Стилист (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Незапертая дверь, кстати, так и норовила приоткрыться. Не запирать же её на ключ, всё-таки он являлся частью чужого имущества, да и вряд ли пригодится мне в будущем. Поэтому я в туалете оторвал от газеты кусок и сложил обрывок в несколько слоёв. Вот, совсем другое дело, и снаружи не очень заметно, что в двери торчит бумажка.

Что ж, моя временная обитель, настала пора прощаться. Спасибо незнакомым мне Яхонтовым за хлеб-соль, жив буду — верну всё сторицей и ещё добавлю. А сейчас настало время осваивать этот новый для меня мир.

Не успела за Алексеем Бестужевым захлопнуться дверь, как в ванной материализовался ещё один персонаж. 50-летний президент «Промстройбанка» Игорь Николаевич Кистенёв, как и его относительно недавний оппонент, придя в себя, первым делом принялся отхаркивать воду XXI столетия в эмалированную ванну столетия XX. После чего с криком: «Убью, сука!» выскочил из ванны, едва не снёс входную дверь и, только оказавшись в зале, сообразил, что здесь что-то не так.

— Чё за херня?

Стоя в ещё влажном костюме и с хлюпающей в изготовленных на заказ ботинках от «Giorgio Armani» водой, Кистенёв тяжело дышал и не знал, что делать дальше. Этого педрилы-парикмахера, если он вообще жив, и след простыл, а сам он оказался в какой-то убогой квартире, вроде той однокомнатной халупы в «хрущёвке», в которой ему когда-то довелось жить с родителями и вечно пускающим газы дедушкой. Теперь предстояло выяснить, где и каким образом он оказался, а дальше уже работать по обстоятельствам.

План действий банкира мало отличался от того, которым руководствовался оказавшийся в этой же квартире часом ранее Алексей Бестужев. Разве что вёл себя более бесцеремонно, даже, можно сказать, по-хозяйски, не гнушаясь, в частности, заглядывать в ящики и ворошить их содержимое. Так же следом за залой проинспектировал спальню, где обитала Яхонтова-младшая, затем переместился на кухню, заглянул зачем-то в холодильник, хотя совершенно не чувствовал голода. Затем наконец догадался выйти на балкон и осмотреться.

— Ох. ть! Это чё за развод?

Он смотрел, и его глаза наливались кровью. Вроде бы Москва, вроде бы внизу Новокузнецкая улица, а вон виден вход в одноимённую станцию метрополитена, вот только всё это выглядело так, словно он попал в прошлое.

— Алё, шутники, б…, вы мне тут чё, розыгрыш устроили? — окончательно вернулся к привычному лексикону Игорь Николаевич. — Я ведь б… бошки всем поотрываю! Толян б…, ты где, чё это за херня?!!

Однако вместо Толяна на соседнем балконе правее и этажом выше материализовался какой-то лысеющий тип. На вид ровесник Кистенёва, одетый в домашнюю полосатую пижаму, на носу — очки в толстой роговой оправе, в одной руке сигарета, в другой — коробок спичек. Обернувшись на восклицание, он недоумённо приспустил очки на кончик носа.

— Слышь, чё вылупился, баклан?

— А вы, просите, кто? Что вы делаете в квартире Александра Юрьевича? И почему вы мне грубите?

— Да ты там ох…л что ли, козлина? Я ведь щас поднимусь и закатаю тебя в паркет.

— Что вы себе позволяете?! Уголовник! Я немедленно вызываю милицию!

Возмущённый до глубины души мужик вернулся в комнату, а Кистенёв остался на балконе, нервно кусая нижнюю губу. Бляха муха, вот угораздило его попасть. Понемногу к нему приходило осознание того, что он каким-то чудом оказался в прошлом, причём, судя по всему, советском, в котором прошли его детство и юность.

Может, он уже откинулся? Любопытно, что на память ему, так же как и Бестужеву, пришёл фильм «Константин», где герой Киану Ривза с помощью воды перемещался в параллельное измерение. Игорь Николаевич не был чужд «важнейшему из искусств», правда, предпочитал фильмы характерной направленности, с мордобоями и бандитскими разборками, что так живо напоминало ему о боевой молодости. «Бригада» и «Бумер» вообще стояли особняком. Фильмы ужасов его особо не интересовали, но как-то бывшая предложила посмотреть недавно вышедшего «Константина», и кино, в общем-то, Кистенёву понравилось. Особенно смачно были выведены архангел Гавриил и Сатана.

