Ненормальная (СИ) - Ольга Николаева

Глянула, как на идиота - не с презрением даже, а с жалостью. Промолчала, приподнялась с кресла, начала натягивать обувку. Обулась, выпрямилась.

- я готова.

Дмитрий проследил в окно, как они с Сергеем вышли во двор, девчонка даже не смотрела по сторонам, запрыгнула на заднее сиденье без помощи, и автомобиль тронулся и увез эту ненормальную женщину из его жизни.

Глава 3.

А без нее жизни нет. Это только сейчас, во сне понятно стало. Боялся - не заснуть будет, с ней под боком. А сам провалился, наверное, через минуту. И сон такой сладкий: как когда - то наяву было, уже очень давно, когда все казалось таким простым и ясным.

Вот она, теплая и сонная, повернулась и прижалась плотнее, и защекотала дыханием кожу на груди. И ресницы во сне шевельнулись, словно бабочка крылом зацепила. И так сразу легко дышать, и одна рука прижала ее затылок поплотнее, чтобы не ерзала, а вторая по-хозяйски пошла гулять по спине, вспоминая на ощупь каждый позвоночек, каждое ребрышко, бережно обводя и поглаживая, и тонкая ткань истертой футболки совсем не мешает чувствовать жар этого сонного тела... Футболка? Откуда во сне взялась футболка, ее здесь быть не должно? Срочно исправляем. Так, аккуратно развернуть, положить на спину и начать операцию "избавление от одежды": бережно прихватываем край и поднимаем, спокойнее, по миллиметру, чтобы не потревожить... Позволим рукам похозяйничать - в том времени, из сна, она никогда не была против... Большие пальцы начали выписывать невесомые круги на нежной коже, а ладони двинулись вниз, к ягодицам - там ведь тоже край одежды, его нужно подтянуть вверх... господи, только от нескольких движений все тело ожило, нестерпимый зуд во всех конечностях - каждая клетка потянулась к ней, желая ощутить, прикоснуться, вжаться, пристать намертво... Тихо, спешить некуда. Она тоже спит, и мешать не стоит. Устала, маленькая. Приподняться на коленях, прогнуть тонкую талию, чуть оторвать от дивана - и, вуаля, одежка поднята до самых плеч. Сейчас, главное, сосредоточиться и забыть, что там, внизу, все так открыто, и маняще беззащитно. Только один раз прикоснуться губами к мягкому животу, вдохнуть его теплый аромат, прихватить легонько зубами ароматную кожу... замереть от того, какой болью отдалась в теле эта маленькая ласка. И - вперед, сейчас самое важное : нужно стянуть футболку через голову, не разбудив. А, чем черт не шутит, разорвать ее - и дело с концом! Что сразу не догадался? Столько времени потерял... в те древние времена, еще до этих снов, не раз так делал, когда терпения не хватало возиться с лишними крючками и застежками, за что неоднократно получал втык от хозяйки, за порчу имущества...

Всего два резких движения, треск разорванной ткани, стянуть обрывки с плеч - и вот оно, пиршество для голодного, истосковавшегося взгляда. И страшно от того, что можно не сдержаться, наброситься со всей дури, как требует звенящее от напряжения тело; и растерянность, когда не знаешь, с чего начать: вот с этой маленькой родинки под грудью, которая так и притягивает губы, или с ямочки на ключицах, или с запястий, они такие у нее чувствительные... Так, пойдем по порядку: убрать волосы от лица, чтобы не мешали, обвести пальцем линию губ - такие необычные они : сами пухлые и мягкие, как у ребенка, а контур четкий, как будто вылепленный. Если в профиль на нее смотреть, больше ничего не замечаешь - только на эту нежную красоту и пялишься. Руки потрогали, вспомнили эту зовущую негу, а дальше - уступаем место рту. Там давно уже все пересохло, как будто три дня ни капли росы не было, от нестерпимой более жажды. Прижался, потерся нежно, прихватил зубами, потянул в себя сначала нижнюю, более пухлую губку, потом лизнул ямочку над верхней, а потом... Господи, когда придет час смерти, последним желанием будет - еще раз выпить это дыхание, до дна, до хрипоты, до последнего вздоха, потому что большего счастья нет, чем целовать эту женщину. И пусть она спит, пусть никогда не просыпается, и пусть голова так пьяно кружится целую вечность.

