Это не наша война - Павел Кошовец

      Ухватившись за жирные, мерзкие волосы, растущие на лице неизвестного агрессора, Худук что есть силы впечатался лбом в голову (а лбы у гоблинов крепкие). Хруст и последующий за ним: "Уй!" были столь сладостны и приятны на слух, что завалившегося после следующего меткого удара сапогом под колено противника он не стал добивать ногами. О чём вскоре пожалел, когда возвращался в хорошем настроении с чувством выполненного долга обратно и насвистывал при этом затейливую гоблинскую мелодию из трёх нот. Возле левого уха, срезав несколько крайних нежных волосков бритвенно-острой кромкой, свистнул меч.

      - Приш-шибу парш-шивца, - почему-то сдавленно, но достаточно веско прошипела серьёзно настроенная тёмная фигура.

      Действо проходило почти в полной темноте - одинокий факел, горящий над крыльцом забегаловки, не добрасывал сюда свет. Точно также, как и окна с подрагивающими силуэтами свеч. Несмотря на то, что темнота - это его стихия, гоблина происходящее настолько проняло и впечатлило, что, сжимая в руке нож - а это принесло особую уверенность ногам, дал стрекача в сторону повозки. Неумолимое тяжёлое гупанье сапог сзади придавало его бегу дополнительную стремительность.

      Вот тут нарисовалась очень полезная в хозяйстве вещь: объёмная, дубовая колода для колки дров, которую Худук благополучно миновал, а вот разъярённый солдат не совсем... удачно. К тому времени, когда постанывающий, но не до конца остывший вояка доплёлся до темнеющей повозки - других мест схорониться в этом конце двора не было - его, естественно, ждал Рохля, который, не церемонясь, не вдаваясь в подробности и такие мелочи, как заслушивание дела со стороны истца и ответчика, припечатал кулаком по голове. Не помог и шлем. И человек, зазвенев всеми железками полной амуниции, грохнулся наземь. Так уж случилось, что свидетелей (не считая мирно дремлющего возле крыльца пьяницы) не нашлось, и незадачливому солдату не пришлось переживать свой позор, а удалой компании раньше времени иметь дело с разъярёнными представителями исполнительной власти королевства.

      Но вечер только начинался.

      К тому времени, когда друзья, всё разузнав, собрались у повозки, очнувшийся солдат на четвереньках неуверенно передвигался к трактиру. Гоблин с троллем, полные радостного возбуждения после успешно проведенной операции по заманиванию неведомого противника в засаду, поведали ошарашенным "разведчикам" подробности происшествия. Естественно, полководцы, несмотря на принадлежность к тёмным расам, были в белыми и пушистыми (правда ведь на чьей стороне!) и побивали несметное количество нагло прущих врагов; при этом также присутствовали кровожадный дракон и неизменное желание тролля поесть.

      Мужчина и гном, не понаслышке зная силу удара Рохли, тревожно переглянулись - в воздухе явно запахло неприятностями, а у Ройчи мелькнула нехорошая мысль - догадка: не солдат ли это был? Всё-таки не каждый крестьянин либо иной представитель сельской местности решится "нагло переть" на весьма неприятных даже по внешнему виду тёмных. Но вопрос был снят вследствие отсутствия нападавшего - пострадавшего.

      Теперь уже вернувшиеся стали делиться своими новостями. К сожалению, не столь радостными. Небольшой отряд королевских гвардейцев во главе со светлым маркизом РоПеруши, каким-то там знакомцем (!) королевской семьи, был одним из многих других отрядов, что по велению Короны были разосланы из столицы в разных направлениях. И "не дело черни, пусть и приставляющей к имени благородную приставку - ро - лезть своими недальновидными крестьянскими умишками не в своё дело..." - так обиженно комментировал появление на своей территории РоБмин, хозяин постоялого двора. Куда-то запропастились кузен с племянником, отправленные за закупкой припасов и которые должны были вернуться ещё вчера (в этом месте друзья мрачно переглянулись), а он из добрых побуждений решил угостить светлого РоПеруши и капитана - непосредственного командира гвардейцев - чудесной выдержки амьенским вином, а уж остальных рубак (ещё те благородные: третьи - четвёртые сыновья и прочие ублюдки) отменным пивом. Сказать по правде, РоБмин тоже предпочитал пиво всем этим заморским винам. В общем, казалось бы, доброе дело: дать отдохнуть королевским солдатам, тем более (РоБмин случайно услышал) само задание заключалось в тщательном набивании седалищных мышц, то бишь: на коня - и вперёд, туда, не знаю куда. Но вскоре выяснилось, что господа... никуда не спешат. Тем более РоПеруши наконец-то отведал амьнского и оценил его по достоинству, а его подчинённые, ествественно, не на шутку увлеклись пивом. РоБмин, тряся увесистыми щеками, сообщил, что он не то чтобы сомневается в платёжеспособности бравых военных, защитников простого люда от разбойников, грабителей и прочих любителей поживиться за счёт честных тружеников, просто порой они в силу прямолинейности извилин не понимают шуток, вследствие чего звучат грубости, как то: "Этот гусь стоит три медных агра?! Он что, золотой?!"