Постояв ещё немного на балконе и более-менее обсушившись под лёгким сентябрьским ветерком, банкир решил всё-таки валить. Хрен его знает, что тут происходит, но нужно учитывать вероятность самого фантастического развития событий, а значит, вполне вероятно, что он всё же рухнул лет на тридцать-сорок-пятьдесят в прошлое. На дворе, судя по транспаранту, начало 1970-х, так как вроде бы XXV съезд партии прошёл то ли в 75-м, то ли в 76-м.

Впрочем, перед уходом он ещё раз пошарил по ящикам. Бумажник во внутреннем кармане его пиджака содержал энную сумму наличности в трёх видах валют (рубли, евро, доллары), но основная сумма хранилась на пластиковых карточках с эмблемой «Промстройбанка». Впрочем, сейчас это роли не играло, в СССР его деньги и тем более пластиковые карточки — мусор.

При себе помимо набитого ненужными деньгами и карточками бумажника имеются часы «Patek Philippe», для которых купание в воде прошло вроде бы без последствий, и айфон последней модели, увы, не выживший после аналогичной процедуры. Все попытки реанимировать престижный мобильник ни к чему не привели, экран по-прежнему оставался тёмным.

Шмон ящиков результата не принёс, денег он не нашел, а из документов попался только паспорт какого-то Яхонтова, да свидетельство о рождении Ольги Яхонтовой. Девчонке, судя по дате, должно уже было скоро исполниться 14 лет. Правда, в дальнем углу ящика нашлись ещё и красные «корочки» дружинника на имя всё того же Яхонтова. Ещё не зная, зачем он это делает, Кистенёв сунул удостоверение во внутренний карман пиджака.

Ладно, раз поживиться здесь нечем, то придётся валить. Тем более что время поджимает.

Во, и дверь какой-то олух закрыл на бумажку! Ну и бараны живут в этой стране! Впрочем, Игорь Николаевич и сам воткнул сложенный в несколько слоёв кусок газеты обратно в щель, после чего спустился вниз и вышел на улицу.

— Гляди-ка, не врал мужик, и правда мусоров вызвал.

Жёлтая 24-я «Волга» с синей полосой посередине и включённой мигалкой быстро приближалась к дому, из подъезда которого только что вышел Кистенёв. Последний, в глубине души понимая, что в своём, пусть и помятом костюме он выделяется из толпы серенько одетых прохожих, сдерживая желание прибавить шаг, неторопясь двинулся прочь. В его голове уже созрел план, как перекантоваться первое время. Раз уж банк в СССР скорее всего один, и возглавить его вряд ли удастся, то придётся выкручиваться другими способами.

Жаль, конечно, в одночасье потерять всё, за что было заплачено такой ценой, включая не одну человеческую жизнь. Интересно, кого вы ноут председателем правления банка? Сына вряд ли, молод ещё, хотя в заранее составленном завещании свои акции он наследовал Артёму. Парню 25, но вроде сообразительный, недаром в Англии на финансиста учился.

А ему теперь придётся обливаться здесь В памяти первым делом почему-то всплыла виденная по телевизору история о казанской банде «Тяп-Ляп». Можно было бы попытаться рвануть в Казань и примкнуть к парням, а может, и возглавить эту кодлу со временем, но вдруг этой банды ещё не существует? К тому же ему не очень хотелось покидать Москву, в которой затеряться и пусть даже с нуля начать строить новую жизнь легче, чем на периферии.

Путь Игоря Кистенёва лежал в сторону Красной площади. Именно туда, что он знал наверняка, должны стекаться толпы туристов, в том числе иностранных, мечтая сфотографироваться на фоне Кремля и Мавзолея. А где иностранные туристы — там и валютчики с фарцовщиками. Было бы здорово прикинуться иностранцем, благо что немного шпрехать на английском у него получалось, заинтересовать валютчиков своими долларами, обменять на рубли. Но начнут на свет глядеть, приглядываться к каждой детали, а там год выпуска уж точно позднее даты развала СССР, до которой, судя по всему, ещё жить и жить. К тому же изготовлены новые купюры с использованием 3D-технологий. Уж как банкир Кистенёв с этими тонкостями был знаком не понаслышке.