А руки? Руки живут своей жизнью, не спрашивая хозяина - недоумка, ведь это он виноват, что они на полгода забыли кайф от невесомости, которую дарит ощущение этой тонкой, полупрозрачной кожи. И они забирают, жадно наверстывают упущенное - гладят, трогают, мнут, ласкают. Одна зарылась в волосах, захватывая затылок, выгибая шейку так, чтобы всю подставить под поцелуи, чтобы не осталось и ни одного не обласканного милимметра, вторая потянулась вниз, подхватывая коленку, закидывая ее ножку себе на бедро. Да, маленькая, вот так и оставайся, и не шевелись, пока я не позволю. Это же мой сон, я здесь главный. Нет, конечно, тебе будет хорошо, но сейчас только я знаю, как лучше.

И уже без помощи запрокидывается ее голова, упираясь затылком в подушку, и тело выгибается дугой, само подставляется, уже требует ласки, а дыхание сбивается на хрип. Сейчас он перейдет в полувсхлип - полустон, такой сладкий, что крышу сносит ко всем чертям и уносит в неизвестном направлении. Пусть летит, нам сейчас крышка ни к чему, котелок отказывается варить начисто, желание несется скорым поездом, громким шумом отдает в ушах, сердце вот - вот проломает грудную клетку и вырвется на свободу. Нет, моя хорошая, если ты начнешь сейчас кричать, я взорвусь раньше времени, а еще так много нужно успеть, твои вопли я послушаю чуть позже, на втором или третьем твоем оргазме, а пока будем глушить их, глотать, выпивать до последнего вздоха...

Вот она, нирвана. Какой идиот додумался, что познать истину можно только при воздержании? Он никогда, наверное, к женщине не прикасался. Или не было у него ТАКОЙ женщины. Оказаться в ней, на ней, вокруг нее, перемешать тепло и запахи тел, оказаться так глубоко и близко, что ближе - невозможно, если только не изобретен способ залезть к ней под кожу, под черепную коробку. Если у кого - то есть такой патент, можно отдать все деньги мира, не глядя, только бы срастись с этой женщиной намертво.

Отвлеченные мысли помогают немного тормознуть перед обрывом в пропасть, не дают дойти до точки невозврата, после которой контроль невозможен. Просто полежать, не двигаясь, погладить ее лицо, потереться щекой о шею и - медленно, очень медленно начать дорогу в космос. Смешная, даже во сне хмурится нетерпеливо. Не любит паузы. Если бы осознавала происходящее, начала бы требовательно хныкать. Потерпи, хорошая моя, я сам с ума схожу, но сейчас нужно именно так. Хочу видеть, как меняется твое лицо, как раскрывается рот в крике - сначала беззвучном, а потом настоящем. Ты так мило смущаешься потом, когда понимаешь, что устроила эротическую вечеринку всем соседям, сверху, снизу и по сторонам от нас. Но сейчас тебе плевать, потому что сдерживать свой кайф ты не умеешь, и не даешь мне и секунды, чтобы сделать паузу. А я не хочу и не могу останавливаться. Вот оно, твое наслаждение - пальцы начали перебирать простыню, поехали по сторонам в поисках точки опоры, тело выламывается в невероятном изгибе, еще чуть - и зачет по гимнастике, держи меня за руки, крепче держи, прижми ладонь к ладони, сплети свои пальчики с моими. Больше всего я кайфую, чувствуя приближение твоего оргазма по рукам - всегда такие хрупкие и нежные, они вдруг вцепляются в мои с невероятной силой, и не отпускают, пока окончательно не отпустит тебя саму... А дальше - дальше только полет, вдвоем в темноту, к фейерверкам из наслаждения, и нет больше мыслей, и самоконтроль, скорбно склонив голову, уходит вслед за потерянной крышей...