Нулевой мир 5. Мера Зверь: Прорыв - Изотов Александр

Но трещина ушла к противнице вместе с взрывной волной и… лишь мантия заискрилась на теле Геллии. Сильверит надежно хранил хозяйку от посягательств наглого зверя.

У Буру была своя схватка за жизнь. Дочка Хродрика успевала атаковать нас обоих, и Жук прыгал из стороны в сторону, не рискуя атаковать, тем более, его дубина куда-то запропастилась. Но копья Рогач поставлял мне без перебоев – он только и успевал протягивать ладонь в мою сторону, вытягивая пики прямо у меня перед лицом.

На секунду, в очередной раз хватая шершавое каменное древко, я задумался, что такой уровень владения землей необходим мне, как воздух. В свое время наставник прималов в Вольфграде научил меня представлять копья в толще земли, чтобы пробуждать силу. Сдается мне, именно оттуда растут ноги этой техники.

Выживем – завалю Буру вопросами…

В ночную тишину, нарушаемую лишь шелестом воздушной магии и хрустом срезаемых веток, добавился звук боевого рога. Геллия засмеялась:

– Недолго осталось бегать, звереныш!

Из поселения Рогачей к нам бежали еще отряды. Смутное чувство тревоги подсказывало мне, что звери движутся не только со стороны насыпи. Там я видел мелькающие тени, но все равно чувствовал, что нас окружают.

Буру оказался рядом со мной и прокричал:

– Соберутся звери здесь защищать Шмелиный лес! Убегай, волчок, из круга, догоняй лисенка-друга.

Лишь мазнув взглядом по лицу Рогача, я подметил слова про защитников леса. Это сюда еще из лесных деревень подтянутся?

– Да поздно уже бежать, Буру, – проворчал я.

Неожиданно магические атаки прекратились, и блондинка грациозно замерла. Судя по ее лицу, она малость устала, но не более того. Мы с Буру вообще дышали, как загнанные лошади.

Я присел на одно колено, пытаясь оклематься.

– Мне просто стало интересно на миг… – задумчиво сказала Геллия, – Разобраться хочется.

Ее голос был довольно мягким, но легко срывающимся в истерический визг. Голубые глаза, совсем как у дяди, с интересом разглядывали меня.

– Все, теперь вижу, – она улыбнулась, – Сильная воля, да?

– Белый Волк, – выдохнув, ответил я, – Последний.

Она слегка округлила глаза.

– Даже так?

Отряд, пришедший с насыпи, замер в ожидании неподалеку. Я осмотрелся, чувствуя, что в меня нацелены взгляды из чащи леса. Кажется, теперь все воины из поселения Рогачей прибыли сюда, и, наверняка, вернулись даже те, кто уходил в Нору разобраться, что там произошло.

Но все равно, вокруг намного больше зверей, чем положено. Значит, Буру прав, и сюда пришли жители деревень. Интересно, кто здесь? На карте я запомнил только Гудящих Пчел и Жалящих Ос.

К противнице возвращалась спокойная уверенность в том, что ситуация под контролем.

– Ты пришел мстить мне, Белый Волк? – изумленно спросила она, – Я не убивала твою стаю.

Я удивленно нахмурился. Неожиданный поворот разговора заставил забыть, что мы уже окружены.

– Род Белых Волков отмщен, – спокойно ответил я, – Правда восстановлена, и стая Кабанов понесла наказание.

Геллия звонко засмеялась, и мне стало немножко не по себе от этого смеха. Я почувствовал себя ребенком, которого так легко обманули коварные взрослые.

– Бедные Белые Волчата, мне так жаль, – вздохнула Геллия, – Я видела разок их деревню, издалека, правда.

Меня кольнуло смутное предчувствие…

– Я как раз устанавливала ловушку в одной ауритовой жиле неподалеку по просьбе Мэйнарда.

Послышался вздох из зарослей:

– Ты слышал? Аурит!

– Тихо ты…

– Убить наглеца надо! – крикнул кто-то.

Геллия обернулась на крик и недовольно поморщилась. Ее высокомерие ко второй мере чувствовалось сильнее, чем опасность, которую она излучала.

У меня на миг мелькнули воспоминания о той пещере, где внутри сидел бес на цепи и сторожил ауритовую жилу. А еще я помнил раскуроченные останки того зверя, который угодил в вихревую ловушку на входе. Так вот чьих рук это дело?

Буру рядом сопел, восстанавливаясь после сватки. Эту передышку надо было использовать – сейчас мне требовалось перехватить инициативу, потому как помирать сегодня я не планировал.

