Без ума от герцога - Элизабет Бойл

Господи, неужели слуги действительно так живут?

На миг он задумался о собственном персонале — о камердинере Ричардсе, секретаре Уинстоне, дворецком Кантли, бесчисленных слугах, — и понял, как мало знает о них, о том, влюбляются ли они или злоупотребляют алкоголем.

Он представил себе, как Кантли заигрывает с экономкой, миссис Окстон, и передернул плечами.

Возможно, лучше не знать.

— Как щенки? — спросил Джеймс, сменив тему.

— Отлично! — Девочка спустилась еще на пару ступенек.

— Прекрасная новость. А Изидора?

— Она в восторге от них, как и все мы. Кроме Минервы, но этого следовало ожидать. — Юная озорница улыбнулась ему. — Хотите одного?

Это предложение застало Джеймса врасплох.

— Не знаю, я…

— Думаю, нет, — неправильно истолковала его колебания Тия. — Элинор говорит, что нам нужно пристроить их в хорошие дома. Не думаю, что у вас такой.

Джеймс, сжав губы, думал о своих резиденциях. Обо всех семнадцати.

В этот момент дверь в холле приоткрылась. Тия, насторожившись, приложила пальцы к губам, словно прося гостя молчать, затем бесшумно скользнула вверх по лестнице и исчезла из виду.

Маленькая проказница! Она наверняка подслушивала. Джеймс снова взглянул наверх, поскольку его внезапно пронзила тревожная мысль. Что девочка узнала во время своих запретных блужданий?

— Мистер Сент-Мор, — донесся голос из холла. — Как раз вовремя.

Мелодичный звук остановил Джеймса, заставив подумать о весеннем дне, хотя на дворе февраль.

Леди Стэндон.

Он обернулся, ожидая и надеясь, что она не такая хорошенькая, как ему показалось.

К несчастью, вчера он ошибся.

Леди оказалась не просто хорошенькой, она была необычайно красива.

Не произнеся ни слова, Джеймс отвесил легкий поклон.

— Давайте пройдем в гостиную. — Леди Стэндон указала на комнату рядом с той, где он накануне встречался с Люси Стерлинг. Замолчав, она взглянула на лестницу и прищурилась, словно знала, что девочка подслушивает, хотя не видела сестру. — Нам нужно обсудить наше дело наедине.

Джеймс кивнул и последовал за леди Стэндон в комнату.

Убогое это было место. О чем думала герцогиня Холлиндрейк, поселив вдов Стэндон в этом обшарпанном доме? В гостиной стояли только диван, кресло и письменный стол. Из окон сквозило, камин давал больше дыма, чем тепла.

Джек упоминал что-то о том, что три вдовушки доставляли герцогу одни проблемы. Про Люси Стерлинг Джеймс уже это понял, но не представлял, какое беспокойство могла доставить герцогу и герцогине Элинор, чтобы оказаться в этих руинах.

Леди казалась покладистой.

Совершенно притягательной. Совершенной для…

Джеймс замер. О чем он думает, черт побери? Он не повеса. Не бесшабашный тип, который болтается по Лондону, соблазняя прекрасных незнакомок.

В этом Джеймс похож на большинство своих предков. Но если бы он был шестым герцогом Паркертоном или даже братом Джеком (до того как Миранда Мабберли привела его в чувство), леди Стэндон уже была бы совращена, платье сорвано с нее, ее губы охотно приоткрылись…

Боже правый, после долгих лет восстановления фамильной репутации и безукоризненной жизни по кодексу чести он готов все это отбросить ради того, чтобы узнать вкус сладких розовых губ леди Стэндон.

Впрочем, поцелуем дело не ограничится, он в этом не сомневался.

Ох, это более чем достаточное свидетельство того, что ему немедленно нужно выпутаться из этой ситуации. Прежде чем его назовут Безумным Герцогом, а Джек предстанет перед обществом как уравновешенный респектабельный Тремонт.

— Не могу выразить, мистер Сент-Мор, — сказала она, — как много для меня значит ваша помощь в этом деликатном деле.

У него сердце подпрыгнуло, потому что она смотрела на него как на странствующего рыцаря, примчавшегося спасти ее.

Какой-нибудь его средневековый предок знал бы, что делать, как спасти ее и от дракона (на ум пришла герцогиня Холлиндрейк), и от того, кто угрожал ее счастью.

Черт возьми! Он опять падет жертвой смехотворной сентиментальности.

Чистое безумие, сказал он себе.

— Леди Стэндон… — начал было он.

— Мистер Сент-Мор, — перебила она.

Оба замолчали и обменялись улыбками.

— Сначала вы, — предложил он, как и следует джентльмену. Он все еще джентльмен. Джентльмен!

Она кивнула, потом села и махнула рукой в сторону кресла, приглашая его последовать ее примеру.

Он предпочел бы стоять, так он ближе к двери и при первой же возможности мог вырваться на свободу, но что ему оставалась делать?

Джеймс сел, бросив задумчивый взгляд на дверь.

— Я приготовила список, — сказала леди Стэндон.

— Что-о-о?

— Список кандидатов. — Она вытащила из кармана платья книжку, из нее — сложенный лист бумаги и протянула ему: — Здесь фамилии, которые я сочла наиболее подходящими.

Джеймс смотрел на лист бумаги. Будущий муж. Мужчина, который женится на ней. Спасет ее. Потребует ее преданности… ее любви… ее тела…

Джеймс стиснул зубы.

— Я включила только герцогов, — продолжала леди Стэндон. — По крайней мере, пока.

Герцогов? Вдруг в унылой обшарпанной комнате посветлело.

Она истолковала и его паузу, и нежелание взять у нее список неверно.

— Да, как вчера упомянула, моя сестра, я намерена удачно выйти замуж, предпочтительно за герцога.

Джеймс открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, что-то вроде «я самый подходящий герцог». Но он знал, что такое заявление в этот момент, учитывая обстоятельства, едва ли вызовет у нее любовь к нему.

Не то чтобы он хотел добиться ее расположения.

Кроме того, она сочтет его сумасшедшим.

— Я составила список тех герцогов, которые сейчас в Лондоне.

Джеймс вежливо кивнул и взял бумагу, перебирая в уме подходящих кандидатов, но, кроме себя, не нашел ни одного достойного. Если только она не надумала выйти за герцога королевской крови.

Что само по себе безумие.

«Женись на ней, лучшей жены не найдешь», — вдруг подумал он.

Джеймс кашлянул. Откуда эта мысль, черт возьми? Он не ищет жену. Не ищет!

«О Господи, просто признайся, кто ты, объяви о вечной любви. Забери ее отсюда, и дело с концом».

Он готов был именно так поступить, но тут прочел аккуратно написанные имена.

Глава 3

— Меня не было в этом дурацком списке, — возмущенно пробормотал Джеймс, входя в маленькую столовую в задней части Паркертон-Хауса.

Джек и его жена Миранда подняли глаза от стола.

— Что ты сказал? — спросил Джек, вытирая губы салфеткой.