Информаторы (Стукачи под прикрытием) - Валерий Михайлович Карышев

со стоянки и напряженно глядя на дорогу, начал объяснять Чалый. — Но, понимаешь, каждый из нас уже много сделал для команды. Ты человек новый, и для того, чтобы чувствовать себя наравне с другими, должен внести свой вклад в общее дело. Согласен?

Парфенов кивнул головой. На душе вновь стало тревожно. Он уже начал понимать, куда клонит Чалый. Под ложечкой противно заныло.

— Да и деньжат приличных заработать не помешает, я думаю. Те, что вчера я тебе дал, уже закончились, наверно?

Гришка кивнул. Деньги действительно растаяли как дым. От трехсот баксов осталось сто рублей с мелочью.

Саня резко сменил тему разговора, и оставшийся путь до «офиса» они болтали на общие темы. Гришка осторожно расспросил про старших и узнал, что Гена сидел пять лет за вымогательство. Костя никогда не сидел, но пользовался в их кругах не меньшим авторитетом.

«Девятку» поставили на заднем дворе. Гришка с Чалым отправились в офис. Костя еще раз пожал руку парням и жестом предложил садиться. За столом, кроме него и Чалого, сидел еще один парень. Возрастом он был года на три постарше Гришки. Его вихрастый чуб упрямо торчал вперед, серые глаза серьезно смотрели на вновь прибывших. Парень сразу вызвал расположение к себе у Гришки, хотя они не перекинулись ни единым словом.

— Знакомьтесь, — предложил Костя, усаживаясь на свое председательское место.

— Вадим, — представился незнакомец, одновременно протягивая руку.

— Григорий, — отрекомендовался Парфенов, отвечая на рукопожатие.

— Санька тебя ввел в курс дела?

— Более-менее, — сдержанно ответил Парфен.

— Да, кстати, тебя можно поздравить, — спохватился Костя и полез в стол. — Вот тебе подъемные, — он дал Парфену конверт. — Тут две штуки баксов. Вот еще ключи от тачки — гоняй! Вот мобильник.

Гришка ошалело принял первое, второе и третье. От Кости не укрылось выражение его лица, и он незаметно для парня усмехнулся.

— Короче, дело в следующем. Улыбка нас совсем зажал, гад. Надо его убрать. Возьмешься? Смотри, дело ответственное! — старший испытывающе смотрел на Парфенова.

Гришка сам не понимал, что в эту минуту творилось у него в голове. За несколько секунд целый фейерверк чувств вспыхнул и погас в его душе. Это был и страх от сознания того, что придется убить человека, такой страх, что возникало желание тут же без оглядки бежать куда подальше из этого дома. В то же время он чувствовал бесконечную гордость от сознания того, что у него теперь будет собственная тачка и куча денег. Неожиданно для себя Гришка испытал и еще одно чувство — боязнь подвести, упасть в глазах Кости и Чалого. Все это сумасшествие длилось всего несколько секунд, и, совершенно не думая, неожиданно для себя чуть хриплым голосом Гришка выпалил:

— Нет, не подведу, будьте уверены.

— Ну и молоток! Ствол тебе вчера Санька дал?

— Я его вернул.

— Возьми другой.

В Гришкиной руке оказался «макаров».

— Умеешь обращаться?

— В армии приходилось. — Гришка хотел сказать, что «ПМ» был его табельным оружием, но постеснялся, что это посчитают хвастовством, и промолчал.

— Ну и отлично, — встал Костя, давая понять, что аудиенция окончена. — Работать будешь с Вадимом. Снимите себе квартиру и осядьте там. Домой не показываться! — строго наказал он парням. — Завтра в десять утра вас жду здесь. Подумаем, как лучше сработать. Уберете Ваську — по десять косых «зелени» на рыло!

«Десять тысяч!» — Гришка не мог представить себе такую сумму. Она казалась ему чудовищно огромной.

— Позвонить домой можно будет? — осторожно спросил он.

— Позвони, но лучше скажи, что куда-нибудь уезжаешь на время, — посоветовал ему Костя, серьезно глядя прямо в глаза.

— Так я и хочу сделать, — отозвался Парфенов.

— Ну, до завтра, — Костя торопился проводить парней. Время свое он ценил.

Санек простился с ними на пороге и остался в «офисе». Вадик и Парфен вышли на улицу.

— Умеешь водить? — улыбнулся одними уголками губ новый знакомый.

— А то! — отозвался Гришка. Он хотел добавить, что у отца есть старенькая «тройка», но опять решил промолчать.

— Ну, тогда выгоняй, — указал рукой Вадим в сторону синей «девятки».

Гришка смутился, подумав, что на радостях даже забыл спросить, какая машина — его.

Глянув на вверенное ему чудо, Парфен невольно отметил, что левое крыло слегка помято, но это нисколько не уменьшило его радости.

Машина завелась с пол-оборота. Выкатив свою ласточку со стоянки, он остановил машину рядом с Вадимом, с улыбкой следившим за его действиями.

— Ну что, погнали квартиру искать? — усаживаясь на сиденье рядом с водителем, предложил он.

— Погнали! — радостно отозвался Гришка. Душа у него пела. О том, что вскоре ему предстоит совершить убийство, он не хотел пока даже думать.

Тачка несла их к центру Москвы. Асфальт дороги летел под колеса синей машины. Гришка чувствовал себя на седьмом небе.

— На перекрестке поверни направо, — негромко попросил Вадим.

Парфенов сбавил скорость и свернул туда, куда ему было сказано.

— Вон видишь вывеску «Народная недвижимость»? Останови у нее.

Когда машина остановилась, Вадим бросил короткое: «Я сейчас», — и торопливо покинул салон. Рысцой подбежал к двери, ведущей в полуподвал, и рывком открыл ее.

Не было его минут пять. Вернулся он не один, а с симпатичной девушкой. Та, усаживаясь, только кивнула головой в знак приветствия и больше на Гришку не обращала ровным счетом никакого внимания. Впрочем, ехали они недолго.

— На Пионерской поверни направо, — распорядилась барышня. — Теперь останови.

«Девятка» остановилась, и Гришка покосился на деловитую мадам. Та тоже косо глянула на Парфенова и повернулась к Вадиму.

— Пусть он в машине сидит. Нечего фонарем хозяйку пугать.

— Гринь, поскучай пока один, — обратился к нему напарник. — Мы быстро.

Парфен кивнул в знак согласия. Девушка достала телефон и набрала номер.

— Зоя Александровна? Мы у вашего дома… Да-да!..

Покосившись еще раз на Гришку, девушка вышла из машины и, дождавшись Вадима, заспешила с ним к стоящей напротив девятиэтажке.

Гришка от нечего делать нажал кнопку настройки и включил радио. Поискав, оставил «Эхо Москвы». Затем достал свой сотовый и набрал домашний номер. Трубку взяла мать.

— Мама, — в горле отчего-то начало першить, — я работу нашел, калым по строительству. Мне на недельку из Москвы уехать нужно, не волнуйся. Я еще позвоню.

Выпалив все это скороговоркой, Парфен сразу отключил связь, не дав матери вставить ни слова. На душе вдруг разом стало гадко.

«Убьешь, предположим, ты этого Улыбку? — задал он сам себе вопрос. — А дальше что? Всю жизнь в бандитах ходить будешь?! Сколько человек ты еще замочить успеешь, пока тебя не поймают или не убьют при задержании менты?»

Едва Гришка стал думать об этом, на душе стало еще хуже. Он понимал, что вляпался по самые уши и выбраться будет нелегко. И самое страшное было в том, что выбираться-то хотелось все меньше