он и прижимает ее к себе, устраиваясь поудобнее.

Ладно, что уж теперь, пусть спит, размеры кровати позволяют и пятерым в ней спать, мы то втроём точно поместимся.

Сходив быстро в душ, я привожу комнату в порядок, убираю вещи, и устраиваюсь по другую сторону от Саши, главное, чтобы она нас не прибила утром, пока мы спим. На этой оптимистической ноте я проваливаюсь в сон.

Глава 7.

Голова болит, тело ломит, и жутко жарко, а ещё кто-то рядом похрапывает. Что за ерунда?

Открываю глаза, и сразу понимаю, я не у себя дома. Спальня явно мужская, брутальная, стены в кофейный тонах, комод, два кресла, между ними столик, на окнах темные шторы, которые не плотно задвинуты. В щелку попадает яркий свет, значит не утро, а как минимум обед, вот это я поспала. Кручу головой справа от меня голое тело, в боксерах, слева голое тело в боксерах. Зашибись.

Не помню вчерашний вечер совершенно, как приехала в клуб, как выпила сок, потом как парни сказали, что мне что-то подмешали, потом как ела, как не в себя тоже помню, а потом провал, темнота.

— Эй, голубки, просыпайтесь, — ору и расталкиваю парней. Это они дрыхнут, больше некому. Ко мне поворачивается Давид, ну так и есть парни притащили меня к себе, что ж я набедокурила вчера??? Надеюсь никакого непотребства не творила. Все в гробу я видела эти клубы, это был последний раз.

— Чего ты орешь с утра пораньше, — бурчит вторая темная голова.

— Выгляни в окно, там утром и не пахнет, — отвечаю я умнику.

— Ты как себя чувствуешь? — спрашивает Тимур.

— Херово, если честно. Голова и все тело болит, будто меня отлупили вчера. Меня же не били? — спрашиваю с опаской я.

— Нет, тебя никто не бил, — говорит Тимур. — А ты ничего не помнишь?

— Совершенно, последнее что есть из воспоминаний, это как я ела все меню в випке, — усмехаюсь я. — Вчера я думала, что наелась на год вперёд, но сейчас снова голодная и готова слона съесть.

На удивление, несмотря на головную боль, и боль во всем тебе, у меня довольно хорошее настроение.

Парни