Власть приоритетов - Артур Луазо

– Игорь Аронович, там это… это… люди… с собакой…

– Какие, к лешему, люди? С какой, к дьяволу, собакой?

– Из отдела… по борьбе… с этими… с наркотиками…

– Что? С какими, к чёрту, наркотиками?

– С наркотическими, наверное…

– Тьфу ты! А где они?

– Сюда идут… да вот они…

В кабинет ввалились двое мрачных парней, а в дверь, вместо головы охранника, всунулись нос и уши спаниеля. Один из парней подошёл к столу и, достав руку из кармана, помахал перед носом директора какой-то книжицей, которую Хрюндель не успел толком рассмотреть.

– Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, старший лейтенант Грызин.

– А чем, собственно… – стал подниматься из кресла Хрюндель, – чем, собственно, обязан, – тут он запнулся и нервно сглотнул, – столь неожиданному визиту? И…

– Спокойно, господин, э…

– Славутский Игорь Аронович.

– Господин Слуватский, всё законно. Вот постановление на осмотр и проверку, – Грызин протянул изрядно помятый листок.

– Ничего не понимаю, – не стал изучать листок Хрюндель. – У нас же здесь не клуб или притон, здесь учебное заведение…

– Проходит тотальная проверка всех учебных заведений, по распоряжению мэра. Да и был сигнал от граждан… – несколько туманно, но достаточно веско заметил второй парень. – Мы обязаны проверить…

– Но это какая-то ошибка… Мы респектабельный лицей, а не какая-нибудь занюханная школа!

Парни, улыбнувшись, переглянулись, а затем один из них проникновенно произнёс:

– Знали бы вы, господин Ловецкий, какие респектабельные люди регулярно попадаются на наркотиках… Это, видите ли, сейчас модно… А ведь у вас тут дети богатых родителей учатся, не так ли?

– Да вы даже не представляете, насколько богатых и влиятельных! – Хрюндель от возмущения перешёл на фальцет. – Как только они узнают, что вы себе позволяете, они от вашей конторы только дымящиеся развалины оставят!

– А чего это вы, гражданин Славский, так нервничаете? – строго посмотрел на директора старший лейтенант. – Мы обязаны проверить – мы проверим. Ничего не найдём – слава Богу, извинимся и уйдём. В ваших же интересах помочь органам – с целью профилактики детской наркомании!

Эти слова подействовали на разнервничавшегося Хрюнделя отрезвляюще. А и в самом деле, чего это он? Пусть проверят, ему только лишняя галочка будет. Опять-таки, с наркоманией надо бороться.

– Э… Извините, вспылил. Дети, знаете ли… да и родители…

– Не переживайте, всё будет нормально. Прошу вас проводить нас по школе, чтобы, так сказать, не создавать лишнего ажиотажу…

– Конечно, конечно, – засуетился Хрюндель. Поскольку по причине тёплого дня пиджак он повесил в шкаф, то пришлось его достать, чтобы не разгуливать по школе в одной рубашке. Но как только он достал пиджак, собачка, до этого скромно сидевшая за дверью, вдруг попыталась ворваться в комнату и дико залаяла. Хорошо, что с того конца её удержала чья-то рука, также мелькнувшая в двери.

– Э… хороший пёсик… – Игорь Аронович неискренне улыбнулся.

Борцы с наркотиками, с удивлением посмотрев на него, одновременно повернулись к двери и так же хором сказали:

– Ромашкин, зайди-ка.

В дверь протиснулся щуплый юноша, еле удерживающий взбесившегося пса. С виду такой неопасный, сейчас спаниель буквально исходил злобным лаем, и вид у него был чрезвычайно свирепый.

– Одну минутку, гражданин Славутский, – вдруг абсолютно правильно назвал его фамилию старший лейтенант, – это ваше? – он указал на пиджак.

– Разумеется, моё! А что всё это…

– Не могли бы вы показать, что у вас в карманах? – несколько напрягшись, достаточно жёстко потребовал полицейский.

– Да вы что, с ума сошли? Это типичный произвол!

– Господин директор, – вмешался другой борец с наркотиками, пытаясь перекричать продолжавшую бесноваться собаку, – покажите, пожалуйста, содержимое, иначе мы будем вынуждены пригласить понятых. Вам это надо?

– Да пожалуйста, смотрите, – абсолютно уверенно начал выворачивать карманы Хрюндель, – только вам это так с… – тут он обалдело уставился на несколько маленьких пластиковых пакетов с белым порошком, а также с таблетками, которые он извлёк из карманов.

– Это ваше? – подняв брови вверх, спросил старлей.

