Горец. Гром победы. Книга четвертая (СИ) - Дмитрий Старицкий

  Имперскую оборону к тому времени успели насытить пулеметами всех конструкций из среднего расчета две единицы на километр фронта. Плюс были сформированы подвижные пулеметные батальоны резерва командования. Этого оказалось достаточно, чтобы, истребив половину атакующих на проволоке, заставить республиканскую пехоту откатиться на старые позиции.

  Если верить газетам, то республика потеряла в этом наступлении до ста шестидесяти тысяч солдат и офицеров. За два дня. Надо думать, психиатры приняли в свои заботливые руки новых сошедших с ума имперских пулеметчиков.

  Позиционный тупик завис в высшей своей точке, как Молох, перемалывая во все возрастающих количествах людские и материальные ресурсы.

  Генеральный штаб империи, когда ему тыкали в нос успехами Восточного фронта, неизменно отвечал, что республиканцы не царцы. Полками в плен не сдаются. А подумать над тем, что полк, если его не окружить и не оставить без снабжения, редко у кого будет сдаваться в полном составе. Просто отойдет. Пусть даже бросив все тяжелое вооружение. Косность мышления имперских генштабистов поражала. Если бы не подобная косность у штабистов врага, то...

  К нам в Рецию не только пленных зимних царцев нагнали, но и вывели на переформирование удетскую кавалерийскую дивизию, которая их и конвоировала.

  Надо ли говорить, что свежеиспеченный имперский рыцарь и генерал-лейтенант кавалерии Бьеркфорт был этим страшно недоволен. Еще бы... предписано сменить в тылу отогузов на охране пленных. Его прославленной дивизии! Граф просто рвал и метал.

  Отогузов отправляют на фронт, ибо не фига в тылу окапываться... А герои-кавалеристы получают заслуженный отдых. Официально в документах это называлось ротацией и обосновывалось необходимостью восстановления сил удетским конникам после предельных для организма испытаний зимним рейдом по лесам и болотам. Но меня несколько насторожило, потому как это уже не первый случай отзыва с Восточного фронта самых прославленных и боеспособных соединений.

  Столкнулся я с генералом Бьеркфортом в герцогском дворце, где он представлялся Ремидию по поводу нового назначения.

  Раз в месяц проводился такой публичный раут, требующий присутствия всех придворных. Обычно мне удавалось подобные мероприятия сачковать и герцог особо не настаивал на моем обязательном присутствии, но... В тот день еще и представлялись Ремидию, будучи во Втуце проездом в имперскую столицу, послы винетского герцога - граф Моска и мессир Ова. А это уже совсем другое дело.

  Моска - сухой старик с совершенно лысой головой, лишь с редким седым пушком за ушами, но подвижный, как юноша. А взгляд как у карточного шулера. Никак что-то выхмурять у императора едет. Союзничек новоявленный...

  Ова - полная ему противоположность: молодой, чернявый, кудрявый, кареглазый, подбородок синий от слегка проступившей щетины, хотя зуб дам, что брился он не позже сегодняшнего утра. На вид увалень увальнем. Но, как мне кажется, первое впечатление об этом человеке обманчиво. Дураков послами не отправляют. А этот еще и крупным коммерсантом на родине числится.

  Я старался, как всегда на таких мероприятиях, в укромном уголочке прикинуться ветошью. Ну, так... золотом расшитой ветошью...

  Как раз к этому дню втуцкие златошвейки закончили вышивать мне парадный камергерский мундир. Темно-малиновый сюртук почти до колен. Спереди весь расшит золотом - виноградной лозой и ветками дуба. Сурово так расшит - воротник и вся грудь, начиная от плеч заканчивая ниже пояса. Так что из орденов я надел только Рыцарский крест на шею. Остальные все равно среди такой богатой вышивки затеряются. Сзади, хвала ушедшим богам, вышили только клапана карманов. Карманы высокие почти на пояснице, и больше никаких карманов на мундире нет. Брюки белые, на штрипочках под каблуком натянутые.

  Из-под карманного клапана на левом полужопии на золотой цепи опускается золотой массивный ключ - знак камергерского достоинства. В кольце ключа герб Реции, чтобы меня случаем с камергером другого электора ##1 не попутали, а то и с камергером самого императора. Я вот стою и думаю: если случись где парадный сходняк в империи, то мы друг друга как песики обнюхивать под хвостами будем, дабы узнать, кто какого электора камергер? Бред полный... но "оближ ноближ" ##2, как говаривали на моей родине люди, стремящиеся показать свою образованность.

