10 фатальных ошибок Гитлера - Александер Бевин

Между тем британские и французские летчики отважно пытались уничтожить единственный мост через Маас и подготовленные к наведению переправы конструкции. Самолеты люфтваффе не могли им помешать, так как были отозваны для проведения операций в других районах. Однако зенитчики Гудериана сбили несколько самолетов союзников и не допустили разрушения переправы.

К полудню германская пехота и танки приближались к возвышенностям возле Стонна, что примерно в 15 милях от Седана. Тамошние высоты доминировали над бродами через Маас. Гудериан повернул, чтобы поддержать генерала фон Витерсхайма, оставив на месте 10-ю танковую дивизию и отдельный пехотный полк «Великая Германия», который также находился в его распоряжении, до тех пор, пока 14-й моторизованный корпус Витерсхайма мог бы подойти и занять оборону фланга.

Гудериан встретился с командирами 1-й и 2-й танковых дивизий (Фридрихом Кирхнером и Рудольфом Вайлем) и, невзирая на их яростные протесты, приказал им повернуть на запад, прорвать оборонительную линию французских войск и стремительным броском выйти к Ла-Маншу.

К вечеру 14 мая часги 1-й танковой дивизии вермахта захватили Синли, находившийся более чем в 20 милях от Седана.

В тот же вечер генерал Андре Корап, командующий 9-й французской армией, являвшейся единственной силой, которая стояла на пути танковых корпусов Гудериана и Рейнхардта на линии Мааса, совершил роковую ошибку, приказав своим войскам оставить позиции на Маасе и отойти к новой линии, примерно на 15–20 миль к западу. Он принял это решение не только из-за прорыва немцев в районе Седана, но еще и потому, что 7-я танковая дивизия Роммеля форсировала реку возле Динана. Корап таким образом отреагировал на дикие донесения о «тысячах» танков, непрерывным потоком вливавшихся в брешь, проделанную Роммелем.

Когда французы отошли на новые позиции, танки Гудериана уже находились в некоторых пунктах, которые предположительно должны были занимать части 9-й армии. Отход же французов с Мааса развязал руки Рейнхардту, задержавшемуся при Монтерме. Его танки вырвались вперед и, не встречая препятствий, двинулись на запад.

Гудериан и Рейнхардт тем временем разорвали в клочья оборону 9-й армии, расколов ее надвое, прорвали брешь шириной в 60 миль, через которую их танки вырвались на оперативный простор, сметая все на своем пути.

Битва при Седане привела к значительным изменениям в тактике ведения боя. До этого момента командующие бронетанковыми войсками, включая Гудериана, считали, что стрелковые и танковые соединения должны строго различаться, что танки нужно собирать в единый кулак для нанесения решающего удара. Поэтому 1 — и немецкий стрелковый полк переправился через Маас, не имея средств усиления. Если бы французы проявили решительность и при поддержке танков и артиллерии атаковали немцев в ночь с 13 на 14 мая, они могли бы ликвидировать вражеский плацдарм.

Положение немецкой пехоты оставалось опасным все утро 14 мая, пока к ним не подошли первые танки. Для немцев было бы более логичным усилить стрелковую часть, составляющую их авангард, танками и артиллерией, переправив технику через реку вместе с пехотой. Этот урок привел к формированию так называемых Kanipfgruppen — смешанных боевых групп, состоявших из бронетехники, артиллерии, пехоты и иногда инженерных частей. Подобные подразделения оказались весьма грозной силой, и боевые группы играли ведущую роль в тактических немецких операциях в ходе всей войны.

Черчилль прибыл в Париж 16 мая и обнаружил, что в городе царит паника. В правительственных учреждениях жгли документы, ожидая, что столица падет в любой момент. Смятение понемногу спало, когда распространились слухи, будто согласно приказу, захваченному у раненого немецкого офицера, немецкие танки направятся на запад, а не в сторону Парижа.

Премьер Рейно сообщил, что Гамелен больше не имеет резервов, да и идей тоже. Он принял министерство обороны у Даладье, освободил от обязанностей Гамелена, назначил генерала Максима Вейгана, только что прибывшего из Сирии, и поручил ему командовать армиями, а затем провозгласил посла в Испании, маршала Анри Филиппа Петэна, вице-президентом кабинета. Вейган прибыл на фронт 21 мая, однако оказался не способен разработать план, который мог бы в корне изменить ситуацию, становившуюся для союзников просто катастрофической.