– Нет, – побледнев, пролепетал Хрюндель, – не моё, – и лихорадочно принялся шарить по другим карманам. Когда он достал из внутреннего кармана несколько фотографий, где он был запечатлён с одной из своих учениц за весьма недвусмысленным занятием, живо напомнившим весельчака Билли Клинтона, то выпучил глаза и заорал: – Подбросили! Это провокация!

– Разберёмся, – веско сказал старлей, но продолжить не успел, так как его слова перекрыл мощный грохот со стороны школьного двора, куда выходили окна директорского кабинета. Хрюндель подбежал к окну, вскричал, всплеснул руками, а потом захрипел и, хватаясь за горло, стал медленно опускаться на пол.

– Врача, живо! – прокричал Грызин и подскочил к окну. Во дворе весело пылала ярким пламенем сказочно красивая машина…

Глава 5. «Право имею или тварь я дрожащая…»

Неожиданное появление пропавшего дяди подействовало на Марка успокаивающе. Наконец появился хоть один взрослый, который готов взять все неприятные заботы на себя. А дядя оказался вполне адекватным, хотя и очень мрачным и неразговорчивым. Во-первых, он встретился с нотариусом, во-вторых, начал решать вопросы в опекунском совете, в-третьих, от него исходило ощущение силы и уверенности, так нужное попавшим в беду детям, особенно полностью ушедшей в себя Юльке. Ведь за последнее время сестричка почти ничего не говорила Марку, только всё время плакала и молчала. Марку, несмотря на собственное шаткое душевное положение, до слёз было жаль сестру, да вот только помочь ей он ничем не мог. Поэтому дядя оказался очень кстати.

Тогда, у лицея, после неожиданного признания Константина, ребята растерялись, даже всегда уверенный в себе Оранж на время замолчал. А дядя спокойно достал из кармана паспорт и так же спокойно протянул его Марку. …Золотов Константин Тибериевич… год рождения… Всё сходилось. Дядя подождал, пока Марк, а затем Оранж внимательно ознакомятся с документом, а потом предложил Марку больше не валять дурака и проводить его домой, пообещав дома дать ответы на все возникшие вопросы. Марку ничего не оставалось, как принять это предложение, и он повёз дядю на метро к дедушкиному дому, пообещав Оранжу связаться с ним вечером.

По дороге они почти ничего не говорили друг другу, но Марк заметил, с каким любопытством Константин изучает развешанную повсюду рекламу, иногда бросая на Марка мимолётные взгляды. В эти моменты взор его теплел, а лицо приобретало доброе, даже сентиментальное выражение. При выходе из метро он расспросил Марка, чем они сейчас питаются, а узнав, что, в основном, их рацион состоял из фаст-фуда, бутербродов и кока-колы, скривился и предложил зайти в ближайший магазин. Там он набрал целую кучу разнообразных продуктов, под тяжестью которых Марк сгибался весь оставшийся до дома путь. Придя домой, дядя быстро вник в премудрости кухни и принялся готовить.

Через два часа, напрочь изголодавшийся Марк уже давился обильной слюной, выделяющейся мощным потоком под воздействием умопомрачительных запахов, доносившихся из кухни. Даже пришедшая недавно из школы Юлька, до этого дня проявлявшая к еде полнейшее равнодушие, несколько раз заходила на кухню и спрашивала у вновь приобретённого родственника, что и как он готовит, а напоследок даже взялась ему помогать. Ещё через полчаса Марка позвали кушать. Он, до этого лежавший на диване с задранными вверх ногами и абсолютно пустым, без всяких проблесков движения какой-либо мысли взглядом, не заставил себя долго упрашивать и мигом переместился на кухню. Как бы велики ни были неприятности, но молодость – это время, когда голод зачастую бывает сильнее душевных терзаний. Поэтому, откинув все проблемы, Марк отдал должное кулинарным изыскам дяди. И было чему: украинский борщ и греческий салат, нежнейший стейк и спагетти с морепродуктами, а ещё десерт – настоящий мафин, потрясающий сочетанием горячего ароматного теста и холодной начинки из мороженого…

Ели молча, и только когда Марк достал из холодильника бутылку «Крушовице», дядя, скривившись, спросил:

– Что ты ещё пьёшь, кроме пива?

Марк, не обращая внимания на дядину гримасу, ответил:

– Иногда коктейли, иногда виски… Водку не люблю, коньяк и вино не понимаю…

– Понятно… – дядя пожал плечами, покачал головой, но ничего не сказал.

Когда трапеза была закончена, а окружающий мир стал добрее и понятнее, Юлька принялась мыть посуду. Марк достал сигареты с намерением расспросить возникшего из неизвестности родственника о его дальнейших планах. Увидев сигарету в зубах Марка, дядя, вдруг, абсолютно незаметным и очень ловким движением выдернул сигарету из его рта, а пачку из рук, и, спрятав их в карман, спокойно сказал: