Тайна жемчужной бухты - Марья-Леена Миккола

— Мы пришли по делу, дорогой водяной.

Водяной очнулся от своих грёз, оглянулся и сказал:

— Говорите, я слушаю.

— Мы хотим спасти нашу Заводь, — послышалось со всех сторон. — Надо принять меры. Не могли бы вы, водяной, вмешаться?

Водяной перевёл свой зелёный взгляд на говорящего и кивнул.

— Конечно, надо вмешаться. Давайте вместе подумаем, что можно сделать. Безусловно, Заводь должна остаться неприкосновенной. Я замолвлю слово… — неожиданно глаза водяного уткнулись в раскачивающуюся на спине стрекозы Риту. — А это что за создание? Прекрасное, как нимфа….

— Я не нимфа, — поспешно сказала Рита. Зелёный взор водяного был завораживающим и пугающим. — Я человек, но по гороскопу рыба, то есть можно сказать, что я, наверное, русалка и…

Рита посмотрела в глаза водяного и запуталась в словах.

— Вот как? — проговорил водяной. — Если ты рыба, то я тогда буду рыбаком. Но как твоё имя, дитя?

— Рита… точнее Маргаритифера.

— Несущая жемчужину, — сказал водяной и улыбнулся. — Так я и думал. Позволь, я спою тебе, хотя нимфы, конечно, будут ревновать.

Не отрывая взгляда от Риты, водяной взял арфу и запел:

Пройдёт всего шесть лет — и будешь ты со мною,А чтобы не было печалей и обид,Я одарю тебя жемчужиной такою,Что красотою целый мир она затмит.

— Будь осторожна, такое уже случалось, — прошептала стрекоза Рите. — Когда-то водяной уже влюблялся в земную девушку, которую увидел здесь на берегу, она полоскала бельё. Он поднялся на берег, неся в руках удивительную жемчужину, которая сияла словно спасительный фонарь на заблудившемся в тумане корабле. Водяной подарил жемчужину девушке и увлёк её под воду. На причале осталось лишь выполосканное бельё…

— Нет-нет, я не могу принять твою жемчужину, — поспешно сказала Рита.

— Не можешь? — переспросил водяной, и на мгновение показалось, что он расстроился. Но потом он взбодрился и сказал: — Давайте-ка позовём нимф!

Под звуки арфы из-под воды стали подниматься изящные очаровательные девушки в зелёных одеяниях, они кружились вокруг водяного, обрызгивали его водой, бегали, смеялись и даже стащили венок с головы водяного. На это водяной нисколько не обиделся, наоборот, ему все эти игры очень нравились, а под конец он даже плеснул на них водой. Казалось, он забыл о Рите, о собрании и своей роли здесь. Вся компания стала удаляться, веселясь и играя в брызгах воды, и уже издалека до собравшихся донёсся вздох водяного: — Нигде нет такой зелени и таких красивых нимф, как здесь…

— Ну вот, как всегда, — огорчённо сказала ночная бабочка. — Опять в своём репертуаре. Оставил лишь красивые следы на берегу, и всё. Нам остаётся только надеяться, что он не забудет и замолвит за нас слово и что в высших кругах возьмутся наконец за наш вопрос… Предлагаю спеть гимн жителей Заводи. Это всегда придаёт нам сил и бодрости духа.

Рита хотела спросить, о каких таких высших кругах идёт речь, но именно в этот момент стрекоза поднялась ещё выше. Да и вряд ли кто-то бы ответил Рите, потому что голоса всех собравшихся на берегу

слились

в едином хоре:

Как замечательна река! Здесь можно жить и плавать!Да здравствует речной народ! Да будет наша Заводь!Ночницы, мошки, комары, ручейники, подёнки!О, крылья, усики, брюшкú, фасетки, перепонки!Всегда на выручку придём и не стоит в сторонке!

Вся наша жизнь проходит здесь и как поток струится,Нас не осилят никогда ни дикий зверь, ни птица!Моллюски, слизни и рачки, улитки и пиявки,И водомерки, и клопы, и прочие козявки,Мы вместе — кто живёт в воде и кто ползёт по травке!

Вода — и пища нам, и кров, здесь наши предки жили,Кто на поверхности скользит, а кто таится в иле:Лягушки, жабы и угри, коровницы, уклейки,Плотва, и окунь, и карась, и водяные змейки,И даже щука — все живут в одной большой семейке!

Запруду строит мудрый бобр и роет ход полёвка,И выдра свой возводит дом расчётливо и ловко.У всех есть крыша и семья, у всех свои заботы,И каждому из нас река несёт свои щедроты,Здесь наше — всё, и здесь наш мир и все его красоты!

