Вспомнить забытое. Тайна военного лагеря. Книга 1 (СИ) - Виннер Виктория

И тут меня прорвало. Как будто все нервные потрясения, переживания за Эл, за себя, долго накапливались в один большой шар, и вот этот шар лопнул. С треском и грохотом лопнул. И я начала смеяться. Точнее истерически хохотать! Так, что из глаз потекли слезы.

— Великий, — начала я говорить сквозь приступ истерики, — Вы? Вы и есть друг Эдди по венному лагерю? Ахахахахаха. Сначала Вы — Придурок из клуба, потом мой новый преподаватель… Кем вы еще окажетесь? Верховным главнокомандующим космического флота?

— О, Кнопка, — в столовой появился Эддон. — Ты пришла? Вовремя. Молодец. Что тебя так развеселило? — Эд улыбнулся мне и, не дожидаясь моего ответа, сбросил на меня бомбу, — Ника, познакомься, это Йенс Регнер. Йенс — верховный командующий консульским подразделением Миита. Насколько я знаю, он будет временно у вас что-то преподавать. Так что у тебя есть отличная возможно зарекомендовать себя перед своим будущим начальником.

Меня бросило в холодный пот, в глазах сначала потемнело, а потом все поплыло. Я медленно подошла к столу и села на край стула, чуть не промахнувшись и не шлепнувшись прямо на пол.

— Эй, Кнопка, с тобой все в порядке? Ты побледнела! — заволновался Эдди.

— Эдди, лапушкааааааа! — разнеслось из прихожей на всю квартиру.

Я уронила лицо на ладони и шумно втянула воздух. Это Эльза, и она в стельку пьяная.

— Эдди, твоя консьержка уже знает меня в лицо! Она даже не спросила, к кому я. Или она просто плохо выполняет свои обязанности. Наверное, она думает, что мы с тобой спим вместе. Как можно о нас так думать, да? Ты же мне как старший браааатик, Никуся ведь моя сестра, правда?

Дверь в столовую открылась с грохотом, и появилась Шоколадка. Голубые глаза блестят, белоснежная улыбка ослепляет, длинные стройные ноги еле держат, хрупкие руки не слушаются, а вот пьяный рот продолжает нести пьяный бред.

— О, Великий! Эдди, почему ты не сказал, что твой друг таааакой красавчик?! Я бы принарядилась.

Походкой от бедра Эльза двинулась в сторону соблюдающего все это время тишину несчастного Йенса Регнера. Эдди стоял и смотрел на нее, разинув рот, а у меня просто не было сил произнести хоть слово!

А Эльза тем временем дошла до Регнера и положила руки ему на грудь.

— Ого, крепкий парень. Меня зовут Эльза. Для тебя Баунти. Знаешь почему? Потому что только со мной ты сможешь испытать по-настоящему райское наслаждение, — переходя на шепот протянула Эльза, потянувшись губами к уху профессора.

Я простонала, а Эдди бросился оттаскивать Эльзу от слегка ошарашенного Регнера. Ну, зато теперь я не главная шлюха и позорница нашей академии. С почетом уступаю это место Эльзе!

— Эльза, какого хрена, — забрасывая себе на плечо сопротивляющуюся Шоколадку, прорычал Эд. — Прости, Йенс. Ника, позаботься о госте. И Эдди уволок куда-то совершенно невменяемую Эльзу.

Когда визги негодующей Шоколадки стихли, уж не знаю, что там Эд стал с ней делать, в столовой повисла давящая тишина, а я по-прежнему не могла пошевелиться, не говоря уже про заботу о госте. После пережитой истерики, мои руки не хотели меня слушаться, а ноги будто приросли к полу.

— Ей парень изменил, — почему-то захотелось мне оправдать подругу.

— Бывает, — ответил мой будущий начальник.

Я попыталась встать, но с первого раза не вышло.

— Сиди, Ника, — как-то как будто даже по-доброму предложил профессор Регнер. Хотя предложение все равно звучало скорее как приказ.

Профессор прошел к бару и по-хозяйски достал бутылку из мини-холодильника, взял со стойки два бокала, налил в них белое вино и двинулся в мою сторону. Поставив передо мной бокал, он произнес:

— Выпей, Ника, — и снова приказ, я даже не подумала ослушаться. Взяв бокал, осушила его одним махом. Приятное тепло расползлось по телу, от живота в конечности и мой несчастный мозг.

— Еще? — спросил Йенс.

