Игра. Змеиный остров - Карина Шаинян

Все были в сборе. Последней на крышу выскочила Ира. Когда она уселась, Дима услышал за спиной шаги — по лестнице поднимался кто-то еще. Он оглянулся. Это был Николай. Герпетолог тихо встал позади группы, в густой тени ступы, и небрежно привалился к бетонному цилиндру, внимательно глядя на Пленского. Тот скривился, будто от несвежей рыбы, и отвернулся.

— Мобильники сюда, — приказал он студентам. — И договор подписать.

Дима переглянулся с соседями — Антон справа медлил, Вова уже дисциплинированно тащил телефон из кармана. Под ледяным взглядом босса студенты потянулись к изукрашенному драконами и кобрами столику. Антон на мгновение замялся перед тем, как выложить телефон. Это не укрылось от Пленского.

— Все, — сказал он, пристально глядя на парня. Тот вызывающе хмыкнул, но вытащил из заднего кармана КПК. Больше никто не хитрил — запасные телефоны нашлись еще у троих. Образовалась небольшая кучка навороченного пластика. Пленский вытащил из кармана мусорный мешок и небрежно смахнул телефоны со стола. Дима сморщился, услышав пластиковый стук; несколько человек подалось вперед — но возразить никто не посмел.

Лера уже подписывала договор. Дима перехватил у нее документ — единственный листок, отпечатанный на плохом принтере. Он пробежал короткий текст глазами. Задумался, переводя с юридического на русский. Договор сводился к тому, что все отвечают за себя сами, и если убьются — то сами будут виноваты. Единственная обязанность Пленского — организовать эвакуацию с острова по первой просьбе. Черт разберет, вроде бы все нормально… Все еще сомневаясь, Дима покосился на тех, кто уже поставил подпись — в конце концов, он программист и не силен в канцелярите, но остальные должны разбираться лучше. Среди подписавшихся на игру два юриста… Дима решительно взял ручку и вывел свою закорючку.

Ира — тоже юрист — читала дольше всех, хмурилась, покусывала губу. Что-то ей не нравилось в этом договоре, что-то напрягало. Но в конце концов подписалась и она.

Наконец возня с телефонами и документами закончилась, и все снова расселись по местам. Солнце уже начинало припекать; хотелось пить, умыться, позавтракать. Дима тоскливо покосился на часы. Вряд ли им повезет убраться с крыши быстро. По корпоративным выездам Дима знал, что любой инструктаж перед подобными играми пересыпается лозунгами — и в итоге тянется мучительно долго. Он начинал завидовать укрывшемуся в тени Николаю — еще четверть часа, и на крыше станет очень неприятно.

— Мне нужен помощник, — без интонаций заговорил Пленский. — Один.

Кирилл тут же задрал руку, за ним с секундным опозданием — Лера. Несколько мучительных мгновений Пленский молча смотрел на них. Глаза у него были тухлые. Покраснев, Лера опустила руку и зачем-то спрятала ее за спину. Пленский отвернулся.

— Мне нужен помощник, — повторил он. — Заместитель, которому я смогу доверять и который не будет бегать ко мне с каждым чихом. Им станет тот, кто выиграет.

Пленский обвел их тяжелым взглядом, на секунду задержавшись на Кирилле. Тот покраснел и положил ладони на колени.

— По мне, так вы сборище сопляков, откосивших от армии.

Вова гордо выпрямился. Ах да, он же служил, вспомнил Дима.

— Но мне сказали, что вы тут самые умные, — с сомнением проговорил Пленский. — Вот и проверим.

Он развернулся и зашагал к выходу.

— А правила? — пискнула ему в спину Наташа.

Пленский остановился. «Не надо», — хотел крикнуть Дима, но босс уже медленно разворачивался, неумолимо, как танковая башня. Его мертвенный взгляд остановился на Наташе.

— Ты выбыла, — ровно сказал он.

У девушки отвисла челюсть, глаза вылезли из орбит.

— Николай отвезет тебя в Сиануквилль. Пошла вон.

— Но я только…

— Вон, я сказал.

Лицо Наташи пошло красными пятнами. Закусив губу, она медленно поднялась, глядя на Пленского полными слез глазами. Замерла, ожидая неизвестно чего — как будто Пленский способен разжалобиться… или сказать, что пошутил. Или что он преподнес урок, напугал в назидание. Она еще надеялась.

— Мне долго ждать? — осведомился Пленский. Наташа громко всхлипнула и бегом бросилась прочь. Вялая мысль — одним конкурентом меньше — мелькнула и исчезла, не принеся никакой радости. Как бы с лестницы не сверзилась, подумал Дима.

Пленский неторопливо двинулся следом за девушкой, но вдруг обернулся.

— А, правила, — сказал он. — Правила простые. Кто обратится за помощью — выбывает из игры. Вот и все правила.

— А если…

— Никаких если. Не смог решить проблему сам — до свиданья. Любую проблему.

