Конфетка для мажора (СИ) - Драгам Аля

Откидываюсь назад, подложив под голову руки. Смотрю на небо и думаю о том, как все-таки непредсказуема жизнь. Еще пять лет назад я мчался после школы домой, чтобы по-тихому взять отцовскую тачку и погонять на ней под одобрительные возгласы одноклассниц. Уверен, что отец был в курсе, но никогда даже улыбкой не выдал своей осведомленности: мама прикрывала тылы лучше арьергарда. А потом всё изменилось… Сначала бесконечная ругань шёпотом, потом крики и ор с битьем посуды. А потом я просто свалил из дурдома, в который родители умудрились превратить наш дом. Уютную и надежную крепость.

Часто сожалею о том малодушии и нежелании видеть дальше собственного носа. Шестнадцать лет — приличный возраст, чтобы соображать и иметь своё собственное мнение, но мне, видимо, было так удобнее.

Сначала почти год жил у Витька, благо его родители всегда принимали меня, как своего. Потом… потом вернулся туда, где уже ничего нельзя было… вернуть…

Отец разом выключился и постарел, стал похож на собственную тень. Мы с ним очень сблизились, поддерживая друг друга. И поддерживаем до сих пор, не смотря на всю дичь, которую периодически творим.

Смартфон издает сигнал, и я тянусь к карману, чтобы посмотреть, кто решил нарушить моё уединение.

Улыбаюсь, получив карусель фоток в чате группы. Наш актив ударно готовится к ежегодному празднику посвящения перваков в студенты вуза. В этом году пацаны решили покреативить и придумали пару неплохих квестов. Особенно мне понравился варик с «домом ужасов», который сейчас обустраивается в заброшке рядом с жилыми корпусами. Если загнать туда девчонок, можно будет здорово оттянуться.

Отстукиваю, что придумано зачётно и падаю обратно. Интересно, убогая боится темноты? Лично притащу её туда, чтобы как следует повизжала.

— Юрец не приедет?

Меняю насадку кальяна и затягиваюсь ароматным дымом. Курить хочется нестерпимо и это лишь небольшая поблажка по итогам недели. Завтра пятница и можно свалить за город, как мы обычно делаем в начале учебного года. Святое дело — отметить первую учебную неделю. «Размочить», как говорит Берт, активно принимающий участие в движе молодёжи. Уважаю его за позицию: не парится, что кто-то может не так подумать и не так понять. Как-то я его спросил про этику и прочую шнягу, на что Альбер дал весьма исчерпывающий ответ: «Люди сами себя загоняют в рамки. Если ты препод, жизнь оборвалась на интересном месте? Кумиров придумывают сами люди. Я не стремлюсь стать для кого-то идеалом. А нести разумное и вечное в массы готов в стенах универа. Вне стен я обычный человек со своими потребностями и своими вкусами. Не нравится? Пусть ищут другого».

В теории он полностью прав: на его лекциях дисциплина на первом месте, никаких лишних намёков и высказываний он не позволяет. Уверен, что молоть языком перед молодняком ему скоро надоест, и он вернётся в отцовский бизнес или раскрутит своё дело. Когда есть мозг, желание и хватка, всё возможно.

Именно с этих мыслей и мы с Витьком начинали в свои семнадцать. Замутили мизерный сайт, набирая заказы и распределяя их по точкам. Со временем сайт разросся, а мы из мелких сошек превратились во вполне успешных бизнесменов. Отец называет нас в шутку биг-боссами и часто даёт дельные советы. Благодаря одному и них мы, кстати, смогли выйти на европейский рынок, что прибавило нам не только рейтинга, но и нулей на счетах.

Про данную сферу мы с братом предпочитаем не распространяться, играя роль отвязных мажоров. Для окружающих так спокойнее: меньше знают, крепче спят.

—… встрял, прикинь?

Не сразу въезжаю, что пропустил начало речи Витька, и, судя по жестикуляции, она была эмоциональной.

— Давай ещё раз?

— Да иди ты. Научись слушать, братан. Ты чё-то в последнее время в зависоне. Батя чудит?

— Да неее, так. Устал, — растираю ладонями лицо и делаю новую затяжку. Смотрю на клубы белёсого дыма и думаю, что был бы не прочь что-нибудь изменить в жизни. — Может, смотаемся на море?

— Да ты зажрался, брат. Не успел выйти на учёбу, уже в отпуск намылился. Расслабься. Сними себе девочку на вечер, оторвись. В выхи зависнем у Юрца, он готовит шоу.