Стрекоза поднималась всё выше и выше над Заводью. Потускневшая и уменьшившаяся в размерах луна забралась к тому времени высоко в небо и мягко озаряла всё вокруг едва различимым светом. Край неба заметно посветлел, луга и деревья проступали всё чётче, таинственность стала рассеиваться. В набирающем силу утре уже можно было различить синие и жёлтые цветы, растущие у самой кромки воды.

Сидя на спине стрекозы, Рита уже больше не слышала голосов, доносящихся со стороны Заводи.

— …Так что пора бы тебе уже вставать. На часах почти девять. Каша на столе, позавтракай, а потом сходи погулять с Нестором. — У кровати стояла мама и смотрела на Риту своими красивыми глазами.

«Как жаль, — подумала Рита, надевая юбку. — Теперь я так и не узнаю, что там произошло и что должно будет произойти…» И она вспомнила, что днём Заводь была простым речным плёсом, с илистым берегом, водой и травой. Некоторые участки на ней так сильно заросли листьями кувшинок, что нельзя было проплыть даже на лодке. Наверное, она никогда больше не увидит водяного… А может, ей удастся попасть туда снова, следующей ночью? Может, стрекоза опять прилетит? И тогда она, Маргаритифера, узнает, какие тайны скрывает Заводь и какая судьба ожидает её жителей.

7

После дождливых выходных утро понедельника выдалось ясным и красивым. Рита укачивала во дворе Нестора, а когда он заснул, присела на скамейку на берегу реки. Она перекусила прихваченными из дома бутербродами с огурцами и ветчиной, и после этого её стало клонить в сон…

…и уже не вполне понимая, во сне это или наяву, она отправилась с Нестором мимо шлюза и порога, туда, где расположена табличка «Опасно для жизни», и куда ей ни в коем случае нельзя было ходить. Несмотря на это, она всё шла и шла вперёд, через мост, под которым приток реки превращался в стоячую воду; она заметила, как под деревьями цветут ирисы, а где-то в стороне журчит, впадая в реку, ручей с зеленоватой водой, и воздух над ним был не воздух, а какая-то зелёная дымка. В этом месте даже пахло как-то глубоко и таинственно, и тут она вновь услышала, как кто-то поёт…

Ты видишь ли огромные ворота под водой?Они ведут в подводный мир — и ты его открой…

В воде мелькнула пара зелёных глаз, длинный и упругий хвост плеснул по воде, а зелёные волосы шевельнулись у самой поверхности, образовав небольшой водоворот. Чьи-то руки потянулись к коляске, и в одно мгновение малыш Нестор исчез в этой зелёной пучине.

Рита вскочила, как ужаленная, и бросилась к коляске. В ней никого не было! Её охватил ужас, сердце готово было выскочить из груди, в глазах потемнело, и она закричала что было сил: «Нестор!»

Но она знала, что надо сделать. Она должна прыгнуть вслед за ним.

Откуда-то из глубины доносились слова песни:

Ты слышишь ли, как колокол гудит в глубинах вод?Гудит подводный колокол, тревогу бьёт и бьёт…

Рита бросилась в воду, и ей тут же показалось, что в воде открылась какая-то потайная дверь, в которую хлынула вода, унося её за собой. Она погружалась всё глубже и глубже, сначала резко, потом медленнее, покачиваясь из стороны в сторону вместе с волнами.

Затем снова вниз с невероятной скоростью, а через мгновение опять затихая, словно бы её несло приливом и отливом. Она видела по обеим сторонам от себя подводные гроты и пещеры, больших и малых рыб, хвосты и плавники, но так как падала она очень быстро, то вряд ли могла бы сказать наверняка, что же конкретно она видела. Наконец Рита мягко приземлилась на мягкий песок неподалёку от какого-то забора, и в этот момент ей стало казаться, что вода — это воздух, а сама она где-то на суше. Она на секунду задумалась, что ей теперь делать, но тут же поняла, что ничего другого не остаётся, как только встать и пойти проверить, есть ли в заборе какой-нибудь проход и можно ли через него попасть внутрь.

Оказалось, что забор и ворота были построены из ракушек. Ворота выглядели очень хрупкими, но когда Рита попробовала открыть их, они даже не подались. Она толкала, пинала и трясла их изо всех сил. Наконец откуда-то сверху раздался крик: «Пароль! Говори пароль!» Голос был пронзительный и как будто немного булькающий, затем послышался шелест плавников, и перед ней возник большой карп. Он пытался выглядеть солидно и потому стоял на хвостовом плавнике. «Говори пароль! — повторил он и пригладил усы. — Есть поесть? Дай поесть!»