Танки Клейста стремительно продвигались по территории, напоминавшей длинный коридор. Все дороги были забиты беженцами, которые создавали хаос, в то время как танковые колонны должны были получать боеприпасы и топливо. Необходимо было обезопасить фланги на случай контратаки союзников. 14-й моторизованный корпус Витерсхайма пытался обеспечить прикрытие танковых колонн. Однако он был слишком малочисленным, а расстояния — чересчур велики. Надежное прикрытие могло быть обеспечено только пехотными подразделениями, однако большая их часть осталась далеко позади. Рунштедт делал все возможное, чтобы ускорить движение пехоты, но она тащилась черепашьим шагом, бреши невозможно было затянуть, а немецких солдат на каждом перекрестке подстерегали опасности.

Немецкие генералы, как и союзники, были поражены скоростью и успехом действий германских танков. До сих пор они лишь наполовину верили в то, что происходит. Гитлер, в свою очередь, сделался «чудовищно нервозен». Он поспешил на встречу с Рунштедтом 15 мая и велел ему не двигаться в сторону «безграничных берегов» (Uferlose).

Рунштедт также выражал беспокойство и приказал Клейсту остановиться, чтобы дать время пехоте нагнать его. Клейст не сообщил Гудериану о сомнениях, царящих среди вышестоящих чинов, а просто приказал ему остановиться. Однако Гудериан и другие командиры бронетанковых частей видели, что грандиозная победа практически у них в руках. Ее можно закрепить, только если продолжать решительное наступление на запад, не давая разбитому и все более отчаивавшемуся врагу шанса перейти в контрнаступление.

Гудериан, невзирая на авторитет Клейста, продолжил продвижение на следующие сутки под предлогом того, что «для следующих позади пехотных корпусов потребуется много места». С разрешением «расширить плацдарм» Гудериан лично повел танк в Бувельмон, городок в 24 милях к юго-западу от Седана. Это оказалось самым дальним переходом 1-й танковой дивизии, во время которого в тяжелые бои был вовлечен 1-й пехотный полк.

Посреди горящей деревни Гудериан обнаружил, что пехота изнурена. Солдаты по-настоящему не отдыхали с 9 мая, они валились спать прямо в узких траншеях. Гудериан объяснил полковнику Бальку, что его полку предстоит расчистить дорогу для бронетехники.

Бальк пошел к своим офицерам, которые стали возражать против продолжения атаки неимоверно измученными войсками. «В таком случае, — сказал им Бальк, — я займу этот город сам». Когда он отправился выполнять свое обещание, смущенные солдаты последовали за ним и захватили Бувельмон.

Таким образом, был ликвидирован последний пункт сопротивления французов, и немцы вышли на открытые равнины к северу от Соммы, практически не встречая какого-либо значительного сопротивления. К исходу дня 16 мая передовые части Гудериана прибыли в Марль и Дерси в 55 милях от Седана.

Гудериан решил, что этот поразительный успех утихомирит сомневающихся в штабах, и отправил сообщение о том, что он намеревается продолжать продвижение и на следующий день, 17 мая. Рано утром Гудериан получил радиограмму, что Клейст прилетит в 7 часов утра. Клейст прибыл точно по времени, даже не пожелал Гудериану доброго утра и разразился тирадой по поводу неповиновения приказам. Гудериан сразу же попросил, чтобы его освободили от командования. Клейст, поостыв, кивнул и приказал ему передать командование следующему по чину старшему офицеру.

Гудериан радировал в штаб группы армий Рунштедта о случившемся и сказал, что летит туда с рапортом. Через несколько минут пришло сообщение о том, чтобы он оставался на своем месте. Ожидали прибытия командующего 12-й армией генерал-полковника Вильгельма Листа, который должен был. разобраться в этом деле. Лист появился через несколько часов и сказал Гудериану, что приказ остановиться исходил от Рунштедта и что Гудериан не отправится в отставку. Лист полностью соглашался с желанием Гудериана продолжать движение вперед, при этом он поручил ему провести «рекогносцировку сил». Это было уловкой — получалось, что Гудериан не пренебрег приказом Рунштедта, но просто обошел его.

Преисполненный благодарности, Гудериан спустил с цепи свои танки, и они бросились вперед. Армейская группа Рунштедта запоздало отозвала свой приказ об остановке. К ночи 17 мая 10-я танковая дивизия захватила плацдарм у реки Уаза, недалеко от Муа, в 70 милях от Седана. На следующий день 2-я танковая дивизия взяла Сен-Кантен, который находился на 10 миль дальше Муа, а 19 мая 1-я танковая дивизия форсировала Сомму недалеко от Перонна, захватив плацдарм почти в 20 милях к западу от Сен-Кантена.