      Была, правда, ещё одна причина, по которой столичные вояки столь тщательно потребляли хмельное. Они таким образом желали залить досаду, злость - и прочие равноценные чувства, поселившиеся в сердцах солдат, которым не удалось показать свою удаль, овеять славой имена, обессмертить благородные семьи (или пусть хотя бы по возвращении из похода этих бесприданников, чуть не лопающиеся от зависти от приключений старшие братья начнут делиться наследством, жёнами - ну и так далее в этом направлении вплоть до возвышения на один уровень с Единым). Либо - более практичные - надеялись на достойную оценку их подвигов Короной, то бишь, наделения землями, деньгами, принцессами... Ещё чуть-чуть, и дело должно было закончиться всего лишь благосклонностью женщин, причём совсем не благородных кровей - но это всего лишь реальность

      Этой новостью поделился сообразительный малый - конюший Димиус, и всего лишь лёгкой и непринуждённой работой языка заработал медный грош. Неплохо для сироты, работающего за еду.

      А произошло вот что. Приятное место "Выходи на четверых" посетило... шестеро конных уруков. Шороху они навели в селе немеряно: мало того что многочисленная домашняя скотина, чуя ягиров подняла сумасшедший гвалт, так и всё взрослое население чуть (или по чуть-чуть) не наделало в штаны. Шутка ли - средь бела дня... да такие!.. Как бы то ни было, урукам надо было пополнить продовольственные запасы, и у одного, теряющего сознание селянина они выяснили, где это можно сделать. Второй же, заикающийся, подтвердил это кивком. Уруки прибыли на постоялый двор и вежливо, но так, что стало понятно - без этого они не уйдут, попросили то, что им необходимо. Светлый РоБмин не зря не обмолвился ни словом об этом происшествии, ведь ему практически нечего было сказать - всё то время, пока уруки ходили по его хозяйству, он, трясясь от страха, провёл с семьёй в подвале. А переговоры доверил вести... мальчишке. Который потом огрёб оплеуху за то, что не подсунул старую конину по цене парной свинины. В общем, уже происходил в трактире расчёт (посетителей, кстати, не было, при появлении тёмных они моментально испарились, даже спавшие под столами, даже одноногий отставник Дифуз скрылся через окошко - вспомнил молодость), когда нагрянули сердитые королевские солдаты. В таверну вбежал рычащий нечто нечленораздельное, но вполне понятное их предводителю один из четвёрки, оставленных на подворье следить за ягирами. За ним вломилась толпа (организованная!) в красно-жёлтых королевских цветах. И впереди всех раскрасневшийся светлый РоПеруши - в трусости его нельзя было обвинить (он хвастался, правда, что является седьмым мечом Агробара!). Вожак уруков, не дотрагиваясь до оружия, невозмутимо приблизился к нервным солдатам и на чистом человеческом поинтересовался, мол, что происходит? На что благородный господин заявил о разбое, об обиде, нанесенной крестьянам (ополчение в это время во главе со старостой продолжало трястись за забором, чуть не выпуская из скользких рук вилы, топоры - колуны и ржавые мечи, несмотря на то, что троицу уруков во дворе постоялого двора вместе с ягирами уже окружило кольцо арбалетчиков) - и прочем беззаконии. На что урук указал на деньги, выложенные на стойке, уплаченные им за купленный товар... (В этом месте мальчишка недовольно поморщился - он собирался нормально нагреться на сделке, но так как сумма была номинально засвечена, то... впрочем, вряд ли он остался внакладе). После чего тёмный окончательно сбил нагнетаемый задор схватки извлечённой на свет подорожной, подписанной самим... королём. Опешившие верноподданные беспрепятственно отпустили уруков, кажется, даже самих удивлённых и расстроенных. Так и не была пролита кровь, не считая царапины, поставленной РоБмином на лбу о низкую притолоку подвала. Зато носил он её, как не каждая птица свой хвост.