Воин в осаде (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

В данный момент их не было, но они быстро появились, когда в нашу комнатушку вошла Эдна, держащая свой любимый тесак у горла Камиллы, которую она зафиксировала перед собой, взяв руку на излом.

— Это то, о чем я думаю? — хмуро спросил я у своей неразговорчивой горничной.

— Не Камилла, — бесцветным голосом сообщила мне девушка-близнец, очень плотно и болезненно фиксируя подменыша. Подбив пойманную под колено, девушка-гомункул хитрым образом скрутила вторженца совсем уж в позу «зю», заставляя компактно съежиться на одном месте, попискивая от боли.

— Мало нам было проблем, — выдохнула Рейко, вставая с лежанки.

— Этих мы по крайней мере ждали, — парировал я, извлекая один из револьверов, а затем интересуясь у пленника, — Какую конечность тебе отстрелить за вторжение в мой дом, тануки?

У меня множество недостатков, которые крайне легко интерпретировать как достоинства. Склонность к насилию, кровожадность, заносчивость, расчетливость, цинизм, пренебрежение ценностью чужой жизни… перечислять можно долго. Все они — продукт тщательного и высокооплачиваемого воспитания сына английского лорда. Алгоритмы, помогающие таким как я выживать и достигать целей, весьма далеких от понимания основной массой проживающих на планете людей. Что сказать? Я получил великолепное воспитание. А вот страсть к курению и ненависть к енотам остались с прошлой жизни.

Шпион молчал или молчала, лишь слегка всхлипывая от боли в заломленных конечностях и настороженно косясь на меня.

— Камилла, отрежь этому существу ухо. Медленно, — не стал тянуть кота за шандрыгалы я, теряя интерес к происходящему.

Горничная послушно начала исполнять приказ… медленно, что вызвало у пленника бурю эмоций. Одержимый демоном гомункул, живший в моей семье уже 80 лет, был куда сильнее, чем выглядела, посему крутящийся в его объятиях тануки особых проблем вызвать не мог. Когда Иной, в очередной раз дернувшись, внезапно уменьшился в размерах до обычного енота, на секунду выскользнув из любящих объятий Камиллы, то она просто-напросто пнула падающую зверушку ногой так, что тот вмазался в стену, шлепаясь вниз меховым клубком. Еле заметный длинный разряд, посланный Рейко, заставил паршивца тонко взвизгнуть, подскакивая на одном месте. Превратившийся в наэлектризованный пушистый шар зверь замер в углу, скаля на нас крохотные острые зубы.

Остановив подступающую Камиллу, я обратился к зверю с предложением:

— Мне есть, что передать населяющим долину тануки, а значит, у тебя есть отсюда возможность уйти целым. Если согласен на такой обмен, то прими нормальную форму.

Поскалившись еще несколько секунд, Иной принял форму худощавого чернявого парня, меряющего меня недобрым взглядом. Тем не менее, звереныш воинственно сжал кулаки, задиристо вздергивая вверх подбородок.

— Что, хочешь, чтобы наши кланы тебе подчинились, человек?! — с вызовом выпалил он.

Ненавижу енотов. Наглые всеядные зверьки, пытающиеся самоутвердиться за счет окружающей их живности, переносчики бешенства и других болезней. А тут еще и попался довольно туповатый и молодой экземпляр. Скорее всего, это местный хулиган, решивший доказать, что круче него лишь горы и яйца.

— Ваши кланы оскорбили меня, тануки. Все, вместе взятые, — медленно процедил я, — Вчера, когда прислали делегацию из своих старейшин к Соранеко-ками вместо того, чтобы представиться новому хозяину этой земли. Но я закрыл глаза на это оскорбление, как закрою глаза на твое поведение…

Мальчишка хотел что-то вякнуть, но я нажал голосом:

— Брать во внимание бескультурное поведение животных — тратить своё время зря. Передай своим сородичам, что мне нет до них дела. Мне не нужна дружба с вами, не нужны ваши травы, растворы и другие ресурсы, не нужна власть над вашими племенами. Живите как жили, хоть до скончания веков. Но если еще хоть одному тануки придёт в голову поразвлечься за мой счет или помешать моим людям, то я вспомню про нанесенные мне и моей жене оскорбления. Камилла, выкини его за ворота.

