Мир глазами кота Боба. Новые приключения человека и его рыжего друга - Джеймс Боуэн

– Понятно, – вздохнул я.

К половине седьмого я понял, что дальше ждать нет смысла. Конечно, люди, живущие на улице, не всегда сдерживали обещание, но от Титча я такого не ожидал.

– Вставайте, пойдем домой, – сказал я своим четвероногим коллегам. – Хозяин может забрать тебя и из Тоттенхэма, Принцесса.

Собирая вещи, я злился на Титча. И немного переживал за него. И за себя. Утром Боб смирился с присутствием собаки в квартире, но тогда дело ограничилось парой минут. Неизвестно, как он отнесется к тому, что Принцесса у нас заночует. И как сама Принцесса к этому отнесется? Я уже предвкушал бессонную ночь, полную лая, злобного шипения и жалоб от соседей.

В магазинчике по пути домой я купил корма для Принцессы. Я понятия не имел, чем она питается, поэтому взял банку обычных консервов и пачку сливочных бисквитов.

Когда мы уселись ужинать, Боб еще раз дал понять, кто тут главный. Едва собака потянулась к миске с водой, которую я перед ней поставил, рыжий громко зашипел, заставив Принцессу отшатнуться. Сначала Боб будет лакать молоко, а потом собаке можно будет подойти к своей миске.

Впрочем, они довольно быстро нашли общий язык. Радушный хозяин Боб даже позволил Принцессе вылизать остатки своего ужина.

«Ну, все с вами ясно», – подумал я.

Но эта парочка приготовила мне сюрприз.

Устав за день, я уснул перед телевизором в десять вечера. Проснувшись ближе к полуночи, я пожалел, что у меня нет видеокамеры. Я бы заработал целое состояние на телешоу, которые показывают милые видео с животными. Боб с Принцессой тихо сопели, лежа рядышком на ковре. Еще вечером они сидели по разным углам: Боб – на своем любимом месте у батареи, Принцесса – у двери. Пока я спал, собака, видимо, решила перебраться туда, где потеплее, и вытянулась рядом с котом. Теперь ее голова лежала в нескольких сантиметрах от носа Боба. Если бы я не знал эту парочку, то подумал бы, что они друзья не разлей вода. Встав с дивана, я запер входную дверь, выключил везде свет и пошел в спальню, оставив животных в большой комнате. До утра все было тихо, но проснулся я от громкого лая.

Мне потребовалось время, чтобы сообразить, откуда у нас дома собака.

– Что случилось, Принцесса? – спросил я, выпутываясь из одеяла.

Говорят, некоторые животные чувствуют приближение хозяев. Моя подруга Бэлль иногда оставалась с Бобом у нас дома, и она рассказывала, что он всегда заранее знает, что я близко. Несколько раз он забирался на окно в кухне и принимался взволнованно смотреть вниз за несколько минут до того, как я подходил к подъезду. Очевидно, у Принцессы тоже был развит дар предвидения, поскольку вскоре я услышал звонок домофона. Это был Титч.

– Прости, что подставил тебя вчера вечером, но кое-что произошло, – извиняющимся тоном произнес он.

Я не стал спрашивать, что именно случилось. В моей жизни было немало таких дней. Вместо этого я поставил чайник и вставил два куска хлеба в тостер. Судя по виду Титча, горячий завтрак ему не помешал бы.

Боб дремал у батареи, Принцесса свернулась калачиком в паре футов от него; прикрыв глаза, она наблюдала за новым другом. Титч явно не ожидал увидеть нечто подобное.

– Посмотри, как эти двое спелись! – улыбнулся я.

– Сам вижу, даже не верится, – ответил Титч, широко ухмыляясь.

Титч был не из тех людей, кто упустит такую возможность.

– Значит, ты не будешь против снова присмотреть за ней? – невинно поинтересовался он, откусывая тост.

– Почему бы и нет? – спросил я.

Призрак на лестнице

Дождь лил, не переставая, несколько дней; улицы Лондона превратились в каналы для плавания на байдарках. Нам с Бобом надоело возвращаться домой промокшими до нитки, поэтому в тот день я решил уйти с работы пораньше. Мне не терпелось оказаться в теплой квартире, снять с себя мокрую одежду и пустить кота к батарее.

Лифт в нашем доме ходил через раз. Несколько минут я настойчиво жал на кнопку вызова в тщетной надежде, что кабина все-таки спустится с шестого этажа. Напрасно. Он снова сломался.

– Отлично, – проворчал я. – Боб, боюсь, нам придется идти пешком.

Кот ответил мне несчастным взглядом.

Но ничего не поделаешь. Я присел, чтобы он мог забраться ко мне на плечи. Мы как раз приступали к покорению последнего пролета – между пятым и шестым этажами, – когда я заметил человека, стоявшего в тени на лестничной площадке.

