Ешь или умри! Как индустрия питания делает из нас наркоманов - Йорг Циттлау
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У курильщика есть наркотическая зависимость. Курильщики с небольшим стажем могли бы, конечно, сейчас начать спорить. Но тому, кто однажды попробовал сигарету, тяжело потом бросить курить. Если все-таки человек решается, это приводит к ломке. Появляется дрожь, нервозность, нарушается концентрация, человек сильно потеет. И нет никакой гарантии, что через несколько лет он снова не начнет курить.
Табачная промышленность сделала все возможное, чтобы уменьшить проблему зависимости своих покупателей, но получается наоборот — ряды пополняются все новыми клиентами. При этом все время нарушаются границы законности, но мы не будем дальше комментировать эту проблему.
Несмотря на это, едва ли хоть кому-нибудь пришла в голову идея сравнить производство табачной промышленности с продукцией пищевой промышленности. Но двое ученых это сделали и не обнаружили каких-то существенных различий.
Один из них — Мики Чопра, врач-социолог южноафриканского университета Вестерн Кейп, другой — Ян Дарнтон-Хил, профессор-диетолог Колумбийского университета в Нью-Йорке. Оба пользуются в кругах исследователей большим авторитетом — и не как интриганы или чудаки Их экспертные заключения оцениваются Всемирной организацией здравоохранения. В своих исследованиях они пришли к выводу о том, что «всеобщая эпидемия лишнего веса и мировая эпидемия курения чрезвычайно похожи». И причина кроется в пищевой промышленности, потому что она использует для получения прибыли те же методы, что и табачная индустрия.
«Мы, конечно, знаем, что продукты не смертельны, мы должны есть каждый день, потому что это необходимо нашему организму, — объясняют оба исследователя, — но стратегия решения проблемы лишнего веса путем изменения поведения людей оказалась неэффективной». Причина: вряд ли возможно изменить поведение, поскольку покупатели впадают в зависимость от продуктов. То же в свое время сделала табачная промышленность с курильщиками.
Что общего у пиццы быстрого приготовления и автоматов по продаже сигаретУ пищевой промышленности дела идут хорошо. Ее доля в мировой торговле составляет 11 %, и это, — как сообщили Чопра и Дарнтон-Хил, — «больше, чем доля нефтяного бизнеса». Лидер продаж — мясо (1/5 всего товарооборота). Уровень продаж овощей и фруктов не поднимается выше 7 %, что ниже соответствующих показателей по сладостям (9,2 %) и алкогольным напиткам (9,6 %), также считающихся продовольственными товарами.
Производители продуктов питания делают много денег не на витаминах и минералах, а на животных жирах, сахаре и алкоголе, которые, как известно, могут в большей или меньшей степени привить зависимость. «Люди не реагируют на сигналы о сытости, когда потребляют огромное количество сахара и жиров», — предупреждают Чопра и Дарнтон-Хилл. Преобладание этих веществ в пищевых продуктах уже напоминает о стратегии сигаретной промышленности подмешивать в табак разные химикаты для усиления эффекта привыкания к никотину.
Потенциальная зависимость от современных продуктов, развивающаяся из-за усилителей вкуса, добавляемых, прежде всего, в полуфабрикаты, постоянно поддерживается. Не зря «еда быстрого приготовления», «удобная еда», сделали в своей отрасли настоящий прорыв. Сбыт свежемороженных продуктов — а они составляют основной ассортимент продовольственного рынка — в Европе составляет свыше трех миллионов тонн ежегодно. Половина этого количества используется в домашней кулинарии. На одного человека в год в среднем приходится тридцать восемь килограммов. Пятая часть всего сбыта попадает в наши тарелки в виде пиццы, что уже доказывает: удобство и глобализация вкуса идут рука об руку — ведь пицца на самом деле не относится к типичным для нас блюдам.
Тот, кто говорит о полуфабрикатах и товарообороте своих провайдеров, должен не забывать также о фабриках-кухнях и фастфудах. Не важно, ларек ли это, где продают шаверму, «Макдоналдс» ли университетская столовая или буфет в финансовом ведомстве — все они работают только по отточенной технологии по приготовлению быстрой еды. Вот почему эти отрасли в Европе имеют сказочный товарооборот и нескончаемый поток клиентов. В буфетах из года в год принимается 1,5 миллиарда заказов. У продавцов фастфуда дела идут еще лучше. В 2005 году их посетило свыше 2,86 миллиардов человек, потративших в общей сложности 13,2 миллиарда евро на пиццу, гамбургер и другие продукты быстрого приготовления.