— Круто, — протянул Вова, когда обтянутая светлой футболкой спина Пленского скрылась в лестничном проеме.

Дима посмотрел на Николая. Тот хмурился — видно, что-то из сказанного Пленским стало для него неожиданностью, притом — неприятной. Поймав взгляд Димы, Николай неохотно выдвинулся из тени.

— На вашем месте я бы свалил, — сказал он.

«Да щас», — буркнул Антон, но герпетолог не обратил на него внимания.

— Через пару часов я отвезу девушку… Наташу, да? Отвезу Наташу в Сиануквилль и готов прихватить любого из вас.

Повисло тягостное молчание. Николай усмехнулся, пожал костлявым плечом.

— Ладно, мое дело — предложить. Извините, мне надо кое-что закинуть на катер.

— «На вашем месте», — передразнил Антон, когда Николай ушел. — Да что он понимает?

— Он все джунгли в Камбодже облазил, — заметил Дима.

— Ну и что?

Дима не ответил. Он понимал, что в чем-то Николай прав. Игра сама по себе не пугала — годы жизни в общаге сделали Диму крайне неприхотливым и практически равнодушным к быту, да еще и научили спокойно выносить соседей с самыми скверными характерами. Что за беда — торчать на тропическом острове, пока не взвоешь? Дима был практически уверен, что при желании взвоет последним.

Но вот нужна ли ему эта победа? Он видел Пленского всего полчаса, но уже точно знал, что с таким боссом любому вскоре захочется вернуться на необитаемый остров. Да и в начальники Дима никогда не стремился — возиться с математическими моделями ему было намного интереснее, чем командовать людьми.

Дима задумчиво подошел к парапету. Погрузка на катер закончилась; тощий смуглый парень размотал трос, закинул его на борт и ловко запрыгнул следом. Катер чихнул и начал медленно отваливать от пирса, но тут с острова донесся крик. Матрос махнул рукой, и катер замер, пофыркивая выхлопами. По пирсу уже широкими шагами несся Николай; на плече у него висела сумочка-сундучок в клетку Барберри, совершенно нелепая и неуместная. Такая впору блондинке с собачкой, прогуливающейся по центру крупного города, но никак не крупному костлявому мужчине, знающему джунгли, как свои пять пальцев. Николай размахнулся и кинул сумку матросу; перекрикивая шум мотора и жестикулируя, он принялся что-то объяснять. Наконец парень кивнул и скрылся под навесом, бережно прижимая сумку к груди. Катер взвыл и, набирая скорость, двинулся на юг, прочь от материка.

Дима выкинул странную сумку из головы и снова погрузился в свои мысли. Да, начальником он быть никогда не стремился, и это, в общем-то, нормально. И уж точно он не стал бы соревноваться с другими за кусок потолще и заглядывать Пленскому в рот.

Но перспективы… Перспективы, конечно, заманчивые — сам по себе Дима будет лет десять добиваться того, что Пленский предлагал на самом старте. В конце концов, один тычок по кнопке рации, пара слов — и Пленский пойдет к черту вместе со своей дурацкой игрой. Главное — ввязаться, а там у Димы будет куча времени, чтобы подумать.

Мотор фыркнул в последний раз и затих. Лодка заскользила по инерции под дробный рокот якорной цепи. Пленский будто бы задался целью заранее поставить игроков на место: к острову их отправили не на скоростном, сияющем белизной катере, а на типичной для Юго-Восточной Азии старой посудине. Диме, впрочем, она понравилась: по крайней мере, просторно, метров пять от носа до кормы. Можно ходить по палубе, а не сидеть на одном месте, соприкасаясь коленями с соседом. Облупившаяся краска, когда-то — ярко изумрудная, а теперь — выгоревшая до бледной бирюзы, красная полоса вдоль борта, навес из пальмовых листьев. Славная лодка, хоть и неторопливая.

— Кох-Наг, — сказал капитан.

Кто-то из девчонок тихо ахнул. Впереди глубокая морская синева переходила в зелень, бирюзу, бледный аквамарин, расчерченный бурыми пятнами там, где под самой поверхностью воды росли кораллы. А за всей этой синевой и лазурью, ленивый и безмятежный, лежал Кох-Наг — белый полумесяц пляжа, багрово-черные валуны по краям, мохнатая шапка джунглей.

— Фотошоп, — сказал Кирилл, и Дима рассмеялся вместе со всеми — удивленно и радостно.

Остров выглядел воплощением мечты — не детской, глупой и невинной, а скорее подростковой, совсем недавней, но уже нелепой и стыдной. Покажет, он еще им всем покажет, этим придуркам, воображающим себя крутыми, думал он когда-то, скрючившись под одеялом и стискивая кулаки. В мечтах у него были богатство, и власть, и самая крутая машина, и красивые девушки сами добивались его внимания, а не смотрели с презрением на тощего ботаника…