Секреты модельной общаги - Аманда Керлин

С тех пор как началась Битва, я не слишком утруждала себя мыслями о бумажных изделиях или революциях, но теперь, на заднем сиденье такси, я не могла думать ни о чем другом. Одной рукой Светлана прижимала к носу комок туалетной бумаги, стараясь остановить кровотечение, а второй массировала загорелое бедро агента поверх штанов от Gucci. В ответ он слабо ей улыбнулся, а потом снова принялся разглядывать в окно мелькающие улицы.

Моя первая неделя в Нью-Йорке пронеслась так же головокружительно, как городские огни, мигавшие за окошком такси, когда оно со скрипом свернуло на Двадцать третью улицу. Агентство все-таки решило оставить меня на контракте, заверив, что никто не отошлет меня обратно в Виргинию и мне не придется выслушивать: «А я ведь тебе говорила». Пройдя процедуру обмера, я отправлялась на бесконечные, сменявшие друг друга смотрины. Я говорила себе, что на самом деле они не считаются кастингами и Лора не будет на меня в обиде за то, что я нарушила солидарность. Я просто там появлюсь — она ведь не ждет, что я буду строить из себя мученицу?

Хотя большого значения это не имело. Битва за туалетную бумагу длилась в полную силу часов четырнадцать. Спустя всего лишь день после нашей решительной резолюции все девушки потихоньку разошлись по кастингам. Битва превратилась в фарс, участницы прикидывались, будто соблюдают правила, хотя все знали, что никто их не соблюдал. Даже Лора время от времени исчезала с портфолио под мышкой — как она говорила, «проветриться». В общем, нарушая дух, если не букву, нашего пакта, я целыми днями таскалась по смотринам, еле волоча ноги, переходя из одной редакции шикарного журнала в другую, носилась туда и обратно по Авеню высокой моды,[9] не выпуская из рук альбом с фотографиями моих предыдущих показов в Виргинии и Майами. В перерывах между смотринами я проводила время в студиях различных якобы знаменитых фотографов, где делала пробные снимки, чтобы увеличить свой портфолио, так как на большинстве старых снимков я, по общему признанию, была моложе и худее.

Все смотрины проходили более или менее одинаково: короткий разговор, во время которого я старалась ослепительно улыбаться, потом какая- нибудь важная шишка пролистывала мой альбом, меня фотографировали полароидом, затем рукопожатие и «спасибо» на прощание. Некоторые встречи были такими краткими и лаконичными — а приемная просто-таки забита ослепительными девушками, — что мне казалось, будто я произвела ужасное впечатление и после моего ухода администратор, с которым я встречалась, обязательно позвонит в агентство и скажет: «О чем вы думали, посылая сюда эту страхолюдину? Нет, в самом деле, я был о вас лучшего мнения. Дайте этой дикарке упаковку «TrimSpa»,[10] и пусть едет обратно в свою пещеру». Но в конце недели агентство сообщило мне, что мою кандидатуру рассматривают для каталога одного универмага, и это, в общем, гарантировало, что какое-то время я еще побуду в Нью-Йорке. Естественно, мне захотелось отпраздновать это событие, но вечер превратился в антипраздник и для Светланы, и для меня. Мы обе побывали на кастингах, где шел отбор на предстоящие дефиле Недели моды, и обе не получили ни одного предложения. Но все проблемы мигом растворяются в городской ночи с нужным количеством алкоголя и веселья…

В кокетливом платье от Betsey Johnson, одолженном у одной из девушек, и паре Светланиных Jimmy Choo, я представляла, что моя первая ночь в клубе пройдет с абсолютным фурором. Глянув перед выходом на себя в зеркало, я поняла, что не один мужчина свернет себе шею, глядя мне вслед, — мне даже стало интересно, сколько их будет.

По вторникам Светлана посещала «Шатер». У нее было целое расписание: в понедельник — «Баттер», во вторник — «Шатер», в среду — «Каин», в четверг — снова «Шатер», в пятницу — «ПиЭм». Суббота оставалась непредсказуемой — либо попытаться пробраться в «Бунгало 8», либо довольствоваться чем-то менее шикарным. Ну а воскресенье, разумеется, день отдыха, как велел Господь, к тому же в большинстве клубов все равно устраивалась ночь для геев. А с понедельника все сначала.

Светлана постигла все азы ночной жизни еще в Москве, где она начинала как модель, приехав в большой город из какого-то унылого городка под Одессой. Ее отец, чиновник из Новгорода, посланный на Украину, умер от инфаркта в возрасте сорока семи лет после распада СССР. Ее русская мать решила остаться на Украине, и они переехали в маленький городок около Одессы, в скромную квартирку, из которой с помощью бинокля можно было даже разглядеть Черное море. В Москве Светлана вспыхнула яркой звездой на модельном небосклоне благодаря своей невероятной стройности, длинным конечностям и уникальным чертам лица, и вскоре русские менеджеры сплавили ее в Нью- Йорк. Не бесплатно, разумеется.

В Нью-Йорке поначалу ей сопутствовал успех Пару раз она участвовала в показах не очень известных модельеров во время предыдущих Недель моды (и то, что ее обошли в этом сезоне, уязвляло в два раза сильнее), но на этом карьера Светланы дала по тормозам. Впрочем, агентство, видимо, не теряло веры в ее стройное тело и костлявое лицо, а потому не расторгало с ней контракт (и продолжало аккуратно вписывать в ее счет тысячи долларов в месяц за короткую койку в нашей общаге. Бедная рослая девушка!).

Светлана, похоже, была знакома со всеми агентами множества «крутых» клубов и никогда не упускала шанса отобедать на халяву в каком-нибудь до смешного дорогом ресторане, где она скорее из вежливости проглатывала пару кусочков морского окуня, после чего сразу исчезала в дамской комнате. Вечер она продолжала в VIP-зале очередного ночного клуба (смотри расписание), поглощая бесплатные напитки. В обычной практике владельцы клубов платили агентам, чтобы те уговаривали моделей провести время в их заведении. Представьте, как пять безукоризненных высоких моделей проходят в клуб через вход для важных персон, — одного этого вида было достаточно, чтобы воспламенить банкиров и придурков финансистов и заставить их тут же начать рыться в своих бумажниках в надежде произвести на нас впечатление целым километром кредитных карточек.

Вот поэтому мы и оказались со Светланой в машине, которая неслась, набирая скорость, в «Шатер». Рука Светланы забиралась все выше и выше по бедру агента, пока я с невинным видом изучала свои одолженные туфли. Я не могла прийти в себя после небольшого «инцидента», случившегося со Светланой в ресторане. Еще в общаге она вынула из сумочки внушительный пакет с кокаином, полученный прошлой ночью от одного из своих богатеньких русских «приятелей», и отправилась с ним в ванную. Через некоторое время оттуда стали доноситься хрюканье и сопение на все лады. Тем временем Лора пыталась очистить кухню, сохраняя каменное выражение лица, — типичная наседка.