Богатая и сильная - Вера Кауи

На него взглянули чистые синие глаза Касс.

— Видит Бог, у тебя есть резоны.

Ответом ей был ледяной взгляд.

— Кстати, как ты узнала, где я? — спросил он небрежно.

— Перестань… ты прекрасно знаешь, Ричард всегда знал, где ты… и чем занимаешься — в частности, в твоем доме в Вирджинии (не думай, что я не оценила ироничности названия). Следить за тобой — да и за всеми — входило в мои обязанности.

Его губы раздвинулись в улыбке.

— Вот почему ты так рьяно их исполняла.

Он рассмеялся, увидев ее реакцию, и пропел приятным баритоном:

— Но времена прошли…

— Вот это меня и беспокоит, — произнесла Касс с горечью.

А меня — нисколько, подумал Дан, с удовольствием глотнув превосходного кофе.

Получив телеграмму и решив, что это отказ кого-то из приглашенных приехать, он сунул ее в карман, занятый другими, более важными делами — наподобие старого, с зернью, черно-белого немого кино, повествовавшего о том, как испуганного десятилетнего мальчишку насиловал верзила необъятной толщины. И до самого конца фильма, когда раздался смех и аплодисменты, Дан не вспоминал о телеграмме. Его партнер, сидевший рядом, не сводил с него взгляда.

— Что, плохие известия?

— Умер мой отчим.

Дан прочитал в глазах молодого человека не только сочувствие, но и острую зависть.

— «Король» Темпест? Господи, какая жалость… да, это был человек… последняя живая легенда.

А теперь мертвая, злорадно подумал Дан. Умер!

Обуреваемый восторгом и торжеством, он смял телеграмму. Умер!

— Мне надо ехать.

— Боже мой, Дан! — в голосе юноши слышалась паника. — Ты же не бросишь меня им всем на потребу!

Несколько голов с любопытством повернулись в их сторону. Дан потянул юношу к огромным, во всю стену окнам, за которыми открывался изумительный пейзаж: серебристый пляж, отливавшая серебром поверхность моря, безоблачное серебряное небо. Шторы не были нужны. На острове стоял только один дом, который был куплен именно за свою уединенность.

— За три дня они все разнесут! — в ужасе продолжал юноша.

— Ну пусть разнесут. Пускай делают, что хотят, пока держат язык за зубами. Ты знаешь, как их заставить, ты ведь не раз видел, как я с этим справляюсь.

— Тебя-то они слушаются! Ведь ты такой же, как они… Я не принадлежу к их классу.

— Какие могут быть классы у голых людей. Один секс. Нагота позволяет ничего не скрывать. За этим они сюда и приезжают.

— Но мне никогда не приходилось самому управляться с подобным сборищем.

— Ну и что же? Считай, что этот бал даешь ты. Ты справишься. Кто не играет по нашим правилам, тот выходит из игры. Они все знают об этом. И знают, что будет, если они нарушат правила.

— Но, Дан…

— Все, что требуется — это твердая рука. Причем неизменно в мягкой бархатной перчатке.

Однако он, по обыкновению, сам удостоверился, что все идет как надо. Впервые дом останется без него, без церемониймейстера. Благодаря его имени и репутации дом наполнялся гостями, а список жаждущих попасть сюда был заполнен на год вперед. Он тщательно отбирал участников своих оргий. Его сластолюбцы-гости должны были быть богатыми и иметь красивое лицо и тело. Таким образом, каждый знал, чего ждать, и никто не был разочарован. Его положение как пасынка Ричарда Темпеста, чудесное поместье Мальборо на островке Темпест-Кей и доступ (как они полагали, а он не разуверял их) к огромным деньгам давали ему большую власть.

Он знал всех, и знал, кто чего стоит. Он побывал везде; французским он владел не хуже, чем английским, бегло говорил по-итальянски и вполне сносно по-испански и по-немецки, поэтому мог собирать у себя весьма интернациональную компанию. В этот уик-энд среди многих прочих здесь находились французский кинорежиссер, немецкий романист, итальянская кинозвезда и один из известнейших деятелей английского театра. Если что-то пойдет не так, разразится Армагеддон. Из-за подобных неприятностей он сейчас по уши в долгах… Тут он вспомнил о смерти Ричарда. И о том, что теперь он богат. Никто не посмеет теперь и тронуть его… никто. А он будет делать все, что пожелает. Кроме того, его остров — частное владение; туда могут приехать только приглашенные; берег охраняют сторожевые псы.

Люди приезжали сюда, чтобы вместе с одеждой сбросить все запреты. Войдя в дверь красного дерева толщиною в два фута, способную выдержать натиск урагана, они освобождались от одежды и от самих себя, настоящие их имена были известны лишь Дану. Затем в течение трех дней они могли беспрерывно заниматься самым разнузданным сексом. В любой его разновидности, в любом количестве, в виде любых извращений.

И все это: все позы, все пары и группы, все свитые общим ритмом тела — абсолютно все, совершавшееся в любой из дюжины роскошных спален, запечатлевалось на кинопленке. А затем, когда умело отобранным участникам уик-энда демонстрировали наиболее удачные кадры, они никогда не отказывались платить. И держали язык за зубами. Это занятие давало неплохую прибавку к суммам, которые он получал от Ричарда и считал смехотворно низкими, теперь же они представлялись ему просто грошовыми по сравнению с тем, что вскоре ему должно было достаться. В самом Форт-Ноксе хранится всего в четыре, ну, возможно, в пять раз больше. Весь этот дом окажется безделицей. Ну, не стоит отвлекаться, еще предстоит многое сделать.

И он методически проверил скрытые камеры, магнитофоны, начинающие запись при звуке человеческого голоса; запасы выпивки и еды; окинул взглядом огромную порнографическую видеотеку. Он собрал здесь множество роскошных женщин, среди которых была изящная молоденькая японочка, впервые появившаяся на подобном сборище; две семнадцатилетние девицы-близнецы, замечательные тем, что могли делать все, что угодно, с кем угодно, безразлично, с мужчинами или с женщинами; величественная мулатка, обладающая невероятной страстностью и отличающаяся такой же виртуозностью; присутствовала также чета голливудских звезд, он — настоящий жеребец потрясающего сложения, она — бисексуальная нимфоманка. Да, судя по всему, уик-энд обещал быть весьма интересным. Хотя в другом месте пожива могла оказаться намного больше…

Дану удалось разыскать Тоби Эстеса; тот оказался вместе с близнецами в джакузи, пьяный, довольный, пресыщенный, он сразу согласился дать Дану свой реактивный самолет… до утра понедельника.

Дан вдруг отодвинул от стола свой стул.

— Я все-таки поднимусь наверх засвидетельствовать свое почтение, — сказал он.

Касс усмехнулась в ответ, обнажив зубы.

— Что ж, наконец-то ты собрался с духом.

Услышав шум автомобиля, Харви подошел к окну, оставив Хелен, неподвижно лежащую в шезлонге.