Два с половиной сыщика - Владимир Сотников

Конечно, можно было просто спрыгнуть. Но с такой высоты Саня никогда ещё не десантировался. А вдруг ногу подвернет или даже сломает? Эта мысль заставила Саню покрепче вцепиться в ветку. Еще чего не хватало! А как же тогда клад?

"Ничего, - подумал он, - прыгнуть я всегда успею. И не такое уж здесь пустынное место, обязательно кто-нибудь мимо пройдет".

Нет, что-то роковое было в Санином невезении! И неприятные минуты почему-то всегда были связаны с высотой. В прошлый раз застрял вместе с Пашкой на крыше церкви, сейчас - на сосне... Хотя сейчас он сам виноват. Мог бы и мимо пройти.

Саня посмотрел на испуганную мордочку своего товарища по несчастью и не удержался от улыбки - такая она была забавная, жалкая и милая. Нет, не мог он пройти мимо, какие бы важные дела его ни ожидали! Потому что самое важное дело - это помощь другим. Особенно слабым.

Тут Сане стало немного неловко. Что это он рассуждает, как училка какая-нибудь? Правда, Пашка тоже не колеблется, когда надо кому-нибудь помочь. Они ведь и познакомились в такой ситуации...

Через неделю после приезда на дачу Саня решил, что предстоящее лето все-таки можно не считать потерянным. Если, конечно, не зарядят дожди. Дачная компания оказалась совсем не такая, как говорила вредная Анка. Никто особенно не рассуждал, надо ли "принимать" Саню Чибисова. Приехал новый парень - и отлично. Правда, роли в спектакле "Собака Баскервилей" действительно уже были распределены. Но Саня и не собирался участвовать в спектакле: он неуютно чувствовал себя, когда приходилось что-нибудь изображать, да ещё под взглядами многих людей. Даже на детсадовских утренниках не любил стихи читать, не говоря уже про школьные праздники. Ему вполне хватало вечерних посиделок на крыльце седьмой дачи, походов в лес, компьютерных игр у дяди Лени и ежедневного купания в речке.

Купаться ему нравилось больше всего, для этого и компания была не очень нужна. Саня полюбил одиночное плаванье на старой автомобильной камере, которую нашел на дачном чердаке и накачал велосипедным насосом.

Захватив с собой камеру, похожую на неправильно выпеченный огромный бублик, он забредал подальше, потом доплывал до середины прохладной речки, лицом вверх ложился на камеру и медленно плыл вниз по течению.

Саня смотрел в высокое небо, по которому так же медленно плыли облака, и представлял, что плывет по реке Миссисипи, а на плоту вместе с ним - Гек Финн. Или что он не Саня Чибисов, а Тур Хейердал, и камера - вовсе не камера, а знаменитый плот Ра. И плывет он не по тихой речке, в которой всего и опасностей, что бревенчатая плотинка с водопадом, а по бурному океану, в котором лишь ненадолго установился штиль.

В то утро все было как обычно. Саня плыл, рассматривая причудливые облака, и время от времени поглядывал на заросшие кустарником берега. Возле одного из кустов стоял с удочкой незнакомый пацан. В лучах утреннего солнца его волосы горели, как медная проволока. Рыжий оценивающе глянул на Саню, хмыкнул и почему-то покрутил пальцем у виска.

"Дурак какой-то, - решил Саня. - Подумаешь, на камере плаваю! Что, сразу кривляться надо?"

Тут Саня почувствовал, что течение становится быстрее. Значит, уже совсем близко плотина, на которой тонкая резина может разорваться, зацепившись за бревна. Он с удовольствием плюхнулся в прохладную воду, одной рукой схватил камеру, а другой стал грести к противоположному берегу.

- Эй, ты куда? - ни с того ни с сего заорал рыжий. - Совсем, что ли?!

"Твое какое дело? - сердито подумал Саня. - Я что, отчитываться перед тобой должен? Лучше за удочкой последи, клюет же".

Краем глаза он видел, как поплавок резко нырнул под воду: наверное, на крючок попалась крупная рыба. Рыжий стал было подсекать. И вдруг, махнув рукой, он ни с того ни с сего бросил удочку и прыгнул в воду, даже не сняв майку и шорты!

Тут уж Саня развернулся на сто восемьдесят градусов. Ему очень хотелось увидеть, что же так привлекло внимание этого чокнутого рыболова. А когда увидел, то выпустил из рук камеру и чуть под воду не ушел...

К плотине стремительно приближался кусок пенопласта. Он уже начал качаться, кружиться на воде и вот-вот должен был скользнуть по бревнам. Дело было, конечно, не в пенопласте, с ним-то ничего не станется. Но на куске пенопласта сидел маленький черно-коричневый щенок! Как это Саня его не заметил? Хотя удивляться нечему, он же смотрел в небо и не оглядывался назад...

Почуяв близкую опасность - попробуй выберись из такого водоворота! щенок начал скулить, а потом тоненько и жалобно тявкнул. Издалека было видно, как затряслись от страха его большие уши-лопушки.