— Все его шоу,— морщусь, — сводятся к одному.

— В этот раз обещает новенькое. Как тебе? — Витёк без перехода меняет тему, подмигивая кому-то за моей спиной. Спустя минуту рядом с нами приземляются две симпатичные девчонки.

— Меня Эля зовут, а тебя, красавчик?

— Так и зови красавчиком. Мне нравится. Ну что, Эля, прокатимся?

Рыжие длинные волосы аккуратно рассыпаны по плечам, короткое платье не оставляет простора фантазии, а в глазах вызов всем окружающим. Подходит. Давно у меня не было таких… огненных… Может, шанс поменять предпочтения? Блондинки уже порядком приелись.

Тяну девчонку за собой и, не встретив сопротивления, усаживаю в тачку.

Оставляя запах горелой резины, рву с места и вклиниваюсь в вяло плетущийся поток. Обгоняю едущие тачки под громкий хохот новой знакомой. Элька оказывается очень эмоциональной: визжит на поворотах, пританцовывает на прямой, а иногда высовывается в окно и орёт от восторга. Пару раз ловлю её, чтобы не вывалилась на проезжую часть.

— Любишь скорость?

— Обожаю. Дашь погонять?

— Посмотрим на твоё поведение. На завтра есть планы? — Если уж она такая заводная, можно взять с собой на тусу. Если пройдет тест-драйв до утра. — Нет? Отлично. У меня есть, что тебе предложить…

… Раскалывающая голова и невыносимая горечь во рту. Хлопаю рукой по тумбе, чтобы достать бутылку воды, но натыкаюсь на острый угол и шиплю от боли. С трудом открываю глаза и тут же зажмуриваюсь от яркого света. В мозгу коротит, словно в нём зажги старую испорченную лампу. Каждое движение даётся с трудом, но я все-таки спускаю ноги на пол и заставляю себя осмотреться. Ох-ре-неть…

Глава 11

Юля

— Ты сделала всё, что могла! — Лара подбадривает меня перед входом в ненавистную аудиторию. Второе занятие у Сычёва, а, мне кажется, я уже его ненавижу. И мой навязанный «напарник» опаздывает. Накануне я до упора просидела в библиотеке, готовя работу: печатала старые заметки, вписывала новые данные. Учитывая время, выделенное на подготовку, объем получился немаленький. Но самое главное, этот объем надо было вы-у-чить…

Я честно отфотографировала все до единого распечатанные страницы и отправила Юрию. Вы думаете, он мне ответил?

Да, ответил. Но как! Мы с Ларисой уже лежали в пижамах, когда раздался деликатный стук в дверь. Шумкова открыла и озадаченная вернулась с коробкой конфет. «Приятного аппетита, красавица!», — вот что гласило прилетевшее сообщение. Блин!

— Блин! — Это уже сегодня вылетает изо рта третий или четвёртый раз. Занятие начинается через пару минут, преподаватель уже внутри кабинета и бросает в мою сторону насмешливые взгляды.

— Юль, ты же не виновата…

— Правильно! Не виновата! В конце концов, он хотел доклад, я его сделала. Одна, между прочим. А этот… — Подбираю слова, но приличных на языке не вертится. — Этот… павиан! Он даже не явился.

Отключаю звук на телефоне и, набрав в лёгкие воздух, шагаю, как на эшафот. Мало того, что публичные выступления всегда некомфортны для меня, так ещё и объясняться… Ар-р-р… Хочется кого-нибудь покусать!

— Рассаживаемся по местам, — Альберт Игоревич громко призывает к порядку. — Сахарова, Езерский, ваш выход.

— Он же видит, что Юрия нет. Зачем? — Ларка шипит разъяренной кошкой, а я спускаюсь вниз. Спина напряжена, а губы обкусаны до неприличного состояния. Впереди маячит новенькая кафедра с тумбой для выступающих, а вот сзади… Сзади разместились аж три группы: два первых курса и та, в которой учатся не к ночи помянутые мажоры. Вот откуда в моей голове это выражение, а?

— Юлия, Вы готовы?

— Да, Альберт Игоревич. Я готова, вот только…

— Начинайте.

— Но Юрий…

— Начинайте, Юля.

Прикрываю глаза, кладу листы на стол Сычёву и начинаю по памяти рассказывать то, что тщательно заучивала. Говорю без передышки минут пять. С каждым словом становлюсь смелее: Лариса показывает пальцами «класс», Альберт Игоревич внимательно слушает, а студенты занимаются своими делами и это меня безумно радует. Их внимание было бы лишним.