– Подожди-ка, Боб, – тихо сказал я, спуская кота.

Хотя я не успел толком рассмотреть незнакомца, что-то в его поведении меня насторожило. Поднявшись по лестнице, я увидел, что мужчина стоял, прислонившись к стене и нагнувшись вперед. Штаны у него были наполовину спущены, а в руке поблескивало что-то металлическое. Я сразу понял, что происходит.

В прошлом этот дом был любимым местом наркоманов и наркодилеров. Люди курили травку и кололись героином прямо на лестнице, как человек, стоявший сейчас на нашей площадке. С тех пор как я сюда переехал, полиция неплохо поработала, и ситуация значительно улучшилась. И все же время от времени к нам в подъезд забредали торгующие наркотиками подростки. Конечно, по сравнению с моим прошлым жильем в Далстоне, тут был настоящий рай. Там было не протолкнуться от наркоманов. И все же нынешние жильцы нередко высказывали недовольство. Впрочем, они имели на то полное право. Мало кто хочет, чтобы вернувшийся из школы ребенок наткнулся на сидящего у двери его квартиры обколотого наркомана.

Для меня же эти люди были призраками прошлого, от которого я отчаянно пытался избавиться. Я продолжал бороться с зависимостью и понимал, что буду бороться до самой смерти. К несчастью, такова природа этого порока. Но с тех пор, как в моей жизни появился Боб, я сделал большой шаг вперед и теперь был на пути к полному выздоровлению. Сначала я перешел с героина на метадон, а теперь принимал субутекс, мягкий препарат, который должен был постепенно избавить меня от зависимости. Психолог из клиники, где я наблюдался, сравнивал завершающий этап лечения с посадкой самолета: субутекс поможет мне мягко приземлиться. На тот момент я принимал его уже семь месяцев. До посадки оставалось совсем немного, и я уже видел впереди огни аэропорта. Все шло по расписанию, и я чувствовал, что скоро буду готов ступить на твердую землю.

А теперь этот наркоман на площадке. Я бы прекрасно обошелся без подобных напоминаний!

Это был коротко стриженный мужчина лет сорока, в черной куртке, футболке, джинсах и старых кроссовках. К счастью, он оказался вполне мирным, даже извинился, что с такими людьми случалось нечасто. Вежливость – не самая сильная сторона наркоманов.

– Прости, друг, я сейчас уйду, – сказал он с сильным истэндским акцентом, вытаскивая шприц из ноги и натягивая штаны. По характерному стеклянному взгляду я понял, что он успел уколоться.

Я решил подождать, пока он уйдет, поскольку знал, что не стоит верить наркоманам на слово.

Слегка пошатываясь, незнакомец побрел к лифту. Боб поднялся по ступенькам и стал позади меня. Я хотел, чтобы кот поскорее оказался в безопасном месте, поэтому направился к нашей двери. Но не успел я вставить ключ и впустить Боба, как послышался громкий стон. Я повернулся и увидел, что наркоман заваливается на пол, как мешок картошки.

– Эй, с тобой всё в порядке? – зачем-то спросил я, подбегая к нему.

Ясно же, что ему плохо. Очень плохо. Кажется, он перестал дышать.

– Господи, у него передоз! – прошептал я, узнавая симптомы.

К счастью, у меня с собой был мой старый мобильник. Я позвонил в службу спасения и попросил прислать «скорую». Женщина на том конце линии записала адрес и предупредила, что машина приедет минут через десять, не раньше.

– Можете описать, в каком он состоянии? – спокойным профессиональным тоном спросила она.

– Он без сознании и не дышит, – ответил я. – И его кожа меняет цвет.

– Так, похоже, у него остановилось сердце. Нужен непрямой массаж. Знаете, как это делается?

– Да. Но будет лучше, если вы мне объясните по пунктам.

Женщина сказала, что надо повернуть потерявшего сознание на бок и проверить, что его дыхательные пути не забиты. Затем нужно положить его на спину и давить на грудь, чтобы запустить сердце. И периодически делать ему искусственное дыхание.

Я делал непрямой массаж и считал вслух. Дойдя до тридцати, я остановился и проверил, есть ли улучшения. Сотрудница службы спасения по-прежнему была на связи.

– Реагирует?

– Нет. И не дышит, – сказал я. – Попробую еще.

Я продолжал делать массаж еще минут семь: несколько раз давил на грудь, потом переходил к искусственному дыханию и обратно. Странно, но я был абсолютно спокоен. Теперь я понимаю, что в таких ситуациях мозг начинает работать по-другому. Эмоциональная часть происходящего осталась где-то в стороне. Я сосредоточился на физической реальности и пытался заставить этого парня снова дышать. Но, несмотря на все усилия, он не подавал признаков жизни.