Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

Мы зашелестели по улицам на восьми широких колесах. Проспекты города были просторными и, само собой разумеется, ярко освещенными. Облицованные стеклом здания устремлялись к пылающему в высоте плазменному шару, словно цветы, тянущиеся к свету. Через каждые тридцать метров улицы возвышались фонари на богато украшенных постаментах, добавлявшие свой свет к окружающему блеску.

Движение было редким, на улицах находилось, самое большее, несколько тысяч пешеходов. Я заметил, что на многих прохожих надеты желтые шелковые пояса и желтые же гирлянды украшают постамент каждой лампы.

— Цветы? — спросил я.

— С гидропонных ферм в восточном куполе номер семь, — ответил мне один из хранителей.

— Означают?

— Траур.

— Так же, как и пояса, — прошептал мне на ухо Эмос. — Случившееся вчера — серьезная трагедия для этого мира. Желтый является их священным цветом. Полагаю, что местные поклоняются солнцу.

— Солнце как Император?

— Достаточно распространено. И особенно подходит, по очевидным причинам, этому месту.

Зал Хранителей оказался стеклянным шпилем, расположенным практически в центре города. Его вершину украшал двуглавый имперский орел. Поблизости располагалась местная часовня Экклезиархии и несколько зданий, переданных Имперскому Администратуму. Меня позабавило то, что все они были построены из черного камня и практически не имели окон. Размещавшиеся в них имперские служащие, по всей видимости, дружили с постоянным светом не более моего.

Когда мы вошли под стеклянный портик, нас провели в главный зал. Он был набит битком. Большинство присутствующих были хранителями в желтых мантиях, несколько местных должностных лиц, техномаги, немного клерков и сервиторов. Зал был возведен из желтоватого стекла на каркасе из черного чугуна. Воздух окрашивался золотым светом, бьющим через стекло. Полы устилал широкий черный ковер с вытканным по центру солнечным диском.

— Инквизитор Эйзенхорн! — объявил один из моих сопровождающих через громкоговоритель.

Все обернулись в нашу сторону. Верховный Хранитель Карпел восседал на парящем в воздухе позолоченном троне. Над спинкой летучего сиденья горел светильник. Трон заскользил по направлению ко мне, заставляя толпу расступаться.

— Верховный Хранитель, — произнес я с почтительным поклоном.

— Они все мертвы, — сообщил он. — Все двенадцать тысяч сто сорок два человека. Молитвенник Два-Двенадцать вымер. Полученных травм не пережил никто.

— Приношу Спеси свои искренние соболезнования, Верховный Хранитель.

Зал взорвался визгами, криками и требовательными воплями.

— Твои соболезнования?! Твои проклятые соболезнования?! — на пределе возможностей голосовых связок заорал Карпел. — Большая часть нашей правящей элиты погибла за одну ночь, а все, что мы получаем, так это твои соболезнования?

— Больше мне предложить нечего, Верховный Хранитель. — Я чувствовал, что Эмос дрожит рядом со мной, делая бесцельные примечания в привязанном, по обыкновению, на запястье планшете. Об одежде, местной фразеологии — о чем угодно, только бы закрыться от негативных выплесков.

— Этого едва ли достаточно! — сплюнул стоявший поблизости человек.

Он явно происходил из местной знати, был молод и выглядел достаточно внушительно, но его кожа была страшно бледной, и он едва передвигался, опираясь на хранителей.

— Кто вы? — спросил я.

— Вернал Мейпелл, наследный лорд округа Далловин!

Если он ожидал, что я паду на колени, возопив «Осанна!», то его ждало разочарование.

— Ввиду серьезности происшествия мы разбудили часть нашей знати раньше срока, — сказал Карпел. — В Молитвеннике Два-Двенадцать умерли брат сеньора Мейпелла и две его жены.

Значит, бледность являлась следствием недавнего пробуждения. Я заметил, что около пятидесяти человек, присутствовавших на собрании, выглядят столь же утомленно и болезненно.

Я повернулся к Мейпеллу:

— Сеньор, повторяю, я приношу свои соболезнования.

— Твое высокомерие изумляет меня, иномирянин! — гневно взорвался Мейпелл. — Ты приводишь этого монстра в наш мир, сражаешься с ним в самых сакральных святилищах, во время этой вашей личной драки гибнут лучшие из наших людей, а ты…

— Постой! — Я воспользовался Волей. И не стал сдерживать силы. Мейпелл остановился, словно его ударили по голове. Смолк и весь огромный зал. — Я прибыл сюда, чтобы защитить вас и разрушить планы Эйклона. И если бы не наши старания, он мог разрушить куда больше, чем один из ваших мавзолеев. Я не нарушил ни одного из ваших законов. Старался соблюдать ваши правила, выполняя свою работу. Почему вы считаете, что это я привел сюда это чудовище?

