Пламенные Сердца. Испытание Веры - Сергей Чехин

— Разумное решение, — с улыбкой сказал аскет.

Мужчина кликнул Эрика, и тот принес из погреба копченую говядину, большущую головку сыра, студеное молоко, масло и свежий хлеб — продукты, типичные для коровьего хозяйства.

— Вы уж простите, — молвил Кречет, ловко нарезая мясо охотничьим ножом. — Горячего нет, а без Милочки все из рук валится. Эх, знали бы вы, какие супы она стряпала. Чудо, а не женщина.

— Упокой Свет ее душу, — сказал Андрей, подняв чашку с пахучим отваром.

Все повторили за ним, кроме Веры, но на молчание девочки в поминальную минуту никто не обратил внимания. Сделав глоток, странник положил на блюдо кусок хлеба — тем и ограничился. Сирота, то ли из напускной скромности, то ли из желания подражать аскету тоже взяла одну краюшку. И тут же нарвалась на незлобный, но все же выговор:

— Ешь давай хорошенько, а то братья примут тебя за нежить. И так сарафан как на вешалке болтается, скелет ходячий.

Девочка кивнула и больше не стеснялась, набрав полную тарелку домашней вкуснятины.

— Расскажите о ней, господин Кречет, — Андрей кивнул на покрытый вуалью портрет.

— Да что рассказывать… Я не рыцарь, она не княжна… Обычные люди, обычная встреча. Семь лет назад на границе Инрока и Тура вспыхнула война, пришлось срочно продать всех коров и бежать. Три тысячи голов тогда держал, так что приехал в Ладин знатным женишком. Сперва хотел переждать и вернуться, но война все не утихала, а потом познакомился на ярмарке с Милой. Я не верил любовь с первого взгляда, пока не увидел ее. Она показалась мне самой красивой девушкой на свете, я ей тоже приглянулся. Так вот и поженились — тихо, мирно, по-деревенски.

— Понимаю, вопрос прозвучит грубо и неуместно, но как ваша жена умерла?

— Пошла в лес за грибами и наткнулась на бешеную лису. Две недели — и все.

— Соболезную, — искренне произнес аскет.

Кречет кивнул и отхлебнул вина.

— А у вас супруга, дети есть? Или вера запрещает?

— Никто и ничто не может запретить даровать новую жизнь. Просто с нашей службой на семью времени ну совсем не остается. Однако порой Свет нежданно-негаданно подкидывает детишек на исходе-то лет, — Андрей посмотрел на Веру и улыбнулся. Девочка свела брови и продолжила медленно жевать бутерброд с сыром.

— Если еще и Соня умрет…., - произнес хозяин, проведя ладонью по лицу, и замолчал. Продолжение не требовалось, всем и так все стало понятно.

— Не умрет, — сказал Андрей. — Не в эту ночь точно. Отдыхайте пока, а мы с Верой немного погуляем, подышим свежим воздухом.

Выйдя за порог, аскет склонился к девочке и тихо спросил:

— Нашла что-нибудь необычное?

Сирота кивнула.

— Показывай.

Странное место в северной части поляны буквально сразу же бросалось в глаза. Пятак земли три на три шага, обильно заросший бурьяном, четко давал понять: животные сюда ни лапой, ни копытом. А домашняя скотина на влияние Той Стороны очень чуткая, и просто так отказываться от сочной травы не будет.

— Иди в дом и помогай Кречету, — велел Андрей. — За мной не ходи.

Девочка послушно кивнула, а странник углубился в лес. Он ожидал найти тропинку или хоть какие-то следы, но среди толстых корней лежал плотный зеленый ковер без малейших намеков куда идти. Но источник зла не мог находиться далеко, иначе не зацепил бы поляну, поэтому аскет решил просто идти на север.

И не прогадал. Через триста шагов он наткнулся на выступ скальной породы с зияющей черной дырой у подножья. Сперва подумал, что обнаружил на небольшую пещеру, однако тоннелю не было видно ни конца, ни края. Он уходил глубоко во Тьму, многократно разветвляясь, и представлял собой гранитную шахту — столь древнюю, что строители еще не умели укреплять ходы балками и подпорками, и просто вгрызались в камень примитивными кирками и долотами.

Аскет прогулялся по тесному лазу до первой развилки и вернулся. Без мотка прочной веревки или хотя бы кусочка мела лучше не пытаться исследовать подземелье — заблудишься в два счета. Но где-то там, глубоко в вечной Тьме притаилось нечто недоброе, пугающее скот и, скорее всего, сосущее силы из несчастного ребенка.

Не исключено, что на Милу напала вовсе не лиса, а тварь с Той Стороны, потерявшая страх от запаха свежей крови и отважившаяся выбраться из логова при свете дня. Так или иначе, искать ее в переплетении коридоров пока рано.

Постояв немного у входа, но так ничего не услышав, аскет вернулся в избу. Дело шло к закату, совсем скоро начиналось ночное бдение, поэтому от ужина мужчина отказался. Набрал полную кружку остывшего отвара, зажег свечу, сел у изголовья девочки и закрыл глаза, будто заснул на коленях. Но тонкие сухие губы непрерывно двигались, неслышно для уха человека вознося молитвы Свету.

Домочадцы старались не шуметь, боясь ненароком помешать аскету, и сразу после еды засобирались на боковую.

Далеко за полночь Веру разбудили тихие шаги снаружи. Некто тихонько бродил вокруг дома, а могучий сторожевой пес и не думал даже лаять. Это показалось девочке странным. Сперва она подумала, что кто-то из своих вышел до ветру, но аскет продолжал молиться в углу, а остальные беспокойно спали.

Эрик постоянно ворочался, Кречет лежал в раскоряку, почти сползши с матраса на пол, только Соня была неподвижна как кукла, и Вера не знала, хорошо это или плохо.

Девочка осторожно встала и подошла к окну. Ставни заперли, а скрип засова точно перебудил бы весь дом. Поэтому сирота прильнула лицом к крохотной щелке меж створок и уставилась на залитый лунным светом двор.

Репей дремал у ворот, положив косматую морду на лапы, из сарая доносилось тяжелое дыхание коров. Шаги стихли, и Вера ничего необычного не заметила. Быть может, почудилось?

Она собралась вернуться в постель, как вдруг прямо перед окном пронеслось что-то большое и черное. Девочка отпрянула, чуть не закричав, но вовремя захлопнула рот ладошкой. Однако Эрик все же проснулся и, ругаясь под нос, заковылял к выходу.

Вера не то что бы испытывала симпатию к странно говорящему слуге или переживала за его жизнь, но если он выйдет на улицу, то не только сам погибнет, но и откроет дверь черному нечто. А оно ведет себя отнюдь не как добрый гость, и явно пришло с Той Стороны, как и упырь Лука со своей рыжей сестрицей-ведьмой.

Девочка, стараясь шуметь как можно меньше, бросилась наперерез бородачу и загородила путь.

— Э, тэ чэгэ? — сонно пробормотал крестьянин и попытался обойти сироту, но та, как ранее Репей, постоянно становилась перед ним, не позволяя продолжить путь во Тьму.

— Дэ шэ тэкэ?! — буркнул Эрик, теряя терпение. — А ну кыш отсэдэ!