Мальчишка снова попытался что-то ляпнуть, но вновь не преуспел, скрученный моей горничной в бублик иной формы. Издав на прощание несколько протестующих хрипов, он был вытащен Камиллой с глаз наших долой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ариста, ты обычно прав, — с сомнением протянула Рейко, заглядывая мне в лицо, — Но сейчас…

— Вспомни нашу Якусейсшо, радость моя, — я расслабленно растекся по дивану, — Помнишь кицуне, прибывших с Ирукаи Саем? Умных, хитрых, веселых. Вот его клан с людьми жить умеет, кицуне знают границы… и знают, как и когда их можно переступать. Вчера Дзюбей мне сказал, что с местными тануки я каши не сварю. Их кланы с трудом смирились с фактом, что в долине живут люди. Напомню тебе, что в те времена шла речь про воинствующих сохей, а не про местных земледельцев и кузнецов. Они будут пакостничать, обязательно. Увидишь сама.

— Ты мог бы показать им печать Райдзина! — не сдавалась продолжающая хмуриться жена.

— Мог бы, — соглашался обнимающий её я, — Если бы они, как полагается, прислали бы делегацию ко мне, а не к Дзюбею. Если бы были согласны договариваться. Соранеко они задали единственный вопрос — что сюда привело бога? И рассмеялись, когда он ответил правду.

— И что теперь? — спустя некоторое время молчания спросила Рейко, — Утопишь их деревни в крови?

— Не пролью ни капли, — удивил супругу я, — Но заставлю проклясть тот день, когда они решили нас оскорбить.

На следующее утро я без всякого восторга рассматривал территорию бывших монастырских полигонов, где едва-едва была начато корчевание высаженных там чахлых яблонь. Пара десятков городских рабочих медленно и печально возились, заканчивая выдирать деревца со второго поля, отведенного Региной под казарменный блок. Рядом со мной стоял пузатый Матсубара Казухико, рассматривающий полевые работы с непроницаемым выражением лица.

Это был… провал. Наши с женой надежды на умеренное запугивание местных себя не оправдали. Вместо того, чтобы подчиниться авторитету Праудмур, люди, привыкшие за поколения к вольной и независимой жизни в городе, который никогда и никому не был нужен, предпочитали бегать, прятаться, либо внаглую игнорировать требования, переданные через Матсубару, который также в свою очередь саботировал все процессы. Плохо. Будь у меня свои люди, вооруженные и решительно настроенные, дело бы пошло куда веселее, хотя бы за счет того, что местные видели бы понятный им авторитет. Двое подростков, пусть даже если один из них может мановением руки превратить дом в груду обломков, были совсем не тем, что нужно.

— Здесь должно работать куда больше людей, Матсубара-сан, — вздохнул я, — Примерно шесть сотен, большее количество будет друг другу мешать. Плюс еще по тысяче на фортификацию каждого из перевалов. Но, дайте догадаюсь, вы сейчас скажете, что аккумулировать и организовать подобные ресурсы вне вашей власти?

— Совершенно точно! — импульсивно отреагировал закашлявшийся от названных мной цифр толстяк, — Эмберхарт… доно, вы говорите немыслимые вещи! На оплату работы этих граждан уйдет весь свободный бюджет города! Мы бедная провинция!

— Эти же слова вы скажете китайцам, когда они беспрепятственно займут Камикочи? — язвительно спросил я, — Хотя нет, не думаю, что в ближайшем будущем армия вторжения сюда доберется… в отличие от представителей сегуната.

— Эмберхарт-доно, — тон толстяка стал куда суше и серьезнее, — Я хорошо представляю, что если владетельный лорд ютится в почти пещере по ночам, а днем вместе с женой бегает по городу, заставляя людей работать… то все серьезно. Очень серьезно. Но посмотрите на происходящее с точки зрения наших жителей, ни разу не выбиравшихся из долины! Император мертв! Слухи о волшебниках в городах! Прилетают два чужестранца и бывшая Иеками, утверждающие, что теперь они тут всем заправляют! Они не знают, что думать и во что верить!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Почему они не верят вам?

— Верят. Но… не очень… — смутился толстяк. Фальшиво, очень фальшиво.

Это было предсказуемо. Вот ты живешь на земле, где еще твой прадед спокойно встретил старость, а вот раз — и внезапно кто-то хочет изменить все порядки, устоявшуюся схему жизни. Разумеется, ты будешь сопротивляться, хотя бы по инерции, хотя, чаще всего просто потому, что можешь. Несмотря на все старания Рейко, запугать до икоты местное население у нее не вышло, что было воспринято мной с полным пониманием…и досадой. Хотя нет ничего непоправимого, что меня, что её учили действовать в ситуациях, когда даже провал можно обратить в выигрыш.