  ##1 Э л е к т о р - глава автономного образования империи (королевства, герцогства, марки), имеющий право заседать в курии по выборам императора.

  ##2 Правильно - "ноблемс облимж" (noblesse oblige) - французский фразеологизм, буквально означающий "благородное (дворянское) происхождение обязывает". Переносный смысл - "честь обязывает" или "положение обязывает" - власть и престиж накладывают известную ответственность.

  Так что этот раут я пропустить не мог - протокол, черт его дери, обязывал явить послам обоих наследников в натуре. А значит, и их официальных воспитателей. Вот я и парюсь по левую руку от малого трона в этом придворном доспехе, крепко держа за плечо постоянно норовящего вырваться на свободу в пампасы графа Риестфорта. Все же пять лет пацанчику - ему двигаться надо. Если бы я бегал столько, сколько бегает он, то давно бы помер.

  Так что обоим нам это мероприятие нож острый. Но пока терпим. Ибо терпение есть главная добродетель придворного.

  А вот старший брат моего воспитанника, несмотря на восемь лет от роду, сидит себе на малом троне с серьезной мордой. Успели его во дворце уже надрессировать. Или... ну не зря же в школу берут только с семи лет... усидчивость у ребенка, какая никакая появляется.

  Послы и герцог наговорили друг другу ритуальной чепухи, и винетские дипломаты со всей вежливостью раскланялись и вышли из зала. Сразу на вокзал - им Ремидий свой салон-вагон одолжил.

  Я, в очередной раз удержав младшего графа за плечо, тоскливо посмотрел на Ремидия. И - о, счастье - герцог мне разрешающе кивнул.

  Тут же и старший граф соскочил с трона и удрал бы вприпрыжку, если бы его вовремя не поймал за хвост воспитатель в таком же придворном доспехе, как и мой.

  Мы, чинно держа детей за руки, вышли на середину зала, поклонились его светлости и развернулись, чтобы покинуть надоевшее помещение.

  Тут в зал вошел, раскланявшись в дверях с послами, длинный как жердь генерал Бьеркфорт. Его выдающийся нос, развернувшись как радар, уперся в мою персону. Брови поднялись удивленно, но виду старый вояка не подал. Проходя мимо меня в тронный зал, генерал только шепнул:

  - Где вас тут искать?

  - В саду, - ответил я таким же шепотом.

  - Савва, а это кто? - спросил мой воспитанник, потянув меня за руку.

  - Это герой нашего времени, ваше сиятельство, - ответил я совершенно серьезно, выводя мальчика в парадную анфиладу дворца и оттуда в сад, где их терпеливо ждала Альта. - Генерал Бьеркфорт. Последний рыцарь нашей эпохи.

  - Мама! Мама! - радостные пацанчики, забыв сразу, что они очень важные персоны, наперегонки бросились к женщине, обхватывая ее ноги и разом докладывая, что они видели в тронном зале.

  Альта занялась сыновьями, а я и воспитатель старшего графа барон Вейсфорт вели неспешную светскую беседу, прохаживаясь между клумбами с первыми цветами. Вейсфорт был крупным пайщиком "Рецкого стекла", и я, пользуясь случаем, раскрутил его на бесплатную консультацию о возможности организовать заказ на трехсотграммовые банки на одном из стекольных заводов. И о возможных ценах. Можно было это сделать и официально - все же у меня два процента в этом товариществе, но разные бывают нюансы, которые официально не оговариваются. Кулуары в бизнесе это все...

  Стеклянная крышка с железным пружинным прижимом у меня уже лежала на рассмотрении в патентном бюро. Уплотнитель за неимением пищевой резины кожаный, но для мёда это не страшно.

  Интерес к такой таре, по возможности прозрачной, был вызван идеей, которая спонтанно родилась в наших домашних беседах с Альтой и Эликой. Острый вопрос орехового сбыта вылился в предложение торговать чищенным горным орехом и миндалем в меду. В сумме такой продукт получался дороже орехов и меда по отдельности. Заготавливать означенное лакомство можно круглый год. И торговать спокойно, не торопясь пропустить сезон.

  Плюс родилась креативная идея выдать новый рецепт за секрет горского долгожительства. Верили же в советское время, что зеленый лук с медом дает долголетие... В каком-то кино брякнули, и понеслось... Так и мы статью в газете купить в состоянии. Сенсацию. С резонансным продолжением благородной научной драки врачей и прочих высоколобых деятелей. Ведь против того факта, что в горах люди живут лет на двадцать дольше, никто возразить не может. Против статистики не попрешь.