Культ Вуйтара (СИ) - Баранников Сергей

— Рейнард, ты все верно говоришь, — вмешался один из стариков. — Но за тобой никто не пойдет. Война с пустынниками закончилась ничем. Лишь немногие вернулись домой. С обеих сторон погибло много хороших парней. Думаешь, сейчас кто–то захочет проливать кровь? Горячие головы навеки остались на поле битвы, а те, кто уцелел, поостыли.

— И вы смиритесь с нападением кочевников? Даже не попытаетесь остановить их? Сколько их ушло?

— Десятка два, — отозвался кто–то из толпы, собравшейся вокруг Рейнарда.

— Два десятка! Вся деревня не смогла их дожать! И вы надеетесь жить в мире? Вы не заслуживаете его, потому что вы — трусы!

— Ну–ну, ты это, полегче. А то быстро получишь тумаков.

— От тебя, Хильт? — Рейнард повернулся к полноватому мужчине, который с важным видом стоял в стороне. — Ты осмелишься выйти против меня один на один? Или навалитесь толпой?

Недовольные загудели. Только единицы поддержали Рейнарда. Когда в толпе всерьез стала собираться кучка тех, кто решался выступить против бывшего десятника, слово взял Гуннар.

— Меня не было в Рине три года, — произнес воин. — И что же я вижу? Вы обленились и размякли, как ломоть хлеба, намокший под дождем. Я много путешествовал по северу, и скажу вам что видел. Там отстаивают свою жизнь и свободу с оружием в руках. Если вы и дальше будете прощать такие нападения, сегодня они заберут ваших соседей, а завтра — придут за вами!

Люди закричали. Каждый хотел высказать свое мнение и доказать правоту. Споры едва не переросли в потасовку, но люди все же разошлись с миром, оставшись каждый при своем мнении.

Беседа прошла не так гладко, как Рейнард планировал. С ним согласились ехать только Лотар, Гуннар, Барди и Альрик. Староста пообещал выделить всем лошадей и оружие. На большее рассчитывать не приходилось, но воин не унывал. Пусть даже таким малочисленным отрядом, он пойдет по следу пустынников и даст им бой. Как знать, может, удастся освободить пленников, или хотя бы выкупить их на невольничьем рынке, если они не успеют настигнуть их в пути. Денег у них было немного, но пойди успей выкупить всех невольников — они разлетаются как горячие пирожки.

После совета он отправился за черту города, к могиле матери, умершей совсем недавно. Отец Рейнарда погиб по дороге в Стейнмарк от рук разбойников, когда воину исполнилось шестнадцать. Его тело, как и тела остальных спутников, так и не нашли. Теперь у него осталась лишь одна сестра, о которой он заботился.

Найдя знакомый холмик, поросший полевыми цветами, Рейнард присел рядом и погрузился в воспоминания детства. Как давно это было? Казалось, будто, вчера. Город остался у него за спиной, а вокруг были сотни таких же холмиков. Никто не мог помешать ему остаться наедине со своими мыслями. Здесь были похоронены жители города, точнее то, что осталось он них, после того, как их тела были преданы огню.

— Видишь, мама, в какое время мы живем, — произнес воин. — Ты ушла, и все пошло наперекосяк. Я больше не занимаюсь работой по дереву, началась война, половина Рины разрушена, а будущее нашей земли туманно как никогда. Сейчас нужны не мастера по дереву, а воины. Те, кто возьмется за оружие и будет защищать все то малое, что осталось у нас. Все, что уцелело. Пусть другие заново отстроят Рину! Здесь будут красивые и крепкие дома, такие как были при твоей жизни. А твой сын будет защищать этих людей. Я для себя уже все решил.

Рейнард поднялся, провел рукой по холму, бросил прощальный взгляд на цветы и зашагал в сторону города. Нужно было собрать вещи, проверить доспехи и оружие, да и выспаться не помешало бы. Пусть пустынники едут куда хотят. Завтра над Рианором поднимется солнце, и с первыми лучами отряд отправится в погоню.