Саня что было сил поплыл к щенку, понимая, что наверняка не успеет, потому что уже почти выбрался на берег. К счастью, рыжий оказался проворнее. Он схватил щенка за шиворот ровно за секунду до того, как пенопласт оказался на гребне плотины. Вода забурлила вокруг белой легкой доски, перевернула её, ударила о бревна... Но Саня уже не смотрел на пенопласт. Быстрыми гребками он плыл вслед за рыжим пацаном.

- Ты что, совсем того?! - заорал рыжий, как только Саня выбрался на берег. - Вздумал щенка своего катать, так хоть следил бы за ним!

- Да это не мой щенок, - растерянно произнес Саня. - Я его вообще не видел...

- Не ви-идел! Глаза надо было разуть! - Наверное, рыжий все-таки поверил Сане и немного сбавил тон. - Чего ж он за тобой плыл, если не твой?

- Я не знаю...

Щенок не собирался выяснять, кто прав, кто виноват. Он снова громко тявкнул - уже не жалобно, а очень даже весело.

- Ишь, пасть какая! - усмехнулся рыжий. - Прямо как у Бармалея. Ладно, забирай его и уматывай. - Он сунул щенка Сане в руки. - Мне ещё удочку искать. Из-за тебя её рыба под воду утащила. Может, двухметровая щука была!

Насчет двухметровой щуки Саня сильно сомневался: все известинские ребята говорили, что в речке водятся только окуньки да плотва. Но сейчас ему было не до того, чтобы спорить с рыжим.

Лопоухий щенок спокойно сидел на руках у Сани и улыбался во всю свою пасть - большую, и в самом деле бармалейскую. Куда же его девать, такого веселого?

Больше всего на свете Санина мама не любила домашних животных. На все просьбы завести если не собаку, то хотя бы хомячка или белую мышь, она восклицала:

- Как ты не понимаешь, я не могу существовать в одной квартире с животным! Во-первых, у нас седьмой этаж. Во-вторых, под окнами Малая Дмитровка, которая всегда забита транспортом. Где ты собираешься его выгуливать?

- В сад "Эрмитаж" можно ходить, - убеждал Саня. - Там все собачники по утрам гуляют.

- К твоему сведению, это наконец запретили, - не сдавалась мама. - Ты хочешь, чтобы мы ежедневно платили штраф? А главное, у меня же аллергия на шерсть! Я даже шубу не могу носить, не то что собаку.

- Можно гладкошерстную, которая не линяет. И её ведь не надо носить, она сама будет бегать.

Мама только рукой махала, и разговор о собаке прекращался сам собой. Можно себе представить, что она скажет, увидев Бармалея! Да ещё не гладкошерстного, а довольно лохматого.

Саня медленно отошел за кусты и сел на траву. Через пять минут из кустов вынырнул рыжий. В руках он держал удочку и мокрые шорты.

- Ты чего домой не идешь? - спросил он, развешивая одежду на кусте. Мамочки боишься?

- Тебе-то какое дело? - буркнул Саня.

- До тебя? Да никакого! Щенка только жалко, ты ж его где-нибудь под забором бросишь. Или опять в речку.

- Да не бросал я его в речку! - взорвался Саня. - Я его вообще впервые вижу!

- Ладно, не кипятись, - примирительно сказал рыжий. - Пристроим куда-нибудь. Он вроде овчаристый. Может, даже настоящий овчар. Тут каждое лето щенков бросают, даже породистых: дачи же кругом. Тебя как зовут?

- Саня Чибисов.

- Чибис, значит. А меня Пашкой зовут, по фамилии Солдаткин. Я в Караваеве живу.

- Куда же ты его пристроишь? - вздохнул Саня.

- Да можно вообще-то и домой взять. У нас же свой дом, двор большой. А собака недавно умерла, все равно новую надо заводить. Ты в "Известиях" живешь? На какой даче?

Так Саня познакомился с Пашкой. Назавтра тот зашел за ним в "Известия" и позвал ловить рыбу. Потом стал заходить почаще - и знакомство как-то незаметно перешло в дружбу.

Никто из ребят об этом не пожалел.

Саня ещё раз прикинул, сможет ли спрыгнуть с сосны - и решил, что лучше уж потерпеть лишний час, чем потом все лето ходить на костылях. А Пашка уже ждет возле седьмой дачи... Подумает теперь, что Саню мама не пустила!

И тут ветки малинника раздвинулись. Сначала показались исцарапанные руки, а потом - Анкино удивленное лицо.

- Ты что там делаешь?

От изумления Анка даже рот приоткрыла. Упавшую лестницу она ещё не заметила.

- Малину собираю, - насмешливо ответил Саня, хотя этот тон никак не подходил к его незавидному положению.

Анка прыснула - и вдруг увидела рядом с Саней котенка.

- Ой, маленький... - сразу запела она. - Да как же он туда забрался?