— Да, пожалуйста.

Профессор вновь налил мне в бокал вино и поставил его на стол. На этот раз я не стала пить залпом, а сделала небольшой глоток. Набрав в легкие побольше воздуха, я выдохнула:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Простите, — профессор внимательно посмотрел на меня, а я продолжила. — Простите за то, что оскорбила вас, и простите, пожалуйста, Эльзу. Ей сейчас нелегко. А коллоквиум она обязательно сдаст в среду. Я прослежу.

— Ты всегда берешь на себя ответственность за поведение своей подруги?

— Я не беру, просто у нее больше никого нет, и я…

— Родители?

— Что родители? — не поняла я.

— Родители у нее есть?

— Да есть, живут в столице.

— Ответственность за поведение и успехи в учебе должны нести в первую очередь родители, не так ли? Если уж сам эстад не в состоянии.

— Я не знаю, у меня их нет.

— И мне очень жаль, — неожиданно искренне ответил профессор. — Но у тебя есть брат, который, насколько я знаю, пытался тебе их заменять, и довольно успешно, что очевидно. И разгребая промахи своей подруги, ты рискуешь причинить боль самому близкому тебе человеку, который очень многое для тебя сделал.

На глаза набежали слезы. Ведь он прав. Когда восемнадцать лет назад на нашу планету напали захватчики из другой планетарной системы, мне было два года, Эдди — четырнадцать. Дядя Макс, будучи тогда главным советником Лидера Ренхена, организовал эвакуацию, но сумели вывезти только несколько десятков женщин и детей, все остальные погибли. Мама с папой оба были военными и участвовали в организации эвакуации, поэтому мы с Эддоном остались без обоих родителей сразу, круглые сироты. Так, делегация из сорока трех женщин с детьми во главе с дядей Максом, стала первыми беженцами, которых приютили на Герехтайте. Случай с нападением стал первым и единственным за всю многовековую историю существования Миита, и правительством Герехтайта было принято решение о необходимости объединения всех населенных планет с целью обеспечения должной защиты.

Герехтайту было очень легко получить лидерство в новообразующемся содружестве. Даже с Магитаром, планетой магов, проблем не было. Ведь у Герехтайта огромные запасы продовольствия, выращенного на своих плодородных землях, в то время, как остальные планеты испытывают явные затруднения с пропитанием. Испытывали. Теперь же Герехтайт их обеспечивает. А все дело в том, как образовалась наша планета. Изначально это был просто шар, состоящий из раскаленной айи, подогревающейся от герехтайтского ядра. Со временем на липкую горячую айю налип космический мусор и грязь. Все это перегнило, и образовалась вечно-теплая очень плодородная почва. Ну а дальше все, как и везде, образовались микроорганизмы, бактерии, водоросли, насекомые и так далее.

Через восемь лет после нападения на Ренхен связи между десятью планетами Миита были налажены окончательно. Стало понятно, что эта торгово-оборонительная схема работает, и были открыты инопланетные границы, герехтайтский язык объявлен межпланетным, и его изучение стало обязательным во всех миитских школах. Появились новые организационные структуры в управлении планетой и Миитом, в том числе и консулский отдел, и Планетарный Совет представителей инопланетных рас, на котором дядя Макс до сих пор представляет наши интересы, несмотря на то, что нас, Ренхенцев, осталось несколько десятков, да и планета сейчас заселена захватчиками неизвестно откуда. А когда в академии восемь лет назад появилась специализация «консул», я сразу поняла, что получу диплом по этой специальности, и теперь иду к своей мечте.

Эдди действительно пришлось очень тяжело. Конечно, помогал и дядя Макс, и женщины, которым повезло оказаться вместе с нами на «счастливом» космолете. Так у нас появилась и тетя. Тетя Элиза. Она умерла пять лет назад, не дожив два года до окончания Эдди академии. Она так мечтала побывать на вручении ему диплома… Когда Эд поступил в академию, ему приходилось каждый день тратить огромное количество времени на дорогу, и в итоге он очень мало бывал дома, занимался по ночам! Я училась в начальной школе, и остаток дня со мной проводила тетя Элиза. К моменту ее смерти мы с Эддоном уже уехали из выделенной Ренхенцам зоны в столице Герехтайта и обосновались здесь, в Старде, на съемной квартирке недалеко от академии, Эдди нашел неплохую подработку, чтобы ее оплачивать. Мне кажется, что все десять лет учебы он не спал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})