Воин тумана - Джин Вулф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Твоя речь мне действительно понятна, – ответствовал я, – но я не могу объяснить, откуда знаю этот язык. Я… в данный момент я здесь. Это единственное, в чем я уверен.
Девочка, которая давно прислушивалась к нашей беседе, пояснила:
– Латро ничего не помнит, жрец. Он мой господин.
– Так, так! – Жрец кивнул, как бы в подтверждение собственных мыслей. – Со многими случается нечто подобное. Бог Из Дерева[30] начисто промывает мозги, так что ты, парень, ни в чем не виноват.
– По-моему, твой бог тут ни при чем, – с важным видом возразила жрецу девочка. – Латро лишила памяти Великая Мать богов. А может, Мать-Земля или Хозяйка свиней.
– Все это одна и та же богиня, милая, – ласково сказал ей жрец. – Подойди сюда, сядь. Ты уже достаточно выросла, чтобы кое-что понимать.
Он уселся на траву, Ио села напротив, а я – с нею рядом.
– Судя по твоему выговору, ты родом из семивратных Фив, верно?
Она кивнула.
– Тогда вспомни человека, которого, должно быть, не раз видела в родном городе. Ну, скажем, гончара, что делает разные горшки. Он также является отцом девочки, вроде тебя, мужем женщины, какой ты станешь, когда вырастешь, и сыном другой женщины. Но если случится война, гончар надевает шлем, берет в руки тяжелый щит и копье и становится гоплитом[31]. А теперь ответь: кто же он такой? Воин, сын, муж, отец или просто гончар?
– Все вместе, – сказала девочка.
– Ну как же ты станешь обращаться к нему? Если, предположим, не будешь знать его имени?
Девочка молчала.
– Ты обратишься к нему, как полагается в той ситуации, в какой вы оба в данный момент оказались, и в зависимости от того, что в данный момент тебе от него нужно, не так ли? Если ты встретишь его на плацу, то окликнешь его: "О воин!"; если в лавке – спросишь: "Горшечник, сколько стоит вон то блюдо?" То же самое и с богами, милая; их у нас, конечно, много, однако все же не так много, как считают некоторые невежественные люди. То же самое и с твоей богиней, которую ты назвала Хозяйкой свиней. Когда мы хотим, чтобы она благословила наши поля, мы называем ее богиней Зерна. Но когда мы представляем ее прародительницей всего сущего на земле: деревьев и ячменя, диких зверей и домашнего скота – то именуем Великой Матерью богов.
– По-моему, богам самим следовало бы называть людям свои имена, – сказала девочка.
– У них много имен. Именно этому, в частности, я и хотел бы научить тебя, вот только успею ли? Если бы тебе пришлось побывать в Речной Стране, как мне когда-то, ты бы и там обнаружила Великую Мать богов, хотя египтяне называют ее совсем иным именем. Боги или богини должны иметь имена, подходящие для языка каждого народа.
– А поэт говорил, что твой бог – это прекрасный юноша, – сообщила Ио.
– Ну вот тебе и еще один пример! – Жрец улыбнулся. – Тот поэт, которого ты имеешь в виду, называл его Юным богом и имел полное на это право. А я всего несколько минут назад назвал его богом Из Дерева, что тоже справедливо… Ото! Вот это да!
Я обернулся: к нам приближался человек, черный как ночь. Он, как и мы сами, был совершенно обнажен, однако в руке держал копье с крученым раздвоенным рогом на конце.
– Как я не раз утверждал в беседе с менадами[32] и сатирами из его свиты, такое действо, как вчера, сближает бога с людьми. И вот вам пожалуйста – доказательство, почти чудо! Подойди и сядь с нами рядом, друг мой.
Черный человек присел на корточки и знаками показал, что хочет пить.
– Он хочет еще вина, – сказала девочка.
– Он что же, не говорит на нашем языке?
– По-моему, он нас понимает, но только сам никогда ничего не говорит.
Может, кто-нибудь посмеялся над ним, когда он попробовал, да неудачно?
Жрец снова улыбнулся.
– Ты мудра не по годам, детка. Друг мой, вина у нас, к сожалению, больше нет. Все, что было, выпили вчера в честь нашего бога или разлили во время либатий[33]. Сегодня, если хочешь пить, придется пить воду. – Жрец сперва показал, как льют из горсти на землю вино, а потом кивнул в сторону озера.
Чернокожий явно все понял, однако с места не двинулся.
– Так что я хотел сказать? – продолжал жрец, оборачиваясь к Ио. – Когда непостижимые боги явили нам нашего чернокожего друга, то, видимо, хотели пояснить, почему наш бог Из Дерева носит еще одно имя: царь Нисы[34]. А кто-нибудь из вас знает, где находится Ниса?
Мы с Ио не знали.
– Это страна чернокожих людей, расположенная на южной границе с Речной Страной, выше по течению Великой реки. Наш бог был зачат, когда Громовержец во время своих странствий приметил некую принцессу Семелу[35], дочь правителя дивных Фив семивратных. Да, в те дни у нас был еще свой царь… – Жрец помолчал и откашлялся. – Громовержец тоже притворился обычным земным царем и посетил дворец отца Семелы в качестве высокого гостя. Ему удалось завоевать ее любовь, хотя они и не сочетались браком. – Ио печально покачала головой, а жрец продолжал:
– Увы, жена Громовержца Телейя «Гера» узнала об этом. Кое-кто говорит, между прочим, что Телейя – одно из имен богини, как и Мать-Земля, как и Великая Мать богов; однако, по-моему, это заблуждение. Впрочем, не важно. Так вот, Телейя, превратившись в скромную старушку, нанялась в няньки к принцессе Семеле.
"Твой возлюбленный куда более высокого происхождения, чем земные цари, – заявила она своей воспитаннице. – Заставь же его открыть свою тайну!…"
К нам вдруг приблизился какой-то человек весьма привлекательной наружности; он был чуть помоложе жреца. С ним была красивая темноволосая женщина с голубыми, точно фиалки, глазами. Мужчина спросил меня:
– Ты, верно, не помнишь меня, Латро?
– Нет, не помню, – ответил я.
– Этого я и боялся. Я Пиндар, твой друг. Эта малышка, – он кивнул в сторону девочки, – твоя рабыня, Ио. А это… э… как бы это сказать?…
– Меня зовут Гилаейра[36], – опередила его молодая женщина. Только теперь я сумел оторвать взгляд от ее фиалковых очей и заметил, что она старается незаметно прикрыть обнаженную грудь. – Во время вакханалий не принято называть друг друга по имени. А теперь можно. Ты ведь помнишь меня, да", Латро?
– Я знаю, что мы спали с тобою рядом и я прикрыл тебя хитоном, когда проснулся, – сказал я.
– Память у него отняла Великая Мать богов, – пояснил Пиндар. – Он очень быстро все забывает.
– Как это ужасно, должно быть! – воскликнула Гилаейра, и все же я видел: втайне она довольна, что я, видимо, уже не помню, чем мы занимались прошлой ночью и что выделывали.
Жрец между тем продолжал свой урок, и я услышал, как он говорит Ио:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});