Only you - Иоланта Палла

участие в которых принимали и другие пацаны, даже из соперников. В наших играх каждый бился за себя. Призы раздавали по приезду домой. В большинстве случаев в денежной форме или же подарками в пакетах известного бренда. Немного банально и скучно, но веселил и раззадоривал сам процесс.

— Прости…

Из стадии погружения в воспоминания вытягивает шепот «счастья», оказавшегося на мне внезапно и убившего маломальские надежды на полноценный сон. Естественно, покружив по округе, я забрел в библиотеку. Самое спокойное и практически непосещаемое местечко в лагере. Сюда заваливались только ради халявного интернета и пакостей, которые можно было продумать в благоговейной тишине. Я же надеялся на то, что источники знаний, помогут погрузиться в исцеляющий сон.

— По приколу на мне лежать? — Сипло выдаю, потерев глаза, и скольжу по покрасневшей мордашке девчонки, которая распласталась в районе моего паха и не спешила снижать степень давления на него. — Или так понравилось, счастье?

Улыбаться ей сил нет, а вот разглядеть успеваю полностью. Начиная от футболки с потертой надписью «happiness» и заканчивая увесистыми косами, которые она закинула за спину, подарив мне полный ненависти взгляд.

— Нечего валяться на дороге. Здесь не спальня, а библиотека.

Поднимается и в процессе выдает мне поучительную речь, вызывая только смачный зевок. Все-таки работать в летнем лагере не просто скучно, а чертовски утомительно.

— Было бы намного приятнее, если бы ты споткнулась и приземлилась сюда в моей опочивальне, но, увы, — развожу руки в стороны и потягиваюсь, разминая коловые мышцы, — дарлинг, суровая реальность разбила твои мечты о скалистый берег.

— Что…?!

Так выразительно рот открывает, а возмущение и впрямь натуральное, словно я ее чистую душу оскорбил. Удостаиваю девчонку внимания, когда поднимаюсь, и нагло рассматриваю, точнее делаю вид, чтобы пунцовые щеки дольше держали румянец. По факту все уже оценил. Ничего не привлекло, а ненавистный взгляд и вовсе стал причиной отмести папку «добыча» в корзину на рабочем столе. Не тот формат.

— То, что ты не в моем вкусе, — пожимаю плечами и прохожу мимо, намеренно задевая ее руку своей, — можешь не стараться.

— Что…

В спину мне шипит, а я уже шоркаю кроссами между стеллажей, и слушаю, как потешно она дышит позади меня.

— Скудный лексикон пора пополнить более емкими словами, — опять не в состоянии сдержаться от зевка замираю и прикрываю рот рукой, пока кнопка с выпученными орбитами меня в спину толкает, и нет бы руками, так она книгой меня пригревает, — рукоприкладство тому подтверждение.

Мне снова прилетает. В этот раз уже по голове. Не сильно, конечно, но гул в башне создает не шуточный. Раздраженно к ней поворачиваюсь и взглядом гуляю по лицу прежде, чем заглянуть в бесстыжие глаза. На миг фокусируюсь на тонкой полоске пластыря в области щеки. Хмурюсь, будто упустил что-то важное, но тут же отметаю любую причину напрягать уставший мозг.

— Хоть бы извинился.

Выплевывает мне на низких нотах, а я забываю, что сказать хотел. Яркие молнии ненависти из ее глаз вылетают, вызывая у меня удивление, как минимум.

— За что?

Усмехается, словно я глупость сморозил, и ждет чего-то. Развожу руки в стороны. Чего надо?

— За… — Аж кислородом давится несчастная, и не будь такого гнева в глазах, подумал бы, что расплачется. — За все!

Толкает меня в плечо, вынуждая освободить дорогу, и пролетает мимо со скоростью енота энтузиаста в брачный период. Смотрю ей в след, а потом на стеллажи с удобной выемкой для спины, и этот выбор кажется самым тяжелым за всю мою жизнь.

Глава 9

Васька

Мне кажется, что я никогда не знала о таком чувстве, как ненависть. Даже когда в школе Мишка Петраков дергал меня за косички или убирал стул, и я садилась мимо, больно ударяясь мягким местом об пол, не испытывала такой жуткой неприязни к нему. Да, злилась, и пару раз назвала его не хорошим словом, за что была вызвана к директору, но через несколько часов все благополучно забывалось, и мы снова разговаривали.

Только сейчас во мне бушевали совершенно другие эмоции. Буквально колотило от желания ударить наглого мажора по голове, чтобы сбить с нее корону и самодовольное выражение лица. Жаль, Булгакова и его творение, которое я крепко сжимала руками, пока спешила удалиться от раздражителя. В это мгновение понимала, что меня рвет на куски именно от ненависти, ведь он меня даже не узнал! Смотрел на пластырь и с равнодушием отвернулся, будто другой парень ночью кинул в меня бутылку!

От воспоминаний, которые яркими картинками всплывали перед глазами, и бурлящих эмоций не сразу увидела, что библиотека наполняется детьми. Внутренняя дрожь была такой сильной, что потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Парочке девочек, которые со мной поздоровались, я сумела улыбнуться. Смотря на ребят, уже настраивалась на оптимистичный лад ровно до того момента, пока в помещение не вошли двое мальчишек.

Улыбка сплыла с моего лица так же плавно, как она появилась у Славика. Он подмигнул и прошел вперед, размещая свое наглое тельце на стуле прямо напротив меня. Хорошо, что последней шла теть Соня, иначе я бы так и продолжила пялиться на мальчишку. Сердце так сильно выплясывало, что я даже не дышала.

— Итак, все в сборе, — тетушка улыбнулась, пробегая взглядом по лицам довольных ребят, и остановилась напротив меня около стола, за которым сидели утренние приколисты, — можем начинать.

Я изобразила радость, когда попала под прицел тетушкиных глаз, и она прямо по списку называла имена детей, вот только я услышала лишь двоих — Вячеслав Лемишев и Ильяс Стриж. Первый посмеивался, а второй рисовал заинтересованность в знакомстве, особенно, когда было названо мое имя. Они перешептывались, отвлекая меня от слов теть Сони, которая даже тон повысила, чтобы я раздала листовки. Сомневаюсь, что ребята не знают о правилах поведения в летнем лагере, раз они из года в год становятся его постоянными посетителями, но принятых норм не привыкла нарушать, поэтому обошла столы, положив перед каждым яркую брошюру, и вернулась на свое место, прижав книгу к груди.

Вообще, тетушка не должна была представлять мне моих подопечных, но сейчас я была не против. Совершенно растерялась, увидев девчонок и мальчишек, за которыми должна следить, и обрадовалась тому, что сегодня в первый день этим займутся взрослые, а нас, вожатых, собирают вечером здесь же и инструктируют.

— Ты побледнела, — тетя нахмурилась, подойдя ко мне, — хорошо себя чувствуешь?

Ее взгляд упал на мою щеку, и я на автомате отвернулась, чтобы не концентрировать на этом внимание. Одного