– А, Мэйнард, говоришь… Помню, помню, еще один твой дядя, – я усмехнулся, – Правда, тоже сдох.

Родственница Зигфрида поджала губы, потом все же чуть улыбнулась:

– Пытаешься разозлить меня? А какой смысл, Белый Волк? – она повела ладонью, показывая во все стороны, – Вы окружены. Один щелчок пальцев – и полетят стрелы.

– Я же копейщик… – с ухмылкой ответил я, пытаясь нащупать ее слабое место.

Не просто так она удивилась, подсказывала мне интуиция. Геллия действительно нахмурила брови:

– И что? – а потом улыбнулась, – Ты хитер. Услышал это от меня, но не знаешь, что предсказала мне Бездна, так?

Я беспомощно гонял мозги уже по десятому кругу, пытаясь хоть что-нибудь придумать. Геллия поставила мне «шах», и лишь от меня зависит, будет это «мат» или нет.

Вот только в голову лез всякий бред.

– Ну… Конец тебе, внучка Вотана. Отнесу Зигфриду твою голову в обмен на голову деда…

Каждое мое слово чуть расширяло зрачки блондинки.

– Конец мне?! Я человек, и как смеешь ты, зверь, так разговаривать со мной?

Я только состроил кислую мину:

– Ой, умоляю. Тут тоже был один Ламберт, все корчил из себя великого…

– Ландрухт! – крикнули из отряда, – Не коверкай имя нашего госпо…

– Какой Ландрухт? – ответили крикунам там же, – Он же Ландерс был!

Геллия приложила пальцы ко лбу и покачала головой:

– Все, поняла, какой Ламберт. Тоже не могу запомнить имя, а теперь и не нужно, – она усмехнулась, а потом спросила, – Ну, и зачем тебе голова деда?

Посвящать ее в свои дела я не собирался. Да и мало ли, узнает про живого Эзекаила, этого павшего ангела, живущего на Древнем Перевале. Начнет искать способы объединиться с сильным союзником, и тогда всем вообще кирдык.

– Повешу над камином, – оскалившись, проворчал я, – Буду попыхивать в трубку и смотреть теплыми вечерами…

– Трубку?! – она с сомнением оглянулась на поселение Рогачей, – Какую трубку? Что значит, попыхивать?

– Волк несет такую хрень, удивился Жук-олень, – прошептал Буру.

На миг возникла пауза, но разговор снова начала блондинка.

– Это хорошо, что голова сохранилась, – сказала она, – У деда был один секрет. Ты же знаешь, наверняка, какой? – Геллия улыбнулась, жадным взглядом оценивая меня.

Когда вот так на тебя смотрит прекрасная женщина, это чего-то да стоит. Вот еще ситуация была бы другая… Ясно, что про частицу Абсолюта эта стерва знает, но перед своим окружением особо не распространяется.

– Кстати, ты знаешь, почему исчез род Белых Волков? – она стала рассматривать ногти, блестящие в лунном свете, – Бедные зверушки, и все только первой ступени.

В зарослях кто-то засмеялся.

– Что за стая такая из первых ступеней? – послышался крик.

– Да это ж почти первушники! – поддакнул весельчак.

Геллия кивнула:

– Закрыты дядиным барьером, слабая тень великого рода Диких Волков. Мне было их так жалко…

Я почувствовал, как вздыбилась шерсть на загривке. Ну, если бы она у меня была, то я бы сейчас был похож на скалящегося в бессильной злобе волка.

– Да, да, вот ведь как бывает, – вздохнула Геллия, – Я чувствовала, что должна была помочь…

– Ну так и помогла бы, сняла барьер, – процедил я сквозь зубы.

Ох, как же я злился. Даже огонь ответил в душе на это, и стал подпитывать ярость. Ну вот, пытался вывести противника из равновесия, а сам клюнул на такую же уловку.

– Ну, не все же такие одаренные, как дядюшка Зигфрид, – отмахнулась Геллия и упрямо поджала губы, – Он же у нас отмеченный Небом, такой весь правильный.

– Воздух дует, кормит пламя, разгорается огонь, – прошептал рядом Буру, – Волк, возьмись скорей за камень, и закроет душу бронь.

Я, стиснув зубы, попытался, как подсказал Рогач, ухватиться за стихию земли. Каменную рубашку я знал, как делать, но в таком состоянии, как сейчас, это было трудно. Неужели она поможет не злиться?