Монархический социализм - Алексей Михайлович Величко

за бесценок на стороне и продавая в столице втридорога. Конечно же, использование Львом своего должностного положения являлось вопиющим попранием закона. И хотя сам св. Никифор не имел никакого отношения к рыночным махинациям Льва, все посчитали, что братья поровну делят барыши.

Однажды, когда царь в поле упражнял свое войско, к нему подошел седовласый старик и попросил зачисления в армию. Император недоуменно спросил: «Ты же старый человек. Как ты сможешь выдержать жизнь солдата?». Старик не без иронии ответил, что он сейчас сильнее, чем во времена своей юности: «Ранее, я мог погрузить хлеб, купленный за одну монету, на двух ослов, а сейчас, купив его за две монеты, могу нести на плечах»61. В общем общественное мнение стало склоняться против царя, что в итоге стоило ему жизни.

Вместе с тем, при провозглашенном и строго соблюдаемом равенстве граждан перед законом существовали известные исключения, касающихся гражданских прав еретиков, язычников, иудеев, охотников, актеров и некоторых других групп населения62. Как известно, они не являлись полноценными гражданами.

В свою очередь, наделение всех слоев общества социальными гарантиями вовсе не предполагало «социалистического» равенства в материальном плане. Византийское общество было строго иерархичным, служилым сверху донизу, и в зависимости от важности выполняемых лицом задач граждане наделялось преференциями, недоступными (да и не нужными) простому обывателю. Это и был тот «современный феодализм», о котором мечтал К.Н. Леонтьев.

Все это приводило к тому, что господствующие группы населения в Византии представляли собой открытую социальную категорию. Не было такого сословия, доступ в который был же жестко регламентирован традициями или законами, и у любого гражданина вне зависимости от занимаемого положения и рождения была возможность подняться на самый верх социальной пирамиды. Сама принадлежность к аристократии являлась в Византии фактом не права, а общественного сознания. Она определялась совокупностью нескольких факторов, из которых важнейшими были не только чиновность, богатство, родовитость и т. п… но главное — высокий нравственный уровень человека63.

Более того, многие императоры Византии становились самодержцами либо из простых военачальников, либо вообще стремительно поднимаясь вверх из простого сословия. Тому блистательный примеры: св. Маркиан (450–457), св. Лев I Великий (457–474), Анастасий I (491–518), Юстин I (518–527), св. Маврикий (582–602), Тиверий II (698–705), Филиппик (711–713), Лев III Исавр (717–741), Никифор I (802–811), Михаил I Рангаве (811–813), Лев V Армянин (813–820), Михаил II Травл (820–829), Иоанн I Цимисхий (969–976), Константин IX Мономах (1042–1055), Исаак II Ангел (1185–1195; 1203–1204), Феодор I Ласкарь (1204–1222), Михаил VIII Палеолог (1261–1282) и многие другие. Простым крестьянином был по рождению и Василий I Македонянин (867–886). Св. Лев I Великий (547–474), по народному преданию, был мясником, и в Константинополе долго показывали стойку, за которой он торговал мясом64. Лев III Исавр (717–741) первоначально являлся ремесленником.

Нечто очень сходное наблюдалось в свое время и в Западной Европе. Приведем наиболее показательные примеры. В 1239 г. император Фридрих II Гогенштауфен (1218–1245) провел реформу управления, создав особую группу чиновников — «юстициаров», у которых не было никаких обязанностей, кроме служению закону, Justitia. Юстициары обязаны были ежедневно заседать в судах, переезжая с места на место и нигде не имея постоянной резиденции. При этом предельный срок судебного процесса — 2 месяца ни при каких обстоятельствах не мог быть нарушен. Судебные приговоры должны были писаться по каждому делу отчетливым, ясным почерком, без каких-либо сокращений и обязательно на пергаменте, поскольку подлежали вечному хранению.

Ни в коей мере не допускались личные связи юстициаров в провинциях, где они находились, помимо этого им категорически запрещалось владеть в этих провинциях землями или состояниями, вести там торговые дела, покупать или продавать, обменивать или дарить. Даже сыновья не обладали правом иметь собственность в провинциях, где служил отец. На весь срок службы на своем месте им было запрещено соглашаться на обручение и свадьбу своих детей в пределах места службы. Более того, их женам было запрещено приезжать к мужьям. Если юстициар совершал злоупотребления, то его изгоняли со своей должности с конфискацией имущества, поскольку тем самым он нанес ущерб доброму имени императора.

Кроме того, император организовал унифицированную таможенную систему, введя единые государственные пошлины, позже принятые за образец всеми странами Западной Европы. Государственными стали также меняльные конторы, купальни, мясобойни, а также оборудование для измерения и взвешивания. Таким образом, была установлена универсальная система управления на территории всей Западной Римской империи65.

Западный император, особенно, если этот титул соприкасался с сильными личностями, безусловно считал себя (и считался) верховной властью, единоличный характер которой не мог поколебать ни феодальный строй, ни наличие в Западной империи и рядом с ней других королевств, ни тысячи городов, активно пытавшихся обеспечить собственные «права» и «свободы». Как ни странно, но именно императоры поддерживали их зримо или тайно в борьбе с их сеньорами, пусть и в собственных выгодах.

Несколько слов скажем и об этих микрогосударствах, обычных союзников императоров. Издавна было известно, к примеру, что городской строй держался высокой самостоятельностью значительной части горожан. При этом городское хозяйство повсеместно было организовано таким образом, чтобы не возникало слишком резких различий в распределении богатств и доходов.

Как гласила народная поговорка тех веков, «городской воздух делает человека свободным» («Stadtluft macht frei»); и не безосновательно. Согласно сложившейся практике, города сами назначали судей, а если находились в ведении того или иного сеньора, то предлагали ему на утверждение своих кандидатов. Самым важным органом управления городом являлся городской совет (der Stadtrat), члены которого избирались горожанами. Причем, эти органы местного самоуправления не получали никакого денежного довольствия — их деятельность и так являлась невероятно почетной.

При этом весьма важное значение придавалось цеховой организации социально-хозяйственной жизни: цехам устанавливали размеры налогов, цену изготавливаемых вещей, правила приема новых членов, виды общественных повинностей, включая военную. Взамен цехам принадлежало исключительное право заниматься определенным ремеслом, оно же являлось для них и обязанностью. Цеха должны были работать честно, на благо всего города, и городские власти тщательно следили за соблюдением интересов рядовых граждан. Они же устанавливали предельные нормы производства того или иного товара, дабы не банкротить более бедных товарищей по цеху, размер жалованья подмастеров и учеников и т. п.66

****

«Моя мысль та, — некогда писал К.Н. Леонтьев, — что истинная революция по существу есть либерализм, эмансипация во всех ее видах, а социализм есть готовящийся отпор старой европейской революции, есть глубокая вековая, организующая постепенно реакция будущего (и уже недалекого, XIX век кончается!). Социализм скоро оставит свои инзурекционные (мятежные. — А.В.)