Всю ночь ему не спалось. Мысли были прикованы к Вилде. Даже думать о том, что будет с ней, если ее продадут в рабство на невольничьем рынке Натражана было жутко. Сейчас ей ничего не угрожало. Работорговцы не были идиотами и знали свое дело. Но вот потом…

Подумав об этом, воин подскочил с кровати и принялся измерять комнату шагами. Ему хотелось прямо сейчас пуститься в погоню, но он понимал, что это глупо. Лучше потерять несколько часов времени, но основательно подготовиться. Их и так слишком мало. Любая ошибка, любой прокол — и все пойдет насмарку. Рейнард тихонько взял свои вещи и направился к выходу. Проходя мимо комнаты сестры, он заметил горящую свечу на ее столе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не спишь? — воин тихонько отворил дверь в ее комнату.

— Уснешь тут, — отозвалась Агна. — Я ведь знаю что ты задумал. Отправишься в погоню за Вилдой…

Рейнард кивнул. Он стоял на пороге ее комнаты и не решался войти.

— Я не стану тебя отговаривать, — девушка поднялась и посмотрела в лицо брату. — Ты сам хозяин своей жизни и распоряжаешься ей так, как считаешь нужным. Просто я боюсь за тебя. Ты ведь единственный близкий человек, который остался у меня. Кроме тебя никого нет, разве только Андерс…

— Ты любишь его? — Рейнард внимательно смотрел на сестру. Он знал о ее поклоннике и считал его вполне достойным мужем для сестры.

— Да, он хороший. Заботливый, надежный. Я люблю его и это взаимно.

— Если у вас все получится, я буду только рад. Жаль, ни отец, ни мать не дожили до этого дня. И я, отправляясь в это путешествие, не могу обещать, что вернусь. Поэтому, на правах старшего, даю тебе благословение.

Агна улыбнулась сквозь слезы и обняла брата.

— Я буду молиться за тебя богам, чтобы они сохранили тебя в пути.

* * *

Улицы Рины были пустынны. Работники только просыпались и принимались за работу. Пастухи еще завтракали. Им не было нужды спешить, ведь хозяева еще не собрали утренний надой. Дети еще сладко спали в своих кроватях, потому за одиноко едущим по улице Рейнардом никто не увязался следом.

— Долго же ты собираешься! — недовольно воскликнул Гуннар, которому не терпелось скорее отправиться в путь.

— Были свои причины, — отозвался воин и осмотрел друзей.

Их всего пятеро. Как они собрались противостоять вооруженному отряду пустынников? Этого воин не знал. Когда Рейнард собирал отряд, он надеялся привлечь хотя бы десятка два воинов, но он забыл, что в кровопролитной войне и недавнем налете на город погибло слишком много воинов, а у тех, кто выжил, либо еще не затянулись раны, либо же отпало всякое желание браться за оружие.

— Не буду произносить долгих речей и давать обещаний. Мы отправимся в погоню и сделаем все возможное, чтобы помочь нашим горожанам. Если случится умереть, погибнем.

Товарищи закивали головами, понимая опасность мероприятия. Рассказать кому — решили бы, что они идут на верную смерть. Гуннар достал свой меч и рассек им воздух, видимо, представляя перед собой пустынника. Махнув рукой, он вернул клинок обратно в ножны и осмотрел остальных.

— Чего же мы ждем? Погнали лошадей вперед, пока песчаные крысы не спрятались в своем вонючем и прогнившем от разврата, похоти и подлости Натражане!

— Подождите! — со стороны города катилась повозка с запряженной в нее одинокой лошадью, на которой сидел Гилард. — Я все же решил отправиться с вами.

— Ты что, не мог просто коня взять? Зачем нам эта телега? — Лотар с улыбкой на лице рассматривал повозку. — Мы же будем плестись как улитки.

— Я не умею ездить верхом, а повозка вам пригодится, если мы освободим пленников. Надеюсь, вы не думали, что пустынники вам и по коню для каждого пленного в придачу выдадут?

— Гилард точно пригодится в нашем отряде, — вступился за друга Рейнард.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты думаешь, он сможет своими россказнями убедить пустынников отдать нам пленников просто так? — Гуннар скептически посмотрел на друга.

— Нет, я так не думаю. И довольно болтать. Мы должны быть уже на половине пути к Терцину! — Рейнард повернул коня и пустил его галопом по дороге, поднимая облачко пыли.

Дорога оказалась свободной. Многие торговцы, напуганные вестями о хозяйничающих в этих краях пустынниках, предпочли остаться под защитой крепостных стен и городской стражи. По дороге отряду встречались только одинокие путники, странствующие от города к городу по своим делам. Лишь к обеду друзья догнали небольшой караван, идущий в Терцин. Торговец сидел на облучке повозки и внимательно рассматривал друзей.