В появлении продуктов-полуфабрикатов прослеживаются некоторые параллели с историей табачной промышленности. После того как в 1926 году американец Вильям Роу изобрел первый автомат по продаже сигарет, табачный бизнес испытал огромный подъем, потому что теперь табак не нужно больше покупать в магазине, его можно приобрести прямо на улице за углом. Для пищевой отрасли появление полуфабрикатов имело схожие последствия. Потребитель не должен больше покупать компоненты и готовить еду — проще вытряхнуть на сковородку пакет с паэльей, положить пиццу в микроволновку или разогреть там же большой гамбургер. Еда стала доступной в любое время и в любом месте — полуфабрикаты обеспечили прорыв пищевой отрасли, как когда-то автоматы по продаже сигарет табачному бизнесу.
Почему вся современная пищевая промышленность заставляет людей толстетьЧопра и Дарнтон-Хилл нашли в идеях глобализации общий знаменатель табачной и пищевой промышленности. «Ясно видно, как они стараются, — говорят оба ученых, — расширить свои рынки до мирового уровня». Цель продовольственного концерна звучит так: потребитель в Китае должен есть и пить то же самое, что потребитель в Германии и США. Тогда можно будет выпускать продукты в еще больших объемах, тем самым экономя на производственных затратах. В отрасли это называется «эффект уменьшения издержек».
Местные кулинарные пристрастия тем самым сдвинутся на задник план. В Японии пожилые люди жалуются на то, что их дети и внуки не умеют больше готовить зеленый чай. В Германии едва ли кто из тех, кому меньше сорока, знает, как тушить жаркое из говядины, предварительно вымоченной в уксусе. В Мексике пьют больше «Кока-колы», чем молока — чего в начале девяностых годов нельзя еще было представить в стране, где традиционно разводят крупный рогатый скот.
Мы не станем обсуждать, что значит искоренение национальной кухни для культурного многообразия в мире, но оно, возможно, ощутимо влияет на вес нашего тела. Биолог Георгиос Пандалис подчеркивает, что человек лучше переваривает продукт, если его предки в течение минимум десяти поколений привыкали к этому блюду — если человек рос с ним на протяжении всей истории своего развития. Например, гороховый суп с салом продавали еще на улицах древних Афин. «Житель Гамбурга не смог еще заставить свой организм привыкнуть к картофелю фри, — говорит Пандалис, — и поэтому не может его как следует переварить».
Это может привести, с одной стороны, к непереносимости — появится понос или аллергия, — с другой стороны, к избыточному весу. По словам Пандалиса, «из-за непривычного питания происходят изменения в бактериальной микрофлоре кишечника, ответственной за образование жировых тканей в животе». Причина: из этого жира образуются в дальнейшем такие гормоны, как лептин, помогающие бороться с нежелательными кишечными бактериями. Пытаясь найти причину лишнего веса, необходимо не только подсчитывать калории, но и учитывать переносимость и даже историю продукта питания.
Когда из худых детей вырастают толстые взрослыеК глобальным стратегиям пищевой промышленности относится создание новых вкусных продуктов для и так уже перенасытившихся промышленных стран. В США ежегодно выпускают свыше 11 000 новых напитков и блюд, в Германии в год появляется 1500 новых шоколадок и почти 600 новых видов соуса. У крупнейшей в мире мясоперерабатывающей компании «Tyson Foods» в плане около 4600 различных куриных продуктов. На США приходится 25 % мирового производства куриного мяса, на страны Европейского Союза вместе взятые — только 14 %.
Новый пестрый мир продуктов питания в последние годы дошел и до так называемых развивающихся стран, и результат прямо-таки ужасен. В Индии, Китае и на Ближнем Востоке диабет и ожирение гораздо больше распространены, чем в благосостоятельных регионах Европы и США. Такой феномен ученые называют «роковым программированием». Он был открыт в девяностых годах английским врачом Дэвидом Баркером. Диабет вспыхивает особенно часто в социально незащищенных местностях, где несколько десятилетий назад родилось много младенцев с недостаточным весом. В Голландии в начале 1945 года бушевал голод, вследствие которого родилось большое количество детей с небольшим весом. Они превратились во взрослых, страдающих избыточным весом, диабетом и сердечными болезнями. Баркер предположил: недостаточное питание еще в утробе матери программирует эмбрион на будущую жизнь диабетика и сердечника. «У младенца с недостаточным весом риск развития диабета повышается в пятнадцать раз», — предупреждает Баркер.