— Мы сделали несколько запросов, — ответила пожилая аристократка. Как и Мейпелл, она еще не пришла в себя после пробуждения и сутулилась в паланкине, поддерживаемом сервиторами.

— Какие запросы, госпожа?

— Касательно вашей длительной вражды с убийцей Эйклоном. Уже пять лет, не так ли?

— Шесть, сеньора.

— Значит, шесть. Ты загнал его сюда. Направил. Привел, как и сказал сеньор Мейпелл.

— И каким же образом?

— За прошедшие двадцать дней мы не зарегистрировали ни одного инопланетного судна, за исключением твоего, Эйзенхорн, — произнес Карпел, глядя в цифровой планшет. — «Царственная Аквитания». Этот корабль должен был доставить вас обоих, чтобы вы могли закончить здесь свою войну, наплевав на то, что будет с нами. Вы ведь выбрали Спесь, потому что это тихая планета на отшибе, подходящая для того, чтобы вы могли спокойно завершить свою вражду?

И вот тогда я рассердился:

— Эмос? — Я изо всех сил старался сдерживать гнев.

Мой научный сотрудник стоял возле меня и бормотал:

— … и какую силикатную краску они используют при изготовлении стекла? Бронировано ли здание? Опоры выполнены в раннеготическом стиле Империи, но…

— Эмос! Рапорт.

Он вздрогнул и, вытащив другой информационный планшет из кожаного чемоданчика, протянул его мне.

— Прочитай это, Карпел. Внимательно прочитай. — Я протянул планшет Верховному Хранителю, но, как только он попытался его взять, отдернул. — Или, может быть, мне самому стоит прочитать вслух для всех собравшихся? Может быть, надо объяснить, как я прибыл сюда в последнюю минуту, узнав, что Эйклон направляется на Спесь? То, что я узнал это только благодаря взлому перехваченной астропатической шифровки, посланной Эйклоном два месяца назад? Может быть, я должен рассказать о шифровке, убившей моего астропата, переводившего ее?

— Инквизитор, я… — забормотал Карпел.

Я поднял информационный планшет так, чтобы всем был виден экран, и нажат на тумблер прокрутки текста:

— А как насчет вот этого доказательства? Эйклон планировал действия против вашего мира уже почти год. Или вот это сообщение, полученное прошлой ночью… Незарегистрированный межзвездный корабль подходил три дня назад, чтобы высадить Эйклона, оставшись незамеченным для вашей планетарной охраны и стражи хранителей. Или вот этот обработанный нами сеанс астропатической связи, которую ваш местный анклав засек, но не потрудился ни перевести, ни проверить происхождение.

Я бросил планшет на колени Карпела. В изумленной тишине на меня уставились сотни глаз.

— В вашей защите широкая брешь. Он обошел вас. Не надо обвинять меня в чем-либо, кроме того, что я появился здесь слишком поздно и не успел остановить его. Как я уже и говорил, приношу свои искренние соболезнования… И в следующий раз, когда вам захочется поспорить с имперским инквизитором, — добавил я, — советую проявить больше уважения. Я многое готов простить, поскольку понимаю, какую болезненную утрату вам пришлось пережить. Но мое терпение небезгранично. В отличие от моей власти. — Я повернулся к Карпелу. — А теперь, Верховный Хранитель, можем ли мы поговорить? И, как я просил ранее, наедине.

Мы пошли вслед за летучим троном Карпела в боковую пристройку, оставляя позади зал, полный потрясенных голосов. Только один из людей Карпела сопровождал нас — высокий белокурый мужчина в темно-коричневой униформе, которую мне не удалось распознать. Телохранитель, подумал я. Карпел опустил трон на ковер и поднял пульт дистанционного управления, затенив окна комнаты.

Наконец установилось освещение приемлемой интенсивности. Одного этого было достаточно, чтобы понять: Карпел воспринял меня серьезно.

Он жестом предложил мне занять место напротив. Эмос держался в тени позади меня. Мужчина в коричневой униформе встал рядом с окнами, наблюдая за улицей.

— Что будем делать дальше? — спросил Карпел.

— Я рассчитываю на ваше сотрудничество в моем расследовании.

— Но ведь дело уже закрыто, — произнес человек в коричневой одежде.