Триумф душ - Алан Фостер

— Спусти меня обратно, Хункапа, — сказал Эхомба, и когда зверочеловек выполнил его просьбу, улыбнулся ему. — Молодец, волосатый друг!

Мокрое лицо Аюба осветилось широкой улыбкой.

— Хункапе нравится помогать. Хункапа сильный!

Он вскинул могучие руки и развел их в стороны, словно хотел заключить в объятия небо и океан.

— Очень сильный, — кивнул Эхомба и посмотрел куда-то вдаль. Симна проследил направление его взгляда, но ничего, кроме туч и бушующих волн, не увидел.

— Что там, братец? Ты что-то видишь? Остров?

Его голос был полон надежды. Как всякий человек, выросший на открытой равнине, в прериях, он недолюбливал море. Ему хотелось почувствовать под ногами твердую землю.

— Нет, не остров, — настолько тихо, насколько позволял ветер, ответил Эхомба. — Кое-что другое… — И добавил, обращаясь к Станаджер: — Капитан, по-моему, если вы подвернете градусов на пятнадцать влево, то получите передышку, о которой просили.

Станаджер поглядела туда, куда указывал удивительный пассажир.

— Я ничего не вижу, господин Эхомба.

— Пожалуйста, зовите меня Этиолем. Если вы ничего видите, значит, видите это.

Станаджер повернулась к Симне.

— Симна! Что за чепуху он мелет?

Воин пожал плечами.

— Колдуны говорят на только им понятном языке, но я давно убедился, что к его советам стоит прислушаться. Если он говорит, что надо править туда, где ничего не видно, я первый брошусь к штурвалу.

Станаджер на мгновение задумалась. Потом пожала плечами:

— Не вижу вреда в том, чтобы плыть туда, где нет ничего. Чуть-чуть подвернуть несложно… Лево на борт!

Только к вечеру они достигли того места, которое Эхомба разглядел в глубине бури. Как и сказал Этиоль, это был не остров. Во всяком случае, не суша. Это был островок спокойствия и умиротворения посреди яростно бушующего океана! Но это не значило, что перед «Гремскеттером» открылись врата рая. Картина, которую увидели матросы, была неестественной и внушала тревогу. Это была долина. Долина посреди океана.

III

Чашевидная впадина в океане с ровными, словно стеклянными стенками была хорошо видна сквозь брызги и клочья тумана. Станаджер без колебаний приказала изменить курс, чтобы обогнуть ее, но времени уже не оставалось. Подгоняемый бурей, «Грёмскеттер» взлетел на кромку этой немыслимой чаши и заскользил вниз по водяному склону.

Нижняя точка «чаши» была приблизительно на сотню футов ниже уровня океана. Вверху по-прежнему свирепствовали сирокко и мистрали, но сюда, в эту зеленоватую равнину, им хода не было. Здесь царило спокойствие, и только мирные волны лениво плескались о борт корабля.

Станаджер подошла к Эхомбе и сказала, глядя ему в лицо:

— Послушай, приятель, для того, кто ни разу не бывал в море, ты знаешь слишком много его секретов.

Эхомба смущенно улыбнулся.

— Я всю жизнь провел на побережье. Наумкибы учатся плавать раньше, чем начинают ходить, и у нас в деревне многие чувствуют себя в воде увереннее, чем на суше. Они заплывали далеко в океан, а потом рассказывали о том, что увидели. Мудрый человек как губка впитывает опыт других.

Станаджер понимающе усмехнулась и обвела взглядом окружавшие корабль водяные стены, круто вздымающиеся к небесам.

— Я предпочла бы укрыться на острове.

— Это было единственное убежище, которое я смог найти, — вежливо ответил пастух.

— Да нет, я не жалуюсь! — сказала Станаджер и повернулась ко второму помощнику: — Териус! Найди плотника Аппина, пусть берет людей и приступает к ремонту. А ты лично осмотри паруса и снасти. И пошли двоих матросов навести порядок на нижних палубах.

— Есть, капитан!

Станаджер вновь принялась изучать странное место, куда попал ее корабль, и чем дольше она смотрела по сторонам, тем больше мрачнела.

— Эта долина, куда мы скатились… Она надежна? Что, если стены вдруг схлопнутся? Нас раздавит в лепешку.

— Старики из нашей деревни, которым доводилось попадать в похожую переделку, говорили, что в такой яме можно просидеть достаточно долго. Я думаю, опасности нет. Сколько времени понадобится твоим людям, чтобы отремонтировать корабль?

Станаджер ненадолго задумалась.

— Ущерб, в общем, не очень велик, но если вовремя не позаботиться, то потом какая-нибудь мелкая поломка может привести к беде. Пару дней, не больше.

— Отлично! — вставил Симна. Из всех, кто был на борту, только его радовала эта вынужденная остановка. Перегнувшись через борт, он посмотрел на неподвижную воду, в которой прочно увяз корабль. — Хотя бы два дня я буду знать, куда в следующее мгновение встанет моя нога. — Он бросил на Эхомбу полный надежды взгляд. — Если, братец, эта яма в воде и впрямь не исчезнет через минуту, может, спустить шлюпку и наловить рыбы?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Эхомба.

— А разве нельзя ловить прямо с «Грёмскеттера»? — нахмурилась Станаджер.

— С корабля моя снасть не достанет до воды.

— Твоя снасть? — Она недоверчиво глянула на Симну. — Среди ваших вещей я не заметила никаких рыболовных снастей.

Симна подмигнул ей.

— Ты не туда смотрела, — ответил он и, повернувшись в сторону грот-мачты, окликнул развалившегося под ней огромного темного зверя: — Эй, киска! Не желаешь ли свежей рыбки?

Левгеп лениво зевнул.

— Я просил не называть меня «киской». Впрочем, от свежей рыбки я никогда не отказывался.

— Тогда я жду в шлюпке, — сказал Симна и, проходя мимо Станаджер, смотревшей на него круглыми глазами, объяснил: — Это и есть моя удочка.

Послышались удары молотков и визг пил — это столяр и его помощники приступили к работе. Неожиданно позади Эхомбы и капитана выросла, закрыв солнце, грузная лохматая фигура.

— Хункапа тоже хочет ловить рыбу.

— В следующий раз, мой друг. — Эхомба сочувственно улыбнулся. — Путь долгий, и ты еще успеешь себя проявить. Но я уже вижу, как ты от радости переворачиваешь шлюпку… Лучше помоги плотникам. Пара сильных рук им не помешает.

Огромные зубы сверкнули среди густой шерсти.

— Хорошо придумано, друг Эхомба! Хункапа сильный! Хункапа поможет!

Зверочеловек одним прыжком достиг главной палубы. Станаджер проводила его взглядом и вновь повернулась к Эхомбе:

— Когда-нибудь я заставлю тебя рассказать, каким образом ты завоевал дружбу двух таких замечательных созданий.

Эхомба усмехнулся.

— Симна будет разочарован, что ты не включила его в их число.

Станаджер усмехнулась.

— Мне приходилось иметь дело с напыщенными, самодовольными бездельниками и проходимцами, называющими себя купцами. Твой Симна под стать им. Он слишком много о себе воображает.

— Ты его недооцениваешь. Конечно, порой он ведет себя как петух в курятнике, но на самом деле это храбрый, благородный и в определенной степени, которую мне еще предстоит